Та кивнула.
– Глупости, – произнесла Дарли надломившимся голосом. – Я снова тебе повторяю…
– Мам, он прав, – прервал ее Пол – спокойный, серьезный семнадцатилетний парень, который всегда взвешивал каждое слово, прежде чем говорить. – Мы с Чарли тебя очень любим, но пришла пора тебе смириться с тем, что мир такой, какой есть, а не такой, как тебе хочется.
– Она же просто девчонка.
– Эту девчонку воспитал я, – отчеканил Саймон, не сводя прямого взгляда с Дарли. Он, как и Фэллон, знал, что остальных уже убедил. – Мне бы тоже хотелось, чтобы она была просто девчонкой, а твои сыновья – просто мальчишками. Но это не так. Мы можем пока не обращать внимания на их статус, но что нельзя откладывать – так это подготовку к сражению. Мы должны защитить своих родных, своих соседей, свою землю и мир, который построили здесь. И который будет после нас.
– Раньше такие центры подготовки называли учебными лагерями, – добавила Мэдди, продолжая вязать. – Из тебя вышел бы отличный инструктор, Саймон. Мы с сестрами и Ланой будем рады помочь с магическими тренировками. Может, просто расскажешь, как собираешься все организовать?
У него был план. Фэллон давно усвоила, что у него всегда есть план.
Саймон встретился с городскими старейшинами и побеседовал за пивом с другими отставными военными, стараясь свести к минимуму общение Фэллон с теми, кто не обладал магией. Он пояснил, что главное – начать работу, но постепенно они добьются всего. Шаг за шагом.
Вместе с другими набранными инструкторами они организовали базовую подготовку для добровольцев от шестнадцати лет. С ребятами помладше Саймон занимался так же, как с собственными детьми на ранних этапах. Физическими упражнениями, простейшими приемами самозащиты.
Он брал с собой Фэллон, чтобы та объединяла разные виды тренировок, работая вместе с ним и вместе с матерью.
Ее потрясло, как много молодых магов не развивали свой дар. Да и более старшие либо давно не использовали магию, либо и вовсе никогда не пытались. Потому что надеялись на лучшее, как и Дарли. Надеялись, что останутся в безопасности до конца жизни. Надеялись, что их поселение – некий пузырь, внутрь которого ничто никогда не проникнет.
Фэллон поняла, что очень многому научилась за два года, проведенных у Маллика. Она знала теперь, каким образом тренировать других, знала, как отличить пустые отговорки от реальных поводов для беспокойства.
Всю весну кузнечная наковальня звенела без устали. Конечно, никто не собирался перековывать орала на мечи – плуги требовались для пахоты, – но за много лет после Приговора скопилось немало ненужного металлолома. Ведьмы и алхимики в поте лица трудились, укрепляя оружие в пылающем жаре кузни.
Другие переплавляли железо, чтобы отлить пули, и показывали всем, кто готов был помогать, как это делать.
Все лето и всю осень до самых морозов, пока кипела работа, Фэллон продолжала учиться ближнему бою, повторяла заклинания и пробовала составлять все новые зелья. И едва заметила, как пролетел ее шестнадцатый день рождения.
Саймон закалял новобранцев, как кузнец закалял сталь. Неопытные солдаты постепенно превращались в серьезное оружие.
Фэллон периодически выбиралась на Леохе за необходимыми припасами – магическими и военными. Но всегда ее сопровождали либо отец, либо мать. Если не считать тех случаев, о которых девушка не сообщала родителям, чтобы лишний раз не волновать их. По ночам она в одиночку отправлялась через хрустальный шар в стратегически важные точки, чтобы изучить незнакомую местность.
Однажды Фэллон оказалась рядом с развалинами мемориала президенту, почитавшемуся в прежние времена. Под защитой ночи она прислушалась к звукам выстрелов, грохоту взрывов и даже заметила в отдалении три смерча, окутанных черными тучами, где мелькали всполохи красных молний. И видела Темных Уникумов с крыльями, как у летучих мышей.
Девушка никак не могла понять, почему остатки правительства, которое наверняка хотело заново отстроить бывшую столицу и восстановить прежний порядок, боялись и сражались против светлых магов, когда могли бы объединиться с ними. В этом не было смысла. В этом не было дальновидности.
Сколько добрых ведьм, фей, эльфов и оборотней погибло в так называемых карантинных зонах, под пытками, которые объявляли «научными опытами»? Сколько было убито? Лишь потому, что они отличались от обычных людей.
Что могло оправдать убийства, издевательства и охоту за людьми, включая женщин, стариков и детей?
В результате остатки правительства сражались на два фронта – против тьмы и против света, – а столица была полем боя, пока Мародеры бесчинствовали, пока последователи радикального религиозного культа безнаказанно убивали невиновных.
– Этот город уже мертв, – вслух произнесла Фэллон. Она чувствовала это в металлическом привкусе дыма. – И никогда не станет прежним. Не станет и новым центром объединенного государства. Сколько крови еще прольется из-за людей, которые умеют лишь бояться и ненавидеть, пока мы не восстанем и не дадим отпор? А мы обязательно восстанем, – объявила она, положив ладонь на рукоять меча. – Обязательно!
Фэллон подумала о семье, о соседях. О предстоящих потерях и жертвах. О Нью-Хоуп, где смелость и сплоченность сумели построить новое общество – и едва не утратили его.
– Обязательно восстанем, – повторила она.
Видимо, из-за того, что последняя ее мысль была о Нью-Хоуп, девушка перенеслась именно туда, вместо того чтобы вернуться домой.
Во второй раз их с Дунканом обнаженные в мгновение ока мечи звякнули друг о друга.
В темноте на секунду вспыхнул огонек, осветив лица противников.
Дункан выругался и отступил назад, опуская оружие.
– Похоже, это входит у тебя в привычку.
– Может, это ты всегда мешаешься под ногами, – возразила Фэллон, стараясь обрести подобие достоинства. После длинного прыжка она чувствовала головокружение и легкую дезориентацию. – Что ты здесь делаешь?
– Я в наряде охраны. Это ты что здесь делаешь?
– Просто проверяю, все ли в порядке, – расплывчато ответила девушка, не слишком понимая, где находится это «здесь».
До нее доносились запахи растений. Зрение постепенно приспособилось к сумраку после вспышки света, и Фэллон разглядела под тонким слоем выпавшего снега деревья, тени зданий и других построек – парников. И грядки с поздней капустой и кормовыми овощами. Чуть поодаль под первыми зимними ветрами шелестели высохшие листья кукурузы.
Общественный огород. И то самое поле, где погиб ее отец. Вернее, был убит.
Фэллон шагнула туда, но Дункан перехватил ее за запястье:
– Погоди.
Прикосновение обожгло кожу девушки, ощутившей внутри толчок, взрыв. Нечто, чему не имелось объяснений.
– Я хочу посмотреть, – отмахнулась она и зашагала дальше по снегу.
