– Простите, а вы и деньги возвращаете?
– Я по образованию инженер и вот что скажу: технологию нельзя нарушать, это плохая закономерность.
– Чего? – После «знаю как» Славик слушал особенно внимательно, но все равно завис.
Кузнецов даже как-то разочаровался в собеседнике:
– Чего-чего… Плохая закономерность – так мы перевели «бэдкарма». В общем, вот вам бюст и наилучшие пожелания. Вопросы?
– Два.
– Хоть три.
– Кто меня сдал?
– Дятел, разумеется. С такой фамилией и не стучать – грешно. Но вы его не судите строго, он сам так влип, что вломил всех, кого мог, поэтому и отпустили его пока. Вы там пятым в списке шли, мы вообще случайно вас взяли в разработку, уж больно красиво вы женщин разводите. Ваши разговоры мы студентам-вербовщикам послушать ставим – в качестве учебного пособия. Не обижайтесь. И еще. Мы уже по своим причинам сдали вас Дятлу. Он очень расстроился, когда узнал, что вы его шесть раз обули как школьника. Второй-то вопрос какой?
– Я так понимаю, схему вы себе мою забрали со всеми правами?
Агент Смит просиял, как будто ждал такого вопроса. Водевильность вернулась в разговор:
– Именно так! Начнем с того, что схема-то народная. Но вы можете продолжать работать по нашей лицензии – за процент. За небольшой. Будете его перечислять в Фонд поддержки ветеранов сцены. И надеюсь на вашу порядочность, перепроверять вас не хотелось бы.
– Почему именно туда?
– Плюсик. В закономерность. Как вам такой ответ?
– Вполне, – мрачно заметил Славик.
– И все-таки уберите из вашего меню армию и геополитику, плохая закономерность, – еще раз зафиксировал свое увлечение буддизмом представитель Матрицы.
Через пару недель к Славику неожиданно заявился Дятлов-Заволжский:
– Слава, я, во-первых, хотел извиниться. Но меня так прижали, что не до порядочности было.
– А во-вторых? – Славик был ожидаемо зол.
– Ты только не смейся. У меня тут один тендер будет…
Славик подумал, что Кузнецов зачем-то наврал ему про то, что слил Дятлу схему, но тот его удивил:
– Я знаю, что ты деньги никому не носил, но ты пойми, – Дятел боязливо огляделся по сторонам, – с тех пор как с тобой не работаю, у меня ни одно дело не выгорает. У тебя какая-то особая энергетика, поле. Я тут с одним магом советовался, и он мне сказал, что у тебя в руках… – Дятел перешел на шепот: – Нити судьбы. Я не понял, о чем он, но, короче, вот тебе за будущий тендер. Меньше, чем обычно, конечно, на обычный подогрев надо оставить, я еще в другом месте подстрахуюсь, но, если пройду, деньги твои, и не спорь.
Тендер Дятел выиграл. Рассказал друзьям. Очередь к Славику выстроилась даже из тех, кто на дух не переносил коррупцию. Процент от этих денег Славик перевел в Фонд ветеранов сцены.
А еще Вячеслав Маркович Корн стал особенно следить за международными новостями и иногда загадочно улыбался, кивая. Также он задумался о политической карьере.
Track 7 / 1 миллион печатных знаков
Переписка в «вотсапе»
28 января 2023 года
ЛЁВА:
Привет, бро!
ДИМА:
Здорова!
ЛЁВА:
Как ты?
ДИМА:
Получше, есть начал нормально. Лёвка, я даже не знаю, как тебя благодарить.
ЛЁВА:
Да ну о чем ты, ты же мне как брат. Думаешь, я мог поступить иначе?
ДИМА:
Ну все-таки, Лиза же так мечтала.
ЛЁВА:
Димон, Лизе 18 лет, успеет еще. А мне даже приятно, что она с нами поживет еще.
ДИМА:
Все сделаю, чтобы эту радость у тебя отобрать как можно раньше. Я правда все закрою, думаю, в течение полугода, максимум. Ей будет как раз восемнадцать с половиной. Самое время. В восемнадцать как-то рано.
ЛЁВА:
А ты знаешь, что она сама предложила тебе помочь? Вот что значит чудо слова.
ДИМА:
Сама?
ЛЁВА:
Ага!
ДИМА:
Прости, какого слова?
ЛЁВА:
Ну помнишь, ты год назад написал пост про счастье.
ДИМА:
Не помню… О чем?
ЛЁВА:
Ну, про счастье.
ДИМА:
Левка, я со своими делами все забыл, о чем хоть написал?
ЛЁВА:
О том, что счастье всегда в одиночестве.
ДИМА:
Я такое писал?
ЛЁВА:
Ну да.
ДИМА:
Может, репост сделал? Ладно, я помню. Помню. Счастье в одиночестве, потому что когда мы счастливы из-за присутствия в нашей жизни другого человека, то подсознательно боимся, что он нас предаст или исчезнет, поэтому не можем быть до конца уверены в своем счастье, страх потери нас разъедает. Оно?
ЛЁВА:
Оно, оно, Димон, ты что, наизусть помнишь?
ДИМА:
Приблизительно. Мне кажется, полная хрень.
ЛЁВА:
Мне тоже, а вот Лизе так не показалось. Она с тех пор тебя читает, вообще следит. Говорит, что ты у меня самый умный друг.
ДИМА:
Ну я, конечно, не всех твоих друзей знаю, но я ее понимаю))
ЛЁВА:
Зараза. Короче, Лиза, как все узнала, сама предложила.
ДИМА:
А как она узнала?
ЛЁВА:
Мммммм…
ДИМА:
А я просил не говорить, между прочим.
ЛЁВА:
Просил. Прости. Не сдержался. Она меня врасплох взяла.
ДИМА:
Это как?
ЛЁВА:
Ну…
ДИМА:
Говори.
ЛЁВА:
Ты, когда написал, что с тобой, я заплакал.
ДИМА:
Прям так и заплакал…
ЛЁВА:
Ну да. Ну знаешь, мы хоть и знакомы не так долго. Сколько лет? Пять?
ДИМА:
Четыре.
ЛЁВА:
Вот именно. Всего четыре, а у меня, наверно, ближе-то друга сейчас и нет. Я просто представил, что тебя нет, нет твоих дурацких шуток, нет твоих философствований бессмысленных, нет этого обзора фильмов столетней давности или комментариев к моим новостям политики, видео с котами, да просто тебя нет, и все. Вчера был, а сегодня уже нет. И ведь туда не напишешь. Там Сети нет… Знаешь, я вдруг понял, что мне нужен твой ежедневный взгляд на происходящее, я не то чтобы сверяю свой… нет, конечно, но просто еще один, извини за банальность, свой человек среди моря чужих. Ты ведь даже долбаные селфи так же делаешь. И тебя и меня жены за них убить готовы. Ну как-то я и расклеился. Лиза и увидела. А она меня до этого никогда в жизни плачущим не видела.
