– Мы ни перед кем не собираемся оправдываться, – спокойно заметил Адам.
– Вам никто никогда не помогал, верно? – поинтересовался Харрисон.
– Ты угадал, черт побери. Да мы никого ни о чем и не просили.
– Я хочу рассказать вам одну историю, – начал Харрисон. – Буду вам очень признателен, если вы терпеливо и внимательно меня выслушаете.
Дождавшись, когда все четверо кивнули, Макдональд откинулся на спинку стула и начал:
– Человек, на которого я сейчас работаю, был очень близким другом моего отца. Зовут его лорд Уильям Эллиот. Жена его, Агата, была славной женщиной с очень добрым сердцем. Эллиот не мог выбрать себе лучшей супруги. Они страстно любили друг друга. Их брак был очень счастливым и прочным.
– А при чем здесь мы? – спросил Трэвис.
– Не перебивай, – одернул его Адам.
– Эллиот быстро сколотил состояние. Построив несколько фабрик в Англии, он затем распространил свою деятельность и на Америку. И однажды приехал с Агатой в Нью-Йорк на открытие своего очередного предприятия.
Церемонию открытия пришлось отложить – оказалось, что одно из зданий не отвечало стандартам, установленным Эллиотом. Он приказал произвести необходимые переделки. Они с женой задержались в Америке – Эллиот хотел лично присмотреть за ходом работ. Агата через несколько месяцев родила ребенка – их единственного ребенка, девочку. Ее назвали Викторией – в честь матери Эллиота.
Харрисон сделал паузу, чтобы привести в порядок мысли. Он испытующе посмотрел на братьев, но не заметил на их лицах ничего, кроме легкого любопытства.
– Эллиоты жили в Нью-Йорке почти год, фабрика уже была готова к открытию. Эллиот с супругой присутствовали на торжественной церемонии, а четырехмесячную Викторию оставили на попечение няни и слуг. Они отсутствовали всего два дня, но, когда вернулись в Нью-Йорк, в доме их ждали полицейские. Оказалось, что няня вместе с ребенком исчезла. На следующее утро принесли записку: похитители девочки требовали денег. Личный секретарь Эллиота, Джордж Макферсон, схватил мальчишку-посыльного и втащил его в дом для допроса. Мальчишка не сообщил ничего существенного. Эллиот быстро собрал деньги и стал ждать от похитителей дальнейших указаний. Но больше никаких записок не было. Какое-то время Эллиот еще надеялся, что девочку вернут живой и здоровой, но она исчезла.
Наступило тягостное молчание. Харрисон обратил внимание, что держит в руке стакан с бренди, но не мог припомнить, когда он его взял.
– Леди Агата так и не оправилась после этого кошмара. Через шесть месяцев, прошедших в отчаянных, но бесполезных поисках, Эллиот увез жену в Англию. Он оставил в Нью-Йорке Максерсона, чтобы тот координировал действия тех, кто занимался расследованием. Но в конце концов следствие зашло в тупик. А ровно через полгода нашли няню.
– Ребенок был у нее? – спросил Кол.
– Нет. В комнате, которую она снимала, не обнаружили ничего, что помогло бы напасть на след похитителей и найти ребенка. Когда полиция нашла женщину, она была уже мертва. Ее задушили.
Эллиот с супругой не прекращали поиски, но примерно через год Агата умерла. Врачи подозревали у нее чахотку, но Эллиот прекрасно понимал, что они ошибались. Леди Агата сошла в могилу от горя.
– Она считала своего мужа виноватым в том, что не позволил ей взять ребенка с собой? – спросил Трэвис.
– Нет, не думаю. Но Эллиот, конечно, винил в несчастье себя.
– Сколько вам было лет, когда все это случилось?
– Десять, – ответил Харрисон. – Когда умер мой отец, Эллиот забрал меня к себе. Он позаботился, чтобы я получил образование и встал на ноги, а потом попытался как-то жить со своим горем в сердце.
Вся Англия знала о том, что произошло. Эллиот обладал большим влиянием в парламенте. Он отошел от дел и распродал свои фабрики. Но поиски не прекращал. Помнится, когда я возвращался из университета, он часто говорил мне о том, что необходимо установить личность.
– Установить личность?
– Ну да, установить личность какой-нибудь девушки, которая выглядела так, как могла бы выглядеть Виктория, – пояснил Макдональд.
– Похоже, он хватался за любую соломинку, – заметил Кол.
– Он просто был в отчаянии, – сказал Адам.
– Да, – согласился Харрисон. – Он прекратил поиски лишь пару лет назад. Тогда я взял это дело на себя. Найти Викторию стало моей идеей фикс.
– И что же? – спросил Адам. Харрисон шумно вздохнул.
– Я нашел ее.
23 августа 1866 года
Дорогая мама Роуз.
Недавно я играла с револьвером Кола. Я ничего плохого не делала, а он на меня очень сильно накричал. И еще пообещал, что меня отшлепает. После этого я долго плакала, и он перестал сердиться. Оружие – очень опасная вещь, мама. Так сказал Адам. Я больше не буду играть с оружием никогда в жизни. Напиши Колу, чтобы он на меня не кричал, ладно? Я хорошая девочка. Это Адам так сказал.
Я тебя люблю.
Твоя хорошая девочка
Мэри Роуз.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 12
Они не хотели ему верить. В особенности горячился Кол, без умолку твердивший, что Мэри Роуз не может быть Викторией. Гораздо разумнее вел себя Адам. Он задавал Харрисону вопросы, пытаясь выявить несоответствия в его рассказе. Трэвис громил все аргументы, приводимые Макдональдом. Один лишь Дуглас хранил молчание, внимательно разглядывая свой стакан и время от времени покачивая головой.
– Это просто совпадение, – заявил Кол и для вящей убедительности стукнул кулаком по столу.
– Когда родилась Виктория? – спросил Адам дрожащим от возбуждения голосом.
Харрисон терпеливо повторил:
– Второго января 1860 года.
– Матерь Божья, – прошептал Адам.
– Полно людей, которые родились в этот день, – бросил Трэвис.
– Да думай же ты головой, – сказал, обращаясь к нему, Макдональд.
– Как ты пришел к выводу, что наша Мэри Роуз – та самая женщина, которую ты разыскиваешь?
– Трэвис, я уже объяснил.
– Мне плевать, Харрисон. Объясни еще раз.
– Ну хорошо. Женщина, которая как-то раз увидела Мэри Роуз в школе и обратила на нее внимание, сообщила об этом людям Эллиота. Я в это время был в командировке в Чикаго. Та женщина жила неподалеку от города, так что я сел в поезд и съездил к ней домой.
– А как ты узнал о ней? – спросил Трэвис.
– Получил телеграмму из Лондона. Правда, к этому времени Эллиот уже смирился с тем, что его дочь никогда не будет найдена.
– А ты, значит, нет, – сердито сказал Трэвис.
