Нет, нужно держать себя в руках.
Марк незаметно опустил чемодан на пол и шагнул вперед.
– Мисс Хеббли, с вами все в порядке? Нужна помощь?
Он направился к ней, протянув руки, как вдруг она рухнула вперед, потеряв сознание. Марку оставалось только подхватить ее. Прижимая мисс Хеббли к себе, пытаясь усадить ее обратно в кресло, Марк невольно уловил запах ее волос – они пахли точно как волосы Лиллиан. Масло, которое она смешивала, чтобы разглаживать спутанные пряди, дарившее аромат лаванды и апельсинов. Марк еще никогда не слышал этого запаха от другой женщины и определенно не помнил его у мисс Хеббли.
То, как она лежала в его объятиях. Тот же вес. То же тепло. Нежная податливость тела. Мягкость кожи. Лиллиан.
Энни была совсем другой. Но в этот миг она казалась так похожа на Лиллиан, что, закрой он глаза, поклялся бы, что это именно она.
И Марк закрыл глаза – чтобы его слезы не упали на лицо стюардессы. Это все галлюцинации, наверняка они. Проклятый корабль, проклятое путешествие. Напряжение из-за ограбления. Ссора с Кэролайн. Все это сводило его с ума. Лиллиан больше нет – и никакие мечты не могли ее вернуть.
Однако в этот миг, лишь в этот единственный миг, когда они были вдвоем и вокруг ни души, он ее вернул.
Глава тридцать первая
Дай Боуэн неуклюже двинулся по боковому коридору, остро чувствуя себя на виду. Звуки из импровизированного бального зала стихали позади. Дай находился на три палубы выше той, где ему следовало находиться: шумной, душной каверны для пассажиров третьего класса. Здесь, среди кают первого класса, царили тишина и безмятежность. Внизу стены были выкрашены белым, а полы представляли собой едва покрытые лаком доски, щедро заляпанные едой и пролитым пивом уже в первые дни рейса. Стены здесь щеголяли полированным красным деревом, а полы были устланы коврами. Так щедро, так богато – легко было представить, как все это рухнет на пассажиров, как их, беспомощных, пригвоздит к полу лавина роскоши и холодные, неумолимые волны утащат их на дно, если океан решит отомстить этим зажиточным чертям.
Каждый нерв вопил, что Даю нельзя здесь находиться. Уходи, пока тебя не обнаружили. На самом деле бояться было нечего: он знал достаточно пассажиров первого класса, чтобы состряпать оправдание, если его спросят. И, кроме того, все по-прежнему веселились на балу. Однако Дай не мог избавиться от ощущения, что ему здесь не место и такая прогулка доставит ему неприятности.
Когда они с Лесом появились тут с Вайолет, это было приключение – легкомысленное, даже захватывающее. Разумеется, тогда он тоже нервничал. Но по-другому. Теперь он знал, каким безрассудным и неуправляемым стал Лесли.
Теперь он знал, что нужно его остановить.
Проблема заключалась в том, что Лес от него улизнул. Почему он и заволновался.
Единственное, что Дай предположил, – это что Лесли отправился на поиски новой цели. Он наверняка был за одной из этих дверей, но те хранили молчание. Дай не мог постучать в надежде, что Лес ответит. И как его искать? Ждать нельзя: нужно поговорить. Беспокойство разъедало Дая словно кислота. Такими темпами ему не протянуть до конца рейса; он попросту перелезет через перила и бросится в океан.
Дай начал напевать колыбельную, которую мама пела ему.
Ni chaiff dim amharu’th gyntum,Ni wna undyn â thi gam,Ничто твой сон не потревожит, Ничто тебе не навредит.
Лесли услышит и поймет, что это Дай.
Но вместо того, чтобы найти Леса за какой-нибудь дверью, Дай с удивлением увидел, как тот минуту спустя вышел из-за угла, держа руки в карманах и насвистывая.
– Ты чего это тут прогуливаешься? – насторожился Дай.
Лесли выглядел таким же удивленным.
– Жду кое-кого, вообще-то. А ты почему здесь?
– Тебя искал. Чтобы еще раз попытаться отговорить от этой твоей безумной затеи. – Дай сжал его плечи. – Ты должен прекратить. Прямо сейчас. Пока тебя не раскрыли и не арестовали.
Лес поднес к губам палец – тш-ш! – и, вырвавшись из хватки, потянул Дая за рукав. Втолкнул в темный тамбур у лестницы, где они могли уединиться.
– С ума сошел? Это самая прибыльная из всех моих афер, и такого шанса уже не будет. Осталось всего несколько дней, Дай. Потом мы соскочим с этого корабля, и наши пути больше никогда не пересекутся с этими людьми. Где твое мужество?
– Что на тебя нашло, Лес? Нам не нужны деньги. До Нью-Йорка нам хватит…
Смех Лесли был мрачен.
– Хватит денег? Ты обманываешься, Дай. Оглянись. Мы живем в первом классе с этими богатеями? Нет, мы теснимся вчетвером внизу. Эти люди смотрят на нас свысока, Дай, хотя не имеют на это права. Разве мы не так же хороши? Хороши, конечно. Но ты никогда их в этом не убедишь.
– Ты их разводишь. Мы не так хороши.
– Не дури. Тебе не кажется, что они сами всех развели, чтобы получить свое положение?
– Эти люди не сделали тебе ничего плохого. Они не заслуживают того, что ты с ними творишь.
– О, всего они заслуживают. Нам они, может, и не сделали ничего плохого, но делают таким, как мы.
– Что, если тебя поймают? Бросят в тюрьму в чужой стране, где мы понятия не имеем, что с тобой будет. Ты стал слишком безрассудным. Я так больше не могу. Мне нужны ответы, и я их заслуживаю. Разве я не отказался для тебя от всего? Не оставил семью, карьеру? Я всем был готов рискнуть ради тебя…
– Не говори так, – перебил Лесли. – Тебе не обязательно так говорить.
В горле Дая встал болезненный ком.
– Это потому, что ты не чувствуешь того же?
– Не будь идиотом. Я здесь, с тобой.
По телу пробежал холодок, словно его лихорадило и вот-вот могло стошнить.
– Разве? Здесь, со мной? Сейчас ты здесь, а потом снова исчезаешь. Может случиться что угодно. Ты мог бы бросить меня ради той стюардессы или ради первой же богатой старухи, которая стрельнет в тебя глазами…
У Лесли вырвался стон. Он развернулся на каблуках, чтобы оказаться лицом к лицу.
– Ты ведешь себя глупо, Дай. Мы ведь вместе, не так ли? Сейчас я с тобой. Почему тебе важно остальное?
Потому что оно было важно. Всегда было. Даю хотелось поверить Лесу, но…
– С тобой все – афера. Ты говоришь одно, а делаешь другое. Ты сказал мне сегодня, что задумал сделать… А сам вдруг разгуливаешь по первому классу и песенку насвистываешь! В чем дело, а? Кого ты дуришь, Лес? Я что, просто очередная твоя цель?
Лесли хотелось разозлиться, заорать ему в лицо – Дай знал его достаточно хорошо и видел, как дрогнули мышцы под новым модным костюмом, – но каким-то образом сдержал гнев.
– Я нашел аферу получше. Больше. И она в действии прямо сейчас. Вот что я здесь делаю, Дэвид Боуэн. Ты должен научиться мне доверять. Ты говоришь, что я тебе небезразличен, но как, если ты даже мне не доверяешь?
