– Боюсь, что так. Я ее не видел, и у меня вылетело из головы…
– Как ты мог? Она может в любой момент зайти к ребенку, даже сейчас, пока нас нет. Я не хочу даже думать о том, что она способна сотворить в наше отсутствие.
– Ой, да тут не о чем беспокоиться.
Марк хотел дать ей понять, как глупо она себя ведет, но осознал, что ничего хуже он и сказать не мог, лишь когда слова сорвались с губ.
Теплое золотое сияние исчезло – если вообще существовало.
Кэролайн застыла.
– Это ведь наш ребенок! Я думала, мы договорились, что с мисс Хеббли что-то не так и что мы не хотим, чтобы она занималась Ундиной.
– Не думаю, что я соглашался, будто с ней что-то не так…
Кэролайн отстранилась; его ладони и щека, что была прижата к ее щеке, вдруг ощутили холод и пустоту.
– Марк, как ты мог? Ты же согласился! Ты будто предал меня!
Слова кинжалом пронзили его. Марк стоял, потрясенный, – а она бросилась прочь, проталкиваясь сквозь толпу.
И столкнулась с Гуггенхаймом. Марку оставалось только смотреть на нее сквозь море людей. На свою недоступную жену. Она яростно замотала головой, о чем-то говоря. Ладонь Гуггенхайма легла ей на плечо. Вот, вот! Было в этом жесте нечто собственническое. Как будто они уже были знакомы. Знала ли Кэролайн Гуггенхайма до свадьбы?
Ты будто предал меня.
Будь он проклят, если за ней побежит. Марк повернулся, высматривая бар. Там толпились мужчины, для которых пунш из шампанского, что официанты разносили на подносах по всему залу, был не крепче лимонада. Он решил к ним присоединиться. Выбрал место, где чуточку посвободнее, и стал ждать своей очереди. Среди толпы мрачных, несчастных лиц не было ни одного знакомого. Некоторых Марк встречал за карточным столом, но так и не представился. Никто не стремился завести светский разговор с соседом; некоторые даже поглядывали на часы. Хотел ли хоть один присутствовать здесь сегодня?
На его плечо легла рука – твердая, уверенная. Развернувшись, Марк оказался лицом к лицу с улыбчивым блондином, которого видел рядом с Даем Боуэном.
– Мы знакомы?
Блондин хмыкнул.
– Лесли Уильямс. Пойдемте со мной, мистер Флетчер. Поверьте, это в ваших же интересах.
Это казалось не очень хорошей мыслью, но он подчинился: выпитое шампанское забурлило внутри любопытством. И страхом. Чего хочет этот человек?
Уильямс повел его прочь от толпы по боковому коридору, который, судя по всему, использовали только официанты. Он нашел пустую кладовку, и они вошли внутрь.
– В чем дело? – спросил Марк, враждебно поневоле; ему не нравилось стоять в темной кладовой с этим человеком, чувствовать запах его перегара и помады для волос.
– Дэвид Боуэн мне приятель, и он рассказал о тебе все. Все. Придется со мной поладить, если, конечно, не хочешь, чтобы женушка узнала, как ты расплачиваешься за свое любимое дельце. – Уильямс сделал паузу, чтобы потрясенный Марк все осознал. – У меня есть предложение.
Марк хотел было заспорить. Понимаю, как выглядит со стороны, но все не так, как ты думаешь. Просто здесь, на корабле, у меня мало наличных… Твой друг все неправильно понял. Кэролайн знает, что я делаю… Одного взгляда на лицо блондина хватило – Марк осознал, что можно не утруждаться.
– Ну что за мрачный вид? Все не так плохо. Сделаешь для меня кое-что – и все, соскочил с крючка.
Звучало довольно хорошо, не мог не признать Марк. А этим вечером он таки нуждался в чем-то хорошем. На какой-то безумный миг Марк даже решил, что он вовсе не жуткий неудачник, а ужасный счастливчик: всегда оступался и падал, но всегда случалось чудо, которое поднимало его обратно.
Уильямс принял его молчание за согласие.
– Мне нужно, чтобы ты достал кое-что из грузового отсека. Вот и все. И получишь половину. Половину тебе, половину мне.
Уильямс хотел, чтобы он что-то украл. Все-таки не счастливчик. Дело худо и только что стало еще хуже.
– Я не вор.
– Позволю себе не согласиться.
Было время, когда Марк подрался бы с тем, кто такое о нем говорил, но сейчас эти слова уже не были грязной ложью.
Уильямс был мрачен.
– Либо окажешь мне такую услугу, либо твоя женушка все узнает. Поверь, дело – раз плюнуть. И у тебя на руках куча денег, купишь жене новых цацек.
Легких денег не бывает. Разве мало он представлял в суде преступников, чтобы этого не знать?
– Что там?
– У меня есть достоверные сведения, что Астор хранит в трюме ящик с деньгами.
– Это смешно. Почему не в корабельном сейфе, с остальными ценностями?
Уильямс пожал плечами.
– Кто их знает, этих богатеев? У него вполне может оказаться еще одна заначка и в сейфе. Все, что известно мне: он держит на руках крупную сумму. Найдешь ящик. Только не повреди его, пусть выглядит так, будто ничего не случилось, чтобы не дать им повод заглянуть внутрь.
Марк озадаченно взглянул на него.
– И все?
– Багаж Асторов находится в грузовом отсеке на палубе G, рядом с кортом для сквоша. Понадобится вот это, – Уиль-ямс дал ему медный ключ.
Марк поднял его к глазам, пытаясь поймать свет. Простой медный ключ, какими пользовался персонал корабля.
– Где ты его взял?
– Не важно. Просто верни его сегодня же.
– Ты хочешь, чтобы я сделал все прямо сейчас?!
– Лучшего времени не будет. Сегодня из-за этого дурацкого бала весь день таскали багаж туда-сюда: куча дам захотели нацепить платья, которые берегли для Америки. Столько народу ходило туда-сюда, за всеми не уследить. А теперь все развлекаются здесь. На кортах и в банях пусто. Там никого.
Боксер явно все предусмотрел.
Марк повертел ключ в пальцах. Увесистый. Надежный.
– О какой сумме речь?
Марк попытался выбросить все остальное из головы. Кэролайн, ссору, увольнение мисс Хеббли. Первым делом необходимо вернуться в каюту за пустым чемоданом. Марк шагал с уже привычным отстраненным видом, какой напускал на себя утром, если ночью проигрался в пух и прах. Когда ковыляешь домой, пока разум силится сосредоточиться, а тело – протрезветь. Когда маскируешь запах алкоголя жгучим тоником для лица и свежим костюмом, когда проживаешь рабочий день, думая лишь о картах в руках и о том, что этой ночью все сложится иначе. Обычное для Марка дело: позволить телу выполнять привычные действия, пока разум следует за приятными пьяными фантазиями, надеждами на будущее или воспоминаниями о счастливом прошлом.
В каюте со спящей Ундиной обнаружилась мисс Флэтли, но ее легко сбила со следа маленькая невинная ложь. Затем Марк спустился прямо на палубу G по черной лестнице. Уиль-ямс оказался прав: внизу было тихо, как в могиле, и его шаги разносились эхом по пустым коридорам.
