Вот даже Роззи все решила сама. Наверное, сразу поняла, что Маялина беспомощная настоящая элана. Из тех, которых воспитывают в специальных школах.
В кресле Маялина и уснула, даже не дождавшись вечера, причем, почему-то сразу поняла, что густой туман вокруг и тонкая нить-тропа под ногами — сон. Девушка оглянулась, тихонько вздохнула и пошла вперед, потому что за спиной вообще ничего не было: ни тропы, ни тумана. Просто пустота. И шла она долго-долго, пока, наконец, не дошла до окна в каменной стене.
Постояв немного возле него, Маялина набралась храбрости и заглянула в комнату за окном. А там была Роззи в домашнем халате. Обмахивалась на этот раз черным веером и отчитывала какого-то мужчину. Слащаво-красивого. Но почему-то неприятного.
— Но зачем мне эти пассажиры, матушка? — тоскливо спрашивал мужчина. — Они же мне помешают. Мне по пути может что-то интересное попасться, а тут эта элана с мужем. Свидетели.
— Болван! — грозно сказала Роззи и треснула сына веером по щеке. — Такой же болван, как был твой папаша! Подумай своей глупой головой. — Веер три раза хлопнул мужчину по голове. — Она со-Леглези, с островами, как полагается, а не какая-то безземельная кичливая выскочка. Ее муж если и придет в сознание, то не скоро. А может и не прийти, я специально у лекаря спросила. А ты у меня сердцеед, все знают. И никто не удивится, если после смерти мужа эта дурочка найдет утешение в твоих объятьях. А через полгода еще и замуж пойдет. Никуда не денется. Есть у меня одна знакомая, умеющая снадобья готовить. Продает их тихонько. Сейчас пойду, куплю, а ты быстро к своим головорезам и заставь их прилично одеться. Чтобы дурочка, увидев их, не испугалась и не передумала. Все должны видеть, что она на корабль идет добровольно. Понял?
Мужчина неуверенно кивнул. А потом еще неувереннее спросил:
— А что если ее муж не умрет?
— Поможешь. И в море бросишь, замотав в парусину, все как полагается. Не будешь же ты по такой жаре труп за собой возить. Мага, способного сохранить тело, у тебя нет. Если кто-то и засомневается, что умер он сам, так никто же не докажет. Главное, даже своим головорезам не признавайся и ничего не поручай. Все сам. Понял?
Мужчина опять кивнул, а Маялина проснулась.
И тут же поняла, что это был тот сон. Тот, который показывает будущее. И разговора Роззи с сыном на самом деле пока не было. Но это ничего не меняло.
Маялина погладила Каяра по голове, выглянула в окно, с удивлением обнаружив, что находится на первом этаже. Впрочем, она совсем не помнила, как дошла до этой комнаты, и были ли там лестницы. Попыталась подумать, поняла, что опять ничего не может сделать и, наверное, села бы поплакать, если бы в дверь вежливо не постучали.
И Маялина даже поняла, кто пришел. Еще до того, как дверь открылась, в комнату буквально впорхнула Роззи, завела за руку своего красавца-сына и стала его представлять. Маялина в ответ что-то неразборчиво прошептала, стараясь не смотреть на них с испугом. Позволила поцеловать ручку. Потом собралась с мыслями и, пожаловавшись на усталость, заявила, что хочет отдохнуть. И ее, к счастью, оставили в покое.
А Маялина села в кресло, сжав кулачки так, что побелели костяшки. Опять попыталась собраться с мыслями, что-то придумать и быстро поняла, что сама не справится. Ничего не сможет сделать. Что надо искать помощь. Где-то. И что хуже все равно не будет.
С этими мыслями она подошла к окну, забралась на подоконник и прыгнула вниз. Все еще понятия не имея, что будет делать. Но понимая, что сделать что-то необходимо.
Сад у Роззи оказался большим-пребольшим. Так казалось Маялине, шарахавшейся от куста к дереву, от дерева к горшку из рыжей глины, в котором буйно цвели петунии, от горшка к очередному кусту. Искала Маялина калитку, которая непременно должна быть где-то в саду за домом, чтобы могли приходить слуги, не беспокоя хозяев и их гостей у основного входа. Калитка почему-то не находилась и Маялина начала паниковать, чувствуя себя глупой, жалкой и ни на что не способной.
— Где же она, где? Где?
Дойдя до конца всех тропинок, которые нашла, а возможно, пройдясь по некоторым дважды, а то и трижды и не найдя каких-то нехоженых, уставшая Маялина села под деревом на траву, сжала ладонями голову и попыталась подумать. Должна же быть еще какая-то возможность.
— Надо перелезть через забор, — наконец решила она и побрела к забору.
Под ним она стояла довольно долго, размышляя о том, как без лестницы туда можно забраться. Забор оказался высоким, гладким.
Но Маялина, наверное, рискнула бы попробовать. Ухватилась за немного выступавший камень, оперлась ногой об скол. И рухнула бы, наверняка. Она даже стала примеряться к тому камню, выискивая, за что цепляться после него, но тут услышала женские голоса. Веселые такие.
— Наверное, служанки, — поняла Маялина и, стараясь не шуметь, пошла в сторону голосов.
И там действительно оказались служанки. А еще — запропастившаяся калитка для прислуги.
Подождав, пока девушки выйдут, и посчитав после этого до ста, Маялина бросилась к калитке, моля всех богов, чтобы ее не запирали. И боги ее, наверное, услышали. У калитки был замок, старый, большой и ржавый, на него калитку запирали на ночь. А днем, видимо, нежелательных гостей не опасались. Или ленились. Или тот, кто должен был впустить возвращающихся служанок, куда-то ушел, оставив калитку открытой, решив, что никто лишний за время его отсутствия не появится.
Приоткрыв дверцу Маялина выглянула. Убедилась, что служанки куда-то ушли из узкого переулка, а других людей не пришло. Выскользнула за калитку и почти бегом поспешила в ту сторону, где было светлее, решив, что там улица шире и людей, у которых можно будет попросить помощи, больше. Правда, как и кого будет просить, Маялина по-прежнему не представляла.
Улица действительно оказалась широкой. В нескольких шагах от переулка находился шляпный магазин с яркой вывеской. Мимо Маялины, заставив ее шарахнуться назад, промчалась открытая коляска, в корой сидели мужчина и женщина. Другая коляска стояла возле магазина. И никому не было дела до попавшей в беду девушки.
— Надо что-то делать, у кого-то попросить, — напомнила сама себе Маялина. Голос прозвучал неуверенно и жалко. Столь же неуверенно его обладательница вышла из переулка. Огляделась.
Троица громко смеющихся мужчин в не шибко чистой одежде явно не годилась для просьб. Да и к мужчине с тростью, выглядевшему гораздо приличнее, Маялина подойти бы не рискнула. Женщины ее тоже пугали, Роззи ведь вовсе не выглядела опасной. Наоборот, она казалась доброй и участливой, а на самом деле пошла приворотное зелье заказывать и велела сыну убить Каяра.
— Надо поспешить, — прошептала девушка.
А то вдруг Роззи, обнаружив ее бегство, решит убить Каяра прямо в доме? А потом скажет, что он ушел, несмотря на просьбы остаться и подождать жену. И со скалы в море сорвался. С белой.
Отчаянно еще раз оглядевшись, Маялина увидела, что из шляпного магазина выходят две женщины. Одна немолодая, одетая в темное, наверняка вдовье платье, с круглой коробкой в руках, перевязанной лентой, и с недовольным выражением на лице. Вторая молодая, светловолосая, очень красивая и умеющая держать себя так, что даже громко смеющиеся мужчины мгновенно умолкли и приосанились.
