Лис использовал сканирование узким лучом, поэтому в каждый конкретный момент сканер просвечивал лишь небольшой сектор подземных ярусов, но из этих кусочков постепенно складывалась общая картина, всё более четко формировавшаяся на проекционном экране моего шлема. Первый подземный уровень пострадал очень сильно. Кое-где перекрытия, отделявшие его от нулевого яруса, всё-таки устояли, но внутри царил полный разгром, и вряд ли там что-то могло уцелеть. Примерно наполовину высоты минус первый уровень был затоплен смесью воды и химикатов разной степени токсичности, отбивавших у старателей всякую охоту исследовать эти подземелья.
Однако, судя по всему, агрессивная жидкость просочилась сюда не сразу. Какое-то время после орбитальной бомбардировки подземные ярусы оставались вполне проходимыми и превратились в место схватки между роботами Роя и защитниками планеты. Различных артефактов здесь хватало. Почти всё самое ценное, конечно, успели растащить еще до затопления, но и осталось тоже немало. Впрочем, многолетнее пребывание в контакте с химическим коктейлем вряд ли могло положительно сказаться на сохранности потенциальных трофеев.
На то, что мы с Лисом искали, дрон наткнулся только минут через сорок. Восстановить обстоятельства произошедшего я для себя так и не смог, но вряд ли через столько лет они могли иметь большое значение, а вот сама находка оказалась более чем интересной. Проломив перекрытия нулевого, первого и второго подземных ярусов, в недра промзоны вонзился малый разведывательный корабль флота Федерации. Произошло это, судя по всему, в самый разгар боев за планету. Во всяком случае, в тот момент грузовая гравиконтейнерная магистраль еще не была полностью разрушена. Рухнула она уже позже, погребя под собой и пролом в перекрытиях, и сам космический корабль.
Судя по найденному мной контейнеру, кому-то из экипажа, похоже, удалось выжить при крушении и выбраться из расколотого надвое корабля. Может быть, это были даже не люди, а уцелевшие дроны. Никаких останков Лис обнаружить не смог, но весьма вероятно, что выжившие оказались в гуще сражения, и дальнейшая их судьба весьма незавидна.
Сам корабль лежал под пятиметровым слоем жидкости, называть которую водой у меня как-то язык не поворачивался. Он был щедро завален обломками стен, перекрытий и конструкций гравиконтейнерной магистрали. Неудивительно, что его никто не обнаружил. В те времена, когда люди еще располагали необходимыми для этого технологиями, безнадежно мертвый корабль не представлял для них никакого интереса, а через пару поколений их потомки уже просто не имели возможности его найти.
- Лис, как думаешь, там могло уцелеть что-то полезное? – с некоторым сомнением спросил я, рассматривая изображение на проекционном экране.
- Смотря что ты считаешь полезным, - без особого энтузиазма ответил искусственный интеллект. – Металл корпуса от агрессивной среды наверняка не пострадал. Он и не такое выдерживать должен. Оборудование и оружие, до которых добралась эта смесь химикатов, очень быстро утратили работоспособность и вряд ли подлежат хоть какому-то восстановлению. Однако, судя по характеру повреждений, в корабле могли остаться незатопленные отсеки или герметично упакованное снаряжение. Не скажу, что шанс на это велик, но вероятность далеко не нулевая. Что-то ценное там почти наверняка есть, вот только с твоими возможностями добраться туда будет очень непросто.
- Ладно, Лис, на сегодня, пожалуй, хватит, - принял я волевое решение, борясь с желанием немедленно приступить к раскопкам если и не космического корабля, сбитого над Бриганой-3 почти семьдесят лет назад, то многочисленных артефактов, обнаруженных дроном под завалами во время его поиска.
К замаскированному входу в подземный технический коридор мы вернулись, сделав небольшой крюк. Я заглянул в развалины металлургического комплекса и забрал из тайника всю добычу, лежавшую там еще со времен последнего рейда с артелью. Ну, кроме тушки робота-разведчика, естественно, в которую я пару раз пальнул одиночными из «Шакала», выполняя задуманный ранее план. Дрон прикрыл меня полем шумоподавления, так что привлечь стрельбой лишнее внимание я не опасался.
От вещичек Тироя я решил избавиться. Гравикорректор было жалко до слез, но он мог стать опасной уликой и был безжалостно выброшен в обнаруженный Лисом темный провал, ведущий на затопленные нижние уровни промзоны. Туда же отправились автоматическая аптечка, войсковой прибор анализа среды, гранатомет и кинетический пистолет. Утешив себя тем, что вскоре смогу себе позволить приобрести всё это у скупщиков, я, наконец, отправился к границе города.
Я старался не расслабляться, хоть усталость и наваливалась всё сильнее, но в голову почему-то всё время лезла моя последняя встреча с Анной Койц. Я, как мог, гнал несвоевременные мысли и желания, понимая, что, находясь на нейтралке, отвлекаться нельзя, но организм упорно не желал думать ни о чем другом. Хорошо, что до цели оставалось совсем немного, и, спускаясь по металлическим скобам коммуникационного колодца, я испытал огромное облегчение.
На самом деле, мысли об учительнице космографии лезли в мою голову не просто так и не только под действием потерявших всякий страх гормонов. С обещанием, данным мной Анне, нужно было срочно что-то делать, и кажется, я даже примерно знал, что именно, но сначала стоило добраться до какого-нибудь относительно спокойного места и тщательно всё обдумать. Закуток, в котором я активировал найденный контейнер, для этого вполне подходил.
Естественно, я ни на секунду не забывал и о собранной Лисом информации о приготовлениях Роя. Самое гнусное заключалось в том, что наибольшую опасность его вылазки представляли именно для нас, обитателей окраин разрушенного мегаполиса. Вся элита нашей процветающей колонии предпочитала жить как можно ближе к центру города, надежно спрятавшись на третьем подземном ярусе, а где-то, судя по слухам, и на более глубоких уровнях. Именно эти районы, будет, случись что, прикрывать армия, именно там сосредоточено тяжелое оружие и все имеющиеся средства противовоздушной обороны.
Для интернатов вроде нашего власти выделяли, мягко говоря, не самые безопасные места в уцелевших подземных коммуникациях разрушенного мегаполиса. Именно поэтому отсюда было так удобно ходить на нейтралку – она находилась совсем недалеко. Кстати, вполне возможно, что этот факт тоже играл свою роль при выборе мест для обучения бывших беспризорников.
В общем, если нам не повезет, и мы окажемся на направлении главного удара, шансов спастись у воспитанников будет немного. Преподавателей и администрацию интерната, скорее всего, успеют эвакуировать, а с нами – уж как получится. Самое неприятное заключалось в том, что я ничуть не лукавил, говоря Лису, что меня никто не станет слушать, захоти я рассказать об угрозе вылазки, так что, если я хочу сделать хоть что-то, рассчитывать придется в основном на себя.
Перед спуском в коммуникационный колодец я приказал Лису отправить вниз дрон. Летающий разведчик достаточно уверенно перемещался по лабиринту технических коридоров, передавая сигнал на управляющий модуль в моем рюкзаке, а уже оттуда по ближней связи нужная информация транслировалась на проекционный экран моего шлема. Такая схема обеспечивала хорошую защиту от обнаружения. Ближняя связь не засекалась роботами Роя, а обмен данными между дроном и контейнером вёлся по хорошо защищенному каналу, сформированному с использованием довоенных технологий, мало кому доступных на Бригане-3. Ну, по крайней мере, я на это надеялся.
