– Да в номере лежу, читаю.
– Что читаешь?
Книги у Славика не было, врать он стремительно разучался (невроз давал о себе знать), поэтому он схватил томик из ящика тумбочки и автоматически выпалил:
– Байбл.
– Что?!
– Ну, Байбл!
– То есть Библию? На английском?..
В номинации «Удивление» интонация жены заняла бы первое место. Славику хотелось разрыдаться. Абсолютно все шло через жопу. Славик и чтение, Славик и Библия, Славик и английский – все это было оксюморонами. Тем более три вместе.
– Да вот, решил английский подтянуть…
– И веру, я так понимаю.
– Ага…
– И на каком ты сейчас месте? Ветхий Завет, Новый?
Славик повесил трубку, отдышался. И снова набрал.
– Прости, сорвался звонок. Да черт с ней, с Библией!
– Славик!
– Я не хотел оскорбить чувства верующих. Расскажи лучше, как ты?
– Все у меня нормально.
– Как на работе?
Наконец Люде надоела эта прелюдия:
– Что случилось?
– Я что-то за Максима Ивановича волнуюсь, он мне ничего не сказал про проблемы со здоровьем…
Люда ожидаемо разочаровалась:
– Ах вот оно что. Какой ты заботливый. Да вроде все нормально. Жить будет. Кабинет у него такой красивый!
В солнечном сплетении Славика немедленно образовалась черная дыра:
– В смысле – его кабинет?
Люда равнодушно уточнила:
– Просто он ко мне не смог заехать, прислал машину. Я к нему и съездила.
– Ну да, он же занятой человек… А куда ты к нему ездила?
– Туда же, куда и ты всегда. У него, кстати, ваша с Костиком фотография с той поездки в Бургундию на столе стоит. Очень он к вам по-отечески относится.
Вячеслав Маркович посмотрел на Библию и перекрестился. Стало очевидно: Максим Иванович – это что-то потустороннее и предельно ужасное. Друзья и правда ездили в Бургундию с двумя нимфами. Женам сказали, что поехали с Максимом Ивановичем. То есть преступник в деталях знал всю его жизнь, и от этого становилось все страшнее.
– Славик, ты чего молчишь? Славик?..
– Да просто задумался… Ну я рад, что с ним все в порядке.
– А что у тебя с голосом? Как будто я сказала, что Максим Иванович умер!
– Нет-нет. Просто день тяжелый. Я тебе перезвоню, можно? В туалет схожу, съел что-то не то.
– Конечно! Ты там смотри аккуратнее!
Славик подошел к зеркалу и увидел очень, очень, очень испуганного человека. Он совершенно не понимал, что ему делать. Звонок силовику не помог. Геолокация в телефоне Люды показала, что она находилась в районе Лубянки, но получить точное месторасположение не удалось. Славику пообещали поискать через «Телеграм» и вообще плотно заняться его женой. Озвучили сумму. Он был готов на все.
Затем Славик с пристрастием допросил любовницу по имени Максим Иванович (ей он в свое время про схему рассказал, чтобы иметь возможность называть ее этим именем в телефонных разговорах). Та божилась, что никому про Максима Ивановича не рассказывала.
После этого Славик прижал к стенке Костика, который сам моментально впал в истерику:
– Я знал, что это все плохая идея!!! Сейчас он и до меня доберется!!!
– Хватит истерить.
– Сознайся Люде! Она в опасности! Или я сам сознаюсь.
– Я тебе сознаюсь!
– Мотив должен быть!
– Точно, должен быть мотив! Он должен раскрыть себя, надо просто вытерпеть, проявить выдержку…
Славик повесил трубку и за семь минут напился в абсолютный ноль. Жене написал, что поспит. На следующий день Славик вернулся домой. С самого аэропорта он постоянно оглядывался и искал за собой хвост. Люда была спокойна, Максим Иванович не проявлялся. Вечером сели смотреть кино. В середине фильма у Славика зазвонил телефон. На экране высветилось: «Максим Иванович». Люда улыбнулась:
– Легок на помине! Закончишь – дай трубку, мне надо ему про один анализ сказать, чтобы сделал.
Славик на ватных ногах вышел в другую комнату и ватным голосом слил любовницу из разговора. Люде сказал, что Максим Иванович очень занят и сам ей напишет. Жена вдруг с подозрением спросила:
– Вот интересно, конечно, почему он тебе звонит с телефона, а мне только с «Телеграма»? Странно даже. И «Телеграм» на другой номер зарегистрирован…
Славик был искренен как никогда:
– Ага, я тоже удивился.
– Ваши силовики все-таки мутные люди…
Славик подумал было пойти ва-банк и сказать Люде о своих подозрениях, что ей звонит другой Максим Иванович, какой-то преступник. Но тогда бы она сразу попросила позвонить Максиму Ивановичу в телефоне Славика, и все бы рухнуло. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем перевести стрелки:
– А ты не хочешь у него об этом спросить?
– А ты? – Люда была логична.
– Да, точно, спрошу завтра.
Славик пошел в ванную, там он теперь проводил все больше и больше времени, а вернувшись, был оглушен еще одной новостью:
– Он мне написал в «Телеграме» спасибо, что ты сказал ему про анализ.
Кожа на лысой голове Славика-не-говори-неправду стала шевелиться. Он, разумеется, никому ничего не говорил, а значит, весь дом – на прослушке. Ситуация становилась все серьезнее и серьезнее.
На следующий день Славик, похожий на бобра в стиральной машине, позвал жену на обед в ресторан. Не успели они сделать заказ, как Люде позвонили:
– Здравствуйте, Максим Иванович!
У Славика пошел носом свежевыжатый апельсиновый сок.
– Да, да, обедаем с мужем. Мы в «Сахалине». Вы рядом? Конечно, присоединяйтесь!.. Сейчас Максим Иванович придет.
В свежевыжатый апельсиновый сок превратился мозг Славика. Он кое-как справился с дичайшей паникой, вышел опять, позвонил силовику и начал пищать о необходимости высылать национальную гвардию.
– Так, спокойно, за пять минут мы не успеем. Постарайся его сфотографировать, мы все проясним. Без паники.
Через десять минут к их столику подошел седой крупный мужчина, одетый дорого, но скромно:
– Люда, привет, Слава, рад тебя видеть! Как Лондон?
Кто это, Славик не знал. Но автоматически поздоровался.
– А у вас что, свидание? Какие молодцы! Слава, что по твоей сделке с казахами, нужна помощь?
Славик думал лишь об одном: как остаться с этим человеком один на один, а пока отвечал дежурно:
– Я, если что, скажу, пока висит все. Как у вас дела?
