— Прочти письмо, попытайся понять, что тебе пытаются сказать и не веди себя как бесчувственный болван. Проклятье, если женщина для тебя важна, сделай для нее хоть чуточку больше, чем делал для тех, что были не важны.
— Хм, — отозвался Юмил. — Врать, рассыпаться в комплиментах, преувеличивающих все, что только можно…
— Юмил!
— Мелана, вы, женщины, иногда очень странные, просите одно, желаете другое, мстите за третье.
— Мужчины не лучше, — проворчала Мелана. — Читай письмо. И чтобы завтра у нее пропало желание в очередной раз швырнуть тебя об стену.
— Хм, — повторился мужчина. — Знаешь, у нее такое лицо делается… забавное.
— Болван!
Традиционные наряды императорских невест, которые на следующий день выйдут замуж, выглядели так, словно эти невесты отравлялись поучаствовать в древнем кровавом ритуале, причем в качестве жертвы. То ли платья, то ли ночные рубахи были белые, длинные, горловина затягивалась на шее тесемочкой, широченные рукава полностью скрывали руки, а серый обрывок веревки заменял пояс. Кроваво- красная вышивка на подоле и плечах только усугубляла впечатление. И девушки очень радовались, что ехать просить благословления женской богини надо было не босиком. Потому что ехали они на самом деле недалеко. И почти половину пути прошли пешком, по широкой улице, ведущей к храму, которая могла похвастаться остатками древней дороги из красного камня, кучей колдобин и запретом на любые прогулки, кроме пеших. Богиня, видимо, за что-то не любила лошадей и повозки.
Зато она обожала толпы людей и полевые цветы, под которыми невест пытались похоронить, швыряясь целыми вениками.
И уклоняться не то чтобы было нельзя, просто некуда. Невестам оставили узкий проход. И люди, если бы не сдерживающая их стража с ростовыми щитами, могли бы дотянуться до девушек руками.
— Мне страшно, — прошептал кто-то за спиной Лиин, когда один из стражников покачнулся из-за толчка в спину.
Лиин глубоко вдохнула, отогнала желание сгорбиться и попытаться стать меньше и гордо пошла дальше. Тем более идти уже было недалеко — храм, выстроенный из того же красного камня, что и древняя дорога, возвышался этакой стрелой-башней буквально в десятке шагов.
В храме оказалось пусто, мрачно и холодно, у девушек даже появились сомнения, что богиня, в честь которой его выстроили, действительно любит женщин. Зато ощущение, что тут их и принесут кому-то в жертву, росло и крепло.
— Идите сюда, дети, — пошелестело откуда-то справа так жутко, что пугливая Уточка взвизгнула и вцепилась в руку оказавшейся рядом Василька.
Невесты немного постояли, подумали, кое-кто оглянулся, но подсказать, что делать дальше, было некому, сопровождение осталось на улице, а потом все-таки пошли. Робко и несмело. И очень медленно.
Как ни странно, с каждым шагом становилось все теплее и светлее. И храм из мрачного склепа превращался в величественное светлое помещение. А на невидимых до сих пор стенах расцветали нарисованные цветы, появлялись удивительные птицы, а потом и вовсе красивые пейзажи.
— Вступая в брак, вы вступаете в темноту и неизвестность. Вы не знаете, каков ваш муж и вам предстоит постепенно его изучить. А он будет изучать вас, — шелестел голос невидимой женщины. — И если этот мужчина действительно был предназначен для вас, с каждым шагом ваша семья будет светлее, а дом уютнее. А если нет, вы погрузитесь во мрак и можете потерять себя. Так что подумайте, девы. Может, вам еще не поздно сбежать? Может, чье-то богатство и имя не стоят того, чтобы провести рядом с ними всю жизнь, терпя мужа, которого вы будете ненавидеть? Может…
Лиин, которой голос и храм чем дальше, тем больше казались чем-то нереальным, сосредоточилась на даре, потрясла головой, а потом зажмурилась и резко открыла глаза.
Иллюзия пропала вместе с пророчащим то счастье, то несчастье голосом. И оказалось, что девушки стоят посреди пустой квадратной башни. По ее стенам змеится ввысь лестница и упирается в крохотную дверцу под самой крышей.
Оглянувшись, Лиин увидела закрытую дверь. Зато впереди была еще одна, открытая.
— Иди, волшебница, — насмешливо сказал откуда-то сверху надтреснутый старухин голос. — Раз смогла вырваться из тумана так быстро, то либо твоя сила равна тому, кто его создавал, либо ты умеешь не поддаваться своим чувствам. И то, и то очень даже неплохо. Особенно поначалу. Иди.
— Благодарю, — робко прошептала Лиин и действительно пошла к открытой двери. А девушки так и остались стоять за спиной, сбившись в испуганную стайку.
— Не беспокойся за них, каждая выйдет, когда будет готова преодолеть свой страх,
— сказал голос за спиной, и Лиин еле сдержалась от того, чтобы оглянуться. Почему-то казалось, что это будет неправильно. — Иначе нельзя. Иначе жертвенные невесты действительно пропадут.
— Ага, значит жертвы, — прошептала Лиин и вышла из башни.
И оказалась на небольшой площадке, посреди которой росла яблоня и стоял сруб колодца. Площадка заросла травой, и в ней едва виднелась дорожка, выложенная плоскими овальными камешками, собранными на берегу. А под яблоней стояла скамейка, на которой вольготно расселся душечка Змей. И он улыбался, светло так, что хотелось улыбнуться в ответ.
— Лиин, нам нужно поговорить, — сказал он, вставая на ноги и жестом приглашая присаживаться. — Я даже место вам погрел.
Девушка передернула плечами.
— Спасибо, — пробормотала тихонько, но пошла посидеть на скамейке. Все равно выхода в стене, окружавшей площадку, девушка не заметила. А дверь за спиной закрылась сразу, как она вышла.
Храм женской богини со скамейки выглядел как обыкновеннейшая башня из серого песчаника. Даже не очень высокая. То ли храм разный с двух сторон, то ли и старая дорога и красная стрела тоже всего лишь иллюзия.
— Говорите, — велела девушка севшему рядом мужчине.
— Лиин, простите, что я надел тот браслет, ничего не объяснив. Я почему-то думал, что вы все поймете правильно. Но, подумав, я только сейчас сообразил, что на самом деле вы почти ничего не знаете и понять меня, наверное, не могли.
— Хм, — отозвалась девушка. — И даже клятву на крови за ваши страшные тайны не потребуете.
— Ну, здесь такое место, что заставить вас что-либо рассказать не смогут. Ни обманом, ни так, ни силой. Это очень древнее место силы на самом деле. Здесь можно понять свой страх и убить его.
— А невест сюда зачем привели? — удивилась Лиин.
— Думаю, у невест этих страхов побольше, чем у иного воина. И да, все, кто заходит в храм, слышат разное, даже если вошли одновременно, — рассказал Веливера.
— Дела, — только и сказала Лиин, отгоняя мысль, что ей на что-то намекали, возможно только на то, что она действительно боится замужества, помня, чем оно закончилось для мамы. Да и для отца женитьба закончилась не лучшим образом.
