Сержант неодобрительно смерил меня взглядом, слегка поморщился при виде моей разбитой физиономии, но говорить ничего не стал. По спортивно-боевой подготовке я был твердым середнячком. Никаких чудес от меня не ждали, но нормативы я в основном выполнял вполне приемлемо, так что особых поводов цепляться ко мне у Сержанта не имелось.
Сегодня у нас намечалось то самое совместное занятие со старшими воспитанниками, о котором говорил Волынин, утверждая, что, снова увидев Нилу, я тут же забуду о своем внезапно прорезавшемся благоразумии и побегу за ней, задрав хвост. Наверное, и побежал бы. Еще позавчера вечером точно побежал бы, но не сегодня. И дело даже не в схватке с Тироем, хотя и она, возможно, какую-то роль сыграла, пусть и далеко не главную. Другим я стал не после нее, а проснувшись от ночного кошмара. Не знаю, что заставило меня измениться. Может быть, животный страх перед перспективой навсегда потерять свою личность? Да, наверное, именно это. Вот только на окружающий мир я стал смотреть совершенно иначе, и чем дальше, тем различия между мной позавчерашним и нынешним становились все более очевидными. И, честно говоря, новая версия нравилась мне гораздо больше.
- Рич, не спать! – рявкнул Сержант.
Что-то я, действительно, задумался, да и прав Сержант – поспать бы не мешало. Всё-таки всю ночь по Руинам носился, подставляясь под выстрелы и таская на себе тяжести. Класс уже построился, а я всё еще стоял где-то чуть сбоку, нарушая уже почти установившийся армейский порядок, столь близкий сердцу преподавателя. Впрочем, на самом деле, команды на построение еще не было, а воспитанники выстроились в две шеренги просто по привычке, так что ничего я пока не нарушил.
Напомнив себе, что сегодня мне нужно быть максимально обычным и ничем не примечательным, я с выражением полного осознания своего косяка быстро занял место строю, чем, похоже, вполне удовлетворил педагогическое рвение Сержанта. Ну, и ладно.
- О, а вот и Нила появилась, - негромко шепнул мне Волынин, скосив глаза на строй воспитанников второго года обучения. – Не теряйся, Рич. Она уже, наверное, знает, что ты Массуда к лекарю отправил. Ролик с вашей разборкой по сети с самого утра гуляет. Лови момент.
Вот же засада! А ведь Игнат в чем-то прав. Тот Рич, который позавчерашний, ни за что не упустил бы столь удачный момент, и, если я буду просто игнорировать Нилу, это вызовет всеобщее недоумение и уж точно породит кучу вопросов. Так уж вышло, что слишком много воспитанников в курсе моих проблем. Сам виноват, нужно было вести себя умнее, так что теперь придется работать с тем, что есть.
- Равняйсь! – завел своею любимую песню Сержант, - Сми…рна! Вольно!
Я механически выполнял команды, продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию. В конце концов, Нила ведь неглупая девочка, хоть и стерва, а значит, наша драка с Массудом практически никак не должна повлиять на ее отношение ко мне. Ну, что от этого изменилось? Массуд, конечно, облажался, и даже если она имела на него какие-то виды, что совсем не факт, скорее всего он потерял всякие шансы, по крайней мере, на ближайшее время. Но это не означает, что какие-то шансы приобрел я. Хань и Волынин были совершенно правы. Зачем такой красотке нищий сирота, пусть даже ставший начинающим нелегальным старателем? Нет у меня, с ее точки зрения, никаких внятных перспектив. Ну, кроме вполне реальной возможности склеить ласты в очередном рейде. Проходили уже. Некрологи в интернатской инфосети все читают.
- Напра… во! – продолжал разминать голосовые связки Сержант, - Бегом… марш!
Ну, побежали… Итак, какие из всего этого можно сделать выводы? А элементарные. Если я сейчас к ней подкачу, она меня пошлет куда подальше или, что вероятнее, сделает вид, что меня вообще здесь нет. А для меня это разве плохо? Ничуть. Продемонстрирую заинтересованной общественности, что подход к снаряду сделан. Ну а что ничего путного не вышло, так оно и раньше не особо получалось. Со всех сторон одни плюсы. Покажу всем, что мысли Рича по-прежнему заняты упругой попкой Нилы, а не терзаниями по поводу собственноручно убитого лидера старательской артели и погибших товарищей. Заодно и получу железный повод раз и навсегда закрыть идиотский вопрос со своим плохо контролируемым увлечением.
Вот на этом моменте торжества благоразумия над плотью мой подростковый организм попытался дать мозгу решительный отпор, и следует признать, у него это почти получилось. Пока я предавался исключительно трезвым размышлениям, мое тело действовало по привычной в последние месяцы программе, потихоньку сокращая дистанцию с объектом вожделения.
Под зал для спортивных занятий администрация интерната выделила тупиковую часть грузового магистрального коридора. Когда-то он служил транспортной артерией, соединявшей город с промзоной, но, когда Рой высадил десант, он был взорван защитниками мегаполиса, чтобы перекрыть противнику путь в город. Теперь от огромного тоннеля остался только жалкий огрызок, упирающийся в завал, кое-как прикрытый невзрачными стеновыми панелями, снятыми с заброшенных участков технических коридоров.
Для занятий спортивно-боевой подготовкой места здесь хватало. Бежать строем Сержант нас не заставлял, и масса воспитанников, весьма разнородная по физической подготовке, неизбежно растянулась и смешалась. Нила стать великой бегуньей явно не стремилась, да и энтузиазма от этого занятия совершенно точно не испытывала. Не в этом она видела свое предназначение и уж точно не собиралась после окончания интерната идти на вербовочный пункт Федерации. Сержант это тоже понимал, так что к Ниле и ее подружкам не цеплялся. К тому же он и сам регулярно поглядывал на эту троицу с тщательно скрываемым мужским интересом, но, нужно отдать ему должное, никаких вольностей в отношении воспитанниц никогда себе не позволял.
В общем, догнать Нилу проблем не составило. Обычно в подобных случаях меня хватало только на то, чтобы, расправить плечи и максимально эффектно, ну, по моему мнению, пробежать мимо, сосредоточенно глядя перед собой. Несколько предпринятых в прошлом жалких попыток даже не заговорить с Нилой, а так, бросить на бегу пару ничего не значащих фраз, были высокомерно проигнорированы, так что в последнее время приходилось довольствоваться только созерцанием притягательных выпуклостей, весьма соблазнительно и гармонично двигавшихся в такт легкому бегу девушки, и вдыхать феромоны, испускаемые разогретыми телами воспитанниц.
Мозг от этих визуально-ароматических воздействий приходил в состояние полного ступора, что, в общем-то, было странно. Тот Рич, которым я был еще совсем недавно, уже пару лет назад получил свой первый полноценный сексуальный опыт, и с тех пор успел сойтись и разбежаться с тремя одноклассницами и даже с одной воспитанницей второго года обучения, и это не считая нескольких разовых эпизодов с малознакомыми партнершами во время отвязных подростковых тусовок в заброшенных коридорах подземных ярусов.
Там в ходу были и алкоголь, и запрещенные препараты разной степени тяжести, и, конечно, присутствовали многочисленные потребители этих зелий. Ну и потребительницы, естественно, тоже, в том числе и пока еще достаточно симпатичные. Самому мне, ну, в смысле тогдашнему мне, хватало мозгов наркоту не употреблять, но далеко не всякий подросток способен устоять перед соблазном воспользоваться вешающимися на него молодыми и горячими дамочками, пусть и разогретыми исключительно бурлящей в крови химией. Так что на роль наивного воздыхателя я, вроде как, не слишком подходил, однако, видимо, что-то было в Ниле такое, от чего мой мозг буквально переклинивало.
