Внезапно Эллиот резко встал.
– Ну хватит о прошлом. Джордж, я подпишу эти бумаги завтра.
Мэри Роуз видела, что он сильно расстроен.
– Ты не хочешь покататься верхом, отец? – спросила она, стараясь отвлечь его от неприятных мыслей.
Лорд Эллиот с радостью согласился. Мэри Роуз, извинившись, поднялась к себе в спальню, чтобы переодеться в костюм для верховой езды, и увидела, что Харрисон, сгорбившись, сидит за столом и по-прежнему листает какие-то старые бумаги.
– Я познакомилась с Макферсоном, – сказала она, закрыв за собой дверь. – Ты уверен, что столь утонченный и застенчивый человек может организовать похищение?
Харрисон потер затекшую шею, потянулся и встал.
– Черт побери, я теперь ни в чем не уверен. Дуглас говорил, что он видел человека в вечернем костюме, а Макферсон в тот вечер как раз собирался с друзьями в театр.
– Вечером все так одеваются.
– Только не наемные сотрудники.
Мэри Роуз вздохнула.
– Ты ищешь какие-то несоответствия в документах на пожертвования, верно? – осведомилась она. – Ну и как, нашел что-нибудь?
– Здесь упоминается почти дюжина организаций, о которых я никогда не слышал. Надо будет проверить, действительно ли они существуют.
– Разве это так важно?
– Ты это серьезно?
– Но это уже становится навязчивой идеей, Харрисон. Полиция не смогла обнаружить никакой ниточки, связывающей Макферсона с няней, почему же ты считаешь, что это удастся тебе?
– Потому что никто из полицейских не говорил с Дугласом, – последовал ответ.
– На свете тысячи похожих друг на друга людей. Взгляни в зеркало. Ты же просто извелся! Так не может больше продолжаться. Каждую свободную минуту ты корпишь над этими документами! Почему это?!
Харрисон не знал, как объяснить, чтобы жена поняла его.
– Я должен покончить с этим раз и навсегда, – в конце концов коротко сказал он.
В его голосе чувствовалось раздражение, и Мэри Роуз решила не обижаться, зная, что всему виной его усталость.
– Завтра ты уезжаешь? – спросила она.
– Да.
– А сейчас ты куда? – поинтересовалась она, когда муж потянулся за пиджаком.
– В контору, дорогая. Не волнуйся.
– Я хотела поговорить с тобой о нашем будущем. У тебя найдется время сегодня вечером?
– Постараюсь выкроить, – пообещал он.
Мэри Роуз невольно пришло в голову, что Харрисон становится таким же нетерпеливым и нервным, как ее отец, когда она начинает интересоваться событиями давно минувших лет.
Харрисон, поцеловав ее на прощание, удалился. Он должен раскрыть тайну до конца. Это его долг перед Эллиотом. Ведь лорд был так добр к его отцу!
* * *
На следующий день Мэри Роуз случайно оказалась поблизости от входной двери в тот самый миг, когда прибыла почта. Ей так хотелось выяснить, нет ли в ней писем от ее братьев, что она чуть не выхватила всю корреспонденцию из рук дворецкого. Разумеется, она сразу узнала на одном из конвертов почерк Адама и вскрикнула от радости. Затем она заперлась в своей комнате, чтобы без помех прочитать письмо.
Адам удивлялся по поводу того, что она не пишет. Неужели она не в состоянии выкроить минутку, чтобы черкнуть им несколько строк?
Мэри Роуз пришла в ужас, узнав, что братья не получали ее весточек. Интересно, почему? Неужели их перехватывали прямо здесь? Нет, конечно же, нет. Ее родственники не способны на такую жестокость.
Мэри Роуз тут же написала ответ, запечатала конверт и сунула его в карман. В это время в комнату вошла Анна-Мария.
– Куда вы собрались, миледи? Разве вы забыли, что сейчас начнутся уроки?
– Думаю, если я разок не послушаю, как надо вести домашнее хозяйство, моя тетушка не слишком расстроится, верно? – с улыбкой ответила Мэри Роуз. – Вы не могли бы прислать ко мне Элеонору?
– Она помогает леди Лилиан с приглашениями. Но если вы настаиваете…
– Не нужно, – ответила Мэри Роуз.
Элеонора явно собиралась стать незаменимым человеком для тетушки Лилиан. Мэри Роуз была рада, что ее подруга так хорошо ладит с теткой, поскольку та волей-неволей ослабляла свой контроль за племянницей.
– Неплохо бы немного прогуляться. Пойдешь со мной?
Анна-Мария с готовностью кивнула. Мэри Роуз пригласила ее с собой не без умысла – она задумала отправить братьям телеграмму, что с ней все в порядке, и хотела, чтобы Анна-Мария помогла ей найти телеграф. Кроме того, она решила попросить девушку еще об одном одолжении.
– Ты ведь бываешь свободна по средам в первой половине дня? – спросила она.
– Да, миледи, – ответила Анна-Мария. – А также утром по субботам.
– Ты меня очень обяжешь, Анна-Мария, если в эти дни будешь отправлять мои письма.
Просьба Мэри Роуз явно удивила девушку, но она согласилась помочь ей и пообещала не говорить об этом никому.
– Вы по каким-то причинам не доверяете слугам, миледи?
– Дело не в этом. Просто я не хочу, чтобы мои письма… затерялись. Когда я начинаю рассказывать о своей семье в Монтане, отец расстраивается. Если он увидит мои письма на столе в холле, это его травмирует.
– И ваших тетушек тоже, – кивнув, добавила Анна-Мария.
Мэри Роуз, обдумав план действий, почувствовала себя намного лучше. Она то и дело улыбалась, вспоминая весточку Адама.
Время летело быстро. Наступила зима. Жизнь Мэри Роуз в Англии день за днем проходила одинаково, по ставшему уже привычным распорядку. Она специально задерживалась в фойе, выжидая момент, когда прибудет почта, и внимательно следила за тем, чтобы письма, адресованные ей, случайно не попали к кому-то другому. Дважды в неделю она через Анну-Марию отправляла собственные послания.
Привычки Мэри Роуз сильно изменились. Так, она стала позже ложиться и позже вставать – невозможно было танцевать до полуночи, а затем подниматься с рассветом, как она делала это в Монтане.
Она и сама разительно переменилась: с виду стала спокойной и уверенной, но оставалась постоянно настороже. Кроме того, она никогда больше ничего не говорила, не обдумав предварительно каждое слово. Ее родственники, не замечавшие душевного состояния молодой леди, нарадоваться не могли. Им казалось, что переход ее к новой жизни – становление Виктории – успешно завершен.
Мэри Роуз стала одним из столпов лондонского высшего света. Ее круг знакомств значительно расширился. Бывали дни, когда она получала приглашения сразу на три вечера одновременно. Она ходила на балы и званые обеды, словно на работу, переодеваясь по десять раз на дню. Впрочем, в этом были и свои плюсы – ей некогда было переживать и беспокоиться по поводу того, что с ней происходит.
