– Я согласна, – сказала Арлис. – По всем пунктам. Чак обещал сообщить новости Джонасу и уже отследил местоположение поселения.
– Интересно, это когда-нибудь прекратится? – тихо спросила Кэти. Она подошла к окну и принялась следить, как один из ее соседей гуляет с маленьким ребенком и собакой на поводке. – Хоть когда-нибудь? Или нам всегда придется посылать своих людей сражаться вместо тех, кто не может постоять за себя?
– Я бы сказала, что решение остается за Уиллом, Джонасом и Мэгги как лидерами добровольческих отрядов.
– Дункан и Тоня пойдут туда, – прошептала Кэти, чувствуя, как холодный ужас тяжелым комом собирается в желудке. – И я не смогу их отговорить, как бы ни старалась. А даже если смогу, то лишь отсрочу неизбежное. Теперь мы живем в этом мире. Здесь они родились. И твои дети тоже, хотя они пока слишком малы, чтобы…
– Они скоро вырастут, – возразила Арлис. – Тео уже одиннадцать, Сибилле – девять. И ее способности крепнут с каждым днем. Откуда они взялись? Я думаю, передались по линии отца.
– Твоя дочурка – копия Уилла, – с легкой улыбкой сказала Кэти, поворачиваясь к подруге.
– Так и есть. Ну, если не считать крыльев. – Арлис тоже поднялась и подошла к окну. Теперь женщины стояли бок о бок и смотрели на город. – Мы помогли основать здесь нечто особенное. Нечто важное и значительное. Нельзя останавливаться на достигнутом. Пока мы строим и сражаемся, мы побеждаем. Нужно верить, что однажды мир станет хоть немного напоминать прежний… такой сумасшедший и бестолковый.
Вместо того чтобы рассмеяться, Кэти повернулась к подруге и сообщила:
– Дункану снятся сны о девочке. О женщине.
– Как и любому четырнадцатилетнему мальчику, – подмигнула Арлис, все-таки заставив собеседницу рассмеяться.
– Он ничего мне не рассказывает, но он рассказал Тоне, Тоня рассказала Ханне, а Ханна рассказала мне. Дункан постоянно видит высокую, стройную, черноволосую девушку с серыми глазами. Очень красивую. Иногда она стоит одна, залитая лучами света. А иногда сражается плечом к плечу с ним против тьмы, в самом центре урагана. Тебе не кажется, что эта девушка может быть дочерью Ланы и Макса? Той самой спасительницей мира, Избранной, о которой говорят некоторые Уникумы?
– Я вспоминаю Лану почти каждый день. И очень по ней скучаю. Вспоминаю ту ужасную резню, когда погиб Макс. Когда погибли многие наши друзья. Когда Лане пришлось убежать, чтобы защитить своего ребенка и всех нас. Хочется надеяться, что ей удалось найти безопасное место и родить здоровую малышку. Фред искренне верит, что эта девочка – ключ к победе над тьмой.
– Она сейчас младше, чем мои дети, – произнесла Кэти и отошла от окна. – Но мы должны позаботиться о неотложных делах. Как только все вернутся, организуем собрание и придумаем, как лучше поступить, чтобы спасти общину Уникумов-пацифистов. Скажем, в восемь часов вечера, чтобы наверняка.
– Договорюсь, чтобы кто-то посидел с Тео и Сибиллой, – кивнула Арлис.
Глава 10
Религиозный и даже слегка фанатичный колдун основал общину, назвав ее просто: «Мирные». Он всей душой верил, что все живые существа должны жить в согласии.
Хавьер Мартинес раньше был нелегальным иммигрантом и перебивался неофициальными заработками: работал на хлопковых плантациях в Техасе, таскал мешки с цементом в Нью-Мексико, собирал цветную капусту на полях Аризоны. Теперь же он целиком посвятил жизнь, которую сохранил Господь, служению Ему и Его заветам.
Страшный дар проснулся в Хавьере в тот день, когда его любимая женщина умерла от болезни, посланной дьяволом в наказание за людские грехи. Ему было двадцать шесть. Страх и горе обратились молниями, срывавшимися с кончиков его пальцев. Молниями, которые подожгли маленький дом, где он жил вместе с Розой и тремя детьми – тоже погибшими от вируса.
Едва спасшийся из пожара Хавьер обезумел и принялся метать молнии в землю, в деревья, в соседние здания и даже в людей.
Все вокруг пылало.
Однако сам он выжил.
Много дней он бродил по пустыне. Под палящим солнцем кожа его обгорела и покрылась волдырями. За странником по пятам следовали видимые только ему демоны, стлались клубы дыма и кружились вороны. От истощения ребра мужчины выпирали, хотя иногда он удовлетворял голод обгорелыми тушками крыс и кроликов, которых удавалось сразить молнией.
Месяцами Хавьер скитался, крал то, что можно было украсть, и топил горе на дне бутылки. И в пьяном угаре убивал снова. И приходил в ярость, когда обнаруживал трупы.
Он выжил.
Позднее колдун клялся, что его пощадило само провидение, сжалившись над прошедшим проверку грешником. Как иначе объяснить неожиданное побуждение спрятаться, спасавшее путника не раз и не два? Ему удалось скрыться и от банд Мародеров, и от военных конвоев, забивавших грузовики теми, кто обладал магией. Наименее удачливые существа погибали в мучениях от рук Праведных воинов. Хавьеру еще долго снились кошмары, в которых его преследовали крики жертв.
Однако сам он выжил. Никто не пришел за ним ни через год, ни через два, ни даже через три. Позади оставались мили и мили, пустыни и леса, дороги и трассы, усеянные брошенными машинами и мертвыми телами.
А потом раскаявшегося грешника посетило видение.
В суровую зимнюю ночь, когда он трясся от холода и кашля в полуразрушенном здании магазинчика в пригороде Топики, ему явилась Роза.
Его красавица жена с мягкими волосами и нежным взглядом положила руки на голову Хавьера и согрела его, отогнала тьму. Он заплакал от радости и облегчения, почувствовав, как уходит бесконечный, грызущий изнутри и пробирающий до костей холод, и понял, что Роза на самом деле – ангел, божественный посланник с белыми сияющими крыльями.
«Поднимись, – сказала она Хавьеру. – Очисти тело и душу. Избавься от демонов. Только тогда ты сможешь послужить нашей великой цели. Поднимись, ибо ты избран небесами».
Он потянулся к ней, и она взяла его руки в свои и помогла ему встать.
«Но будь осторожен, – предупредила его Роза. – Дьявол станет искушать тебя. Не слушай его обещаний. Отвергай посулы. Если впустишь его в душу, он поглотит тебя и все будет потеряно. Отправляйся вперед и неси слово Божие. Помогай другим очиститься, обрати к свету, научи жить мирно. Приведи их в долину, покажи им священную гору. Не соприкасайтесь с искушениями, дабы остаться праведными к Судному дню».
– Не покидай меня, Роза, – взмолился Хавьер. Его покрасневшие глаза горели от слез. Голос охрип и раздирал горло изнутри. – Укажи мне путь.
«Ты поймешь, куда идти, как только очистишься от греха. Я же буду ограждать тебя от невзгод, как и раньше. Пройди до конца испытание, покайся и будешь спасен. И тогда сможешь спасти всех остальных».
Больной телом, больной разумом, Хавьер с трудом побрел наружу и омылся снегом под холодным, неумолимым взглядом белой луны.
