Мужчины говорили шепотом, опасаясь потревожить Паркера, мирно сопевшего на руках у Коула.
Через несколько минут вошел доктор. Он бросил на стул рядом с Дугласом толстую пачку пожелтевших бумаг, перевязанных розовой лентой.
— Я забрал их у Изабель. Во втором часу ночи я застал ее за чтением бумаг, а ей гораздо полезнее по ночам спать. Почему бы тебе, Дуглас, не изучить их? Тут есть над чем подумать. Может, что-то стоит даже и сжечь.
— Как она себя чувствует, доктор? — спросила Труди.
— Измотана, конечно. А в остальном все нормально. Можешь не волноваться за нашу девочку.
— Это чудо, что малыш выжил, — заметила Труди, поставив на стол тарелку с ветчиной и отправляясь за бисквитами. — Он ужасно маленький, никогда в жизни не видела таких крошечных детей.
Доктор втиснул стул между Адамом и Харрисоном и сел.
— Да, он мал, но не настолько, чтобы приходить в отчаяние. Я ожидал худшего. Разумеется, ему еще далеко до нормального веса. Ты понимаешь, о чем я говорю, Дуглас? Изабель и малыш должны остаться здесь. А теперь, поскольку вы привезли их к нам, я хочу знать, что вы намерены предпринять, когда начнутся неприятности.
— Вы имеете в виду Бойла и его наемников? — спросил Харрисон.
Дуглас уже рассказал братьям о Бойле, а когда закончил излагать детали, тем уже не терпелось встретиться с негодяем, терроризировавшим население целого города. Особенно горел желанием поквитаться с ним Коул.
— Мы позаботимся о том, чтобы это никак не коснулось жителей Суит-Крика, — пообещал Дуглас.
— И каким же образом? — полюбопытствовал доктор Симпсон.
— Миссис Симпсон, перестаньте, пожалуйста, на меня | таращиться, — сказал Коул. — А то я нервничаю.
Труди рассмеялась:
— Не могу с собой совладать, молодой человек. Вы просто копия федерального уполномоченного Райана! Тот же цвет волос и глаз, такого же сложения и роста, как нам рассказывали про него.
— Но вы же никогда не видели Райана. Разве не так, мэм? — спросил он с явным раздражением.
— Не важно. Священник прекрасно описал его. Во время воскресных проповедей он рассказывал нам множество историй о мужестве Райана.
— Лучше бы ваш священник обратился к притчам или к Библии. Почему он говорит именно о Райане? — спросил Адам.
— Чтобы дать нам надежду. — От переполнявших Труди чувств глаза ее увлажнились. — Каждому нужна надежда. Вот почему, когда Коул такой важной походкой вошел ко мне в кухню, я сразу подумала: наконец-то Райан! Поэтому я обняла его и поцеловала.
— Мэм, у меня самая обычная походка. И мне очень не нравится, когда меня сравнивают с Дэниелом Райаном, — заявил Коул.
— Почему? Он человек-легенда. Разговоры, которые идут о нем, о его…
— Прошу прощения, мэм, но не стоит пересказывать Коулу истории о Райане. Он не любит этого человека. А если уж совсем честно — он его просто терпеть не может, — объяснил Адам.
Труди ахнула:
— О нет! Этого не может быть! Его любят все!
Дуглас не прислушивался к беседе. Он задумчиво смотрел на пачку бумаг, которые Паркер Грант оставил жене. Ему не хотелось в них копаться: каждый раз, вспоминая о покойном муже Изабель, он начинал сердиться — ведь Паркер невольно обрек Изабель на испытания, которые не в силах вынести ни одна женщина.
Он подвинул пакет Адаму.
— Просмотри эти документы. И отложи самые важные.
Адам тут же передвинул бумаги Харрисону:
— Ты у нас юрист. Давай займись.
— А почему прямо сейчас? — спросил Харрисон.
— Изабель хочет найти купчую на арабских скакунов. У нее возникла какая-то мысль, — объяснил доктор. — А женщины очень упрямы… Всем известно, что они…
— Доктор, придержи язык, — напомнила мужу Труди.
— Да я не собирался говорить ничего плохого, просто… — начал было оправдываться Симпсон, но, услышав, как Труди недоверчиво хмыкнула, быстро сменил тему разговора, чтобы избежать спора. — А где сейчас арабские лошади?
— За ними присматривает Трэвис, — пояснил Адам. — Великолепные животные!
Харрисон склонился над столом, углубившись в чтение документа. Дуглас тем временем объяснял доктору, как вести себя, пока они будут разбираться с Бойлом.
— Вы не должны выходить из дома, — велел он.
— А если потребуется помощь моим пациентам? — возразил Симпсон.
— Тогда двое братьев пойдут с вами. Коул и Адам, вы останетесь в городе. Позаботьтесь, чтобы никто не приближался к дому.
— Тогда придется убить кого-то из людей Бойла, — с видом кающегося грешника произнес Коул.
— Ну значит, так и сделаешь.
— Кто такой Патрик О'Доннелл? — подняв голову от бумаг, поинтересовался Харрисон.
Вопрос привлек внимание доктора:
— А почему вы спрашиваете о Пэдди-ирландце? Вы его знали?
— Нет, даже никогда не встречался с ним. Но вот его завещание. Его подпись. Я подумал…
— О сын мой, я непременно должен рассказать историю, которую Дуглас уже слышал, — перебил Харрисона доктор. — Историю о том, как Пэдди-ирландец решил, что будет смеяться последним.
Дуглас жестом попросил Харрисона передать ему завещание и, пока доктор излагал странную историю о сумасшедшем старике ирландце, а братья слушали, внимательно изучал документ. Он трижды перечитал список собственности, которую Паркер Грант наследовал от Патрика О'Доннелла, но все еще не мог до конца переварить написанное.
Симпсон закончил рассказ в тот самый миг, когда Дуглас принялся громко хохотать. Он пытался объяснить свое веселье, но всякий раз, начиная говорить, трясся от смеха.
— Сынок, я начинаю думать, что ты такой же сумасшедший, как старый Патрик. Что это тебя так разобрало?
Тот подал ему бумаги. Через несколько секунд доктор хохотал так же, как Дуглас.
— Боже мой! Все-таки есть справедливость в этом мире! — наконец проговорил он, вытирая слезы.
— Да что с вами? — спросила Труди, сердито сдвинув брови.
Коул встал и принялся расхаживать по кухне с Паркером, проснувшимся от шума.
— Вы, потише! Ребенку не нравится ваше ржание. Адам поднялся и взял у него младенца.
— Хватит, теперь моя очередь.
— Дело в том, Труди, что Пэдди не был сумасшедшим. Он был очень умным человеком.
— И Паркер Грант тоже, — вынужден был признать Дуглас. Он откинулся в кресле и покачал головой.
Пэдди оформил право на владение куском земли за много лет до того, как Бойл появился в Суит-Крике и обустроился на этой земле.
