— Значит, решение не приняли, — задумчиво сказал капитан.
— Пока нет. Но если ты будешь прятаться здесь и дальше, твой папа треснет об пол поленом и поклянется женить тебя на первой, что попадется ему на пути, — промурлыкала Мелана, стоявшая на пороге каморки. — Если хочешь вмешаться в этот выбор, самое время.
— Не хочу, — сказал капитан и светло улыбнулся. — А вообще не собираюсь позволять им делать какой-то выбор. У меня другие планы.
— Малек собирается переиграть акул? — Мелана светло улыбнулась и покачала головой. — Ладно, попробуй, а я понаблюдаю. И да, тебя на самом деле не сложно найти. Тебе просто везет, времени на твои поиски пока ни у кого нет.
— Я справлюсь до того, как меня найдут, — сказал капитан и взял следующую морковь.
— Ну-ну, — проворчала Мелана. — Дерзай. Только не забывай, чем закончилась твоя предыдущая авантюра.
— Я помню. Именно поэтому не пытаюсь все сделать самостоятельно. Мелана только вздохнула и ушла, оставив мужчин в компании овощей.
Каяру в это же время было гораздо веселее. Он пил хорошее старое вино, которое один из набивающихся в друзья малознакомых мужчин специально достал из погреба. Еще он играл в карты. И вел сугубо мужской разговор. То есть, болтовня перетекала с оружия на лошадей, с лошадей на корабли, с кораблей на охотничьих собак и скоро должна была дотечь до женщин, ради чего это разговор, похоже, изначально и затевался.
На столе стояла уже четвертая бутылка. Стаканы, в которые вино разливали были не стеклянные, а старинные, бронзовые, якобы извлеченные из не менее старинной шкатулки ради дорогого гостя. Но Каяр был уверен, что их достали из-за того, что не было видно сколько и кому в них налито. Дорогие и ценные «друзья» решили попросту его напоить и выпытать какие-то страшные тайны. А Каяр, как только увидел стаканы, попрощался с идеей неплохо провести время и проглотил горошину не позволяющую опьянеть.
Правда, сыграть опьянение у Каяра получалось не очень. Но хозяина дома и ценных стаканов эта игра вполне удовлетворила и, долив вина в стаканы гостей в очередной раз, он наконец начал переводить разговор на женщин. Переводить разговоры он умел так себе, и Каяр еле удержался от неуместного гнусного хихиканья.
— Говорят, Веливера в этот раз двух каких-то красавиц привез, — сказал он, сразу после заявления о том, что норным псам обязательно надо купировать уши, чтобы лисы их не хватали за эти длинные лопухи.
— Ага, — отозвался Каяр изо всех сил пялясь в карты. — Свою бывшую командиршу и ее подругу привез. Должен же кто-то опытный за этим курятником присматривать.
Хозяин дома и притворявшийся его старым знакомым маг, явно умеющий улавливать ложь, переглянулись. Маг кивнул, а хозяин задумчиво хмыкнул и заглянул в свои карты.
— Да, курятник, с золотыми курочками, — сказал медленно. — В этот раз куча наследниц, как бы их вычислить? Говорят, одна на красавицу-южанку похожа. Наверное, поэтому их так много в этот раз. Красавиц-южанок. А эта девушка, подруга надсмотрщицы в курятнике, она волчица?
— Нет, — честно ответил Каяр, полюбовался поверх карт за тем, как маг кивает и хозяин дома расцветает, вообразив себя великим умником, а потом добавил: — Она сирота. Представляете, в этот раз императрица разрешила привезти сироток- компаньонок и выдавать их за элана ради большего веселья. А так как все знают, что одна наследница-элана похожа на южанку, таких сироток и привезли. Теперь императрица будет наблюдать за тем, как в стайке одинаковых птичек ищут самую ценную, и очень веселиться.
Каяр гнусно хихикнул, а потом хлопнул картами об стол, маг, как раз сосредоточенный на вибрациях и прочих тонких материях подскочил и опрокинул на себя вино. Хозяин дома неодобрительно посмотрел на Каяра, подал магу салфетку и прошептал:
— Что?
— Правда, — шепнул в ответ маг.
Каяр почувствовал, как губы раздвигаются в улыбке, поэтому громко икнул, попытался встать и с грохотом уронил стул.
— Это будет так весело! — жизнерадостно заявил, глядя в потолок. — Как ловля золотых карасиков в мутном пруду, населенном обычными желтоспинками. Кто ту наследницу вообще видел? Она же не чистокровная южанка. А то, что считают похожим на красивых южанок на островах Запада, может быть совсем не похожим на то, что считают красивым сами южане. Вот! Да для них любая черноглазая девица со смазливым личиком уже прекрасная южанка, даже если она при этом бледна как смерть и худа, как жердь.
На физиономии хозяина дома расцвело торжество. Видимо, он вспомнил, что среди невест есть две худенькие темноглазые брюнетки, мало похожие на южанок. И маг подтвердил, что Каяр не лжет. А что там лгать? Жители запада действительно называют девушками южных кровей любую достаточно темноволосую и темноглазую красавицу.
— А то, что у самых красивых южанок синие или голубые глаза, на западе уже не знают, не интересно им это, — печально сказал Каяр, молясь всем богам, чтобы эти интриганы не задали прямой вопрос.
Нет, Мелана была уверена, что не зададут. Побоятся, что он потом его вспомнит, удивится и поделится воспоминанием с друзьями. Но мало ли, вдруг подумают, что он пьян настолько, что ничего вспомнить будет не способен.
Мелана оказалась права. Прямых вопросов ему задавать не рискнули. Попытались выяснить окольными путями голубоглазая все-таки или кареглазая, но Каяр упорно утверждал, что на юге больше ценят голубоглазых девушек, а на западе прекрасными южанками называют тех, у кого цвет глаз близок к черному. На том и расстались. Подобревший хозяин дома даже выигрыш распихал Каяру по карманам, чтобы не вспомнил о забытых деньгах и не пришел за ними, прихватив для представительности того же Айдэка или кого-то похуже.
Маялина со-Леглези, она же Уточка, тоже спать пока не собиралась и понятия не имела, когда соберется. У нее вообще было смутное ощущение, что спать больше не придется, потому что живой ее из этой комнаты не отпустят. Разум утверждал, что не может этого быть, потому что много людей видели, что волчица Мелана, сейчас сидящая в кресле в углу и пьющая чай, куда-то ее вела. А они ведь не хотят, чтобы эту девушку заподозрили в убийстве.
А ощущение никуда не пропадало.
Впрочем, Маялина всегда знала, что ничего, кроме неприятностей, ее дар принести своей хозяйке не может. Поэтому и скрывала его ото всех, даже от родителей. Все равно еще в тот самый первый раз убедилась, что изменить ничего не возможно. Как оно снилось, так и случится.
А тут вдруг взяла и проговорилась. Не зря мама считала, что молоденьким девицам можно пить только разбавленное вино. Дочь ее не послушалась и теперь сидит за этим столом, отвечает на вопросы, а у двери стоит высокая девушка с кинжалом, открыто висящим на поясе.
— Значит, сначала вы вышли замуж и были очень счастливы. А потом огненное чудовище разрушало город, а вы стояли на палубе корабля и плакали, — задумчиво сказала незнакомая женщина. Красивая, синеглазая и, кажется, даже не злая.
