Подтолкнул Надю к первой попавшейся машине и вскрыл замок. Такую древнюю тачку можно открыть и мизинцем.
— Отпусти…те меня, — прошептала девочка и начала оседать на пол.
— Совсем с ума сошла, Надя. А с виду была такая смышленая, — втолкал на заднее сидение. — Никуда не отпущу.
Никуда теперь не денешься. Хотя бы просто потому, что опасно это в данный момент.
— У вас может быть миллион женщин, — застонала и тяжело перевернулась на бок.
— Но я хочу тебя. Помимо очевидного, давай смотреть фактам в лицо. Тебя видели со мной. Отпусти я тебя сейчас, спустя полчаса ты окажешься в руках примерно таких же молодчиков, как была совсем недавно. И уж поверь мне, им будет очень интересно, где Рашидов. И разговаривать они будут совсем иначе.
Сжал зубы и с трудом сел за руль. Надо валить отсюда и как можно быстрее, а там уже и разбираться по ходу. Все-таки же нам на руку, что все смотрится так, как будто цель достигнута и Рашидова убрали. А пока будут разбирать завалы, я найду эту суку, причастную к сегодняшнему концерту, и закопаю собственноручно.
Гашетку в пол и вперед.
НАДЯ
Сознание мутилось, а тошнота стала просто невыносимой. Я расстегнула три верхние пуговицы рубашки и жадно глотала воздух, откидываясь на грязное сидение видавшего виды авто. Никита. Никита мог там остаться…или не мог? А что если он сгорел? Боже мой! С силой закусила внутреннюю часть щеки до металлического привкуса во рту. Нет, это была подстава, просто подстава. Ловушка, в которую я так легко угодила.
В голове пульсировала фраза незнакомца «Мне дали добро».
И я даже знаю кто.
Рашидов уверенно гнал железку уже по бездорожью, выжимая из консервной банки все, на что она была способна.
Я не была уверена, что подобная развалюха в принципе была способна на такую скорость, особенно, когда после определенного рубежа она стала издавать странные скрипы. Больно режущие слух.
Но кого это волновало? Темный продолжал гнать, виляя на поворотах. Я уже давно потерялась в географии, и даже приблизительно не понимала, где мы могли быть. Сквозь грязное окно пролетали мимо массивные деревья, освещаемые слабым желтоватым светом фонарей.
Боже, что делать? Паника теперь мой постоянный спутник. Зачем я ему нужна? Могла бы скрыться, ну видели и видели меня. Кому я там сдалась?
Все чаще поглядывала на дверцу старенького автомобиля, а в мыслях настойчиво звучала идея «выпрыгнуть на ходу». Ага, и свернуть себе шею.
Темный как будто читал мои мысли и периодически посматривал в зеркало заднего вида, цепляя подозрительным взглядом на крючок. Кого я обманываю? В лучшем случае — сломаю себе что-то и далеко не смогу убежать. Тем более от него, хищника, учуявшего свою жертву за километр. В худшем вообще разобьюсь насмерть сразу же.
Нужен план, а для плана свежая голова. И телефон, долбанный телефон, чтобы связаться с цивилизацией. Вот только где его взять, если все мои вещи, судя по всему, уже превратились в пепел?
Когда спустя долгие часы поездки мы остановились у неприглядной хибары, заброшенной явно не в этом веке, я наконец-то спросила:
— Куда вы меня привезли?
Снаружи кромешная тьма, ни видно ни зги, и желания выходить в неизвестность как-то не было совсем.
— В безопасное место, где мы сможем переждать бурю, — с утробным стоном вышел из автомобиля, а спустя мгновения вытянул и меня, словно я ничего не весила. Он крепко сжимал мою руку, когда я поняла, что именно не так — Темный не двигал левой рукой и попеременно шипел сквозь зубы, как раненый зверь.
— Вас ранило?
— Царапина, — кинул в ответ и поволок меня дальше.
— Я сама могу идти! — вырываясь из цепких рук, крикнула ему, на что он слабо усмехнулся и ответил:
— Девочка. Запомни, пожалуйста, на меня никто не смеет кричать, — схватил меня за талию и прижал к себе, выдыхая мятный воздух из пухлых губ. Даже сквозь кромешную тьму глаза полыхали внутренним огнем. Обжигающим своей дикостью.
Я судорожно облизала губы и зажмурилась. Темный наклонился к уху и низко прошептал:
— Привыкай к тому, что мы с тобой тут будем некоторое время. Не советую меня злить, Надя, а то последствия не понравятся. А вот кричать от удовольствия можешь сколько угодно.
Намек ясен.
Резко отпустил меня, схватил за руку и прошествовал в сторону заброшенного дома.
У меня дыхание сперло на этих словах, ну почему в моей жизни все так? Когда там белая полоса замаячит? Руки подрагивали, а сгустившиеся сумерки подкидывали все более неприглядные сюжеты из фильмов ужасов.
Испытывать терпение не хотелось, но план побега очень четко нарисовался в голове, сложился паззлом. Я сбегу и как-то доберусь до Никиты, он в порядке, он цел и невредим. Да. Я буду шептать это, как мантру. А сообщение писал не он.
Может получится предупредить, что я жива.
Но где сам Никита, если то сообщение писал не он? Телефон вполне могли и умыкнуть. С другой стороны, не слишком ли много телодвижений ради какой-то девицы? Человек с такими возможностями скорее просто вынес бы меня из дома, чем придумывал бы какие-то схемы.
Хижина изнутри была не так плоха, как снаружи. Темный щелкнул выключателем, и загорелся свет. Слабый и тусклый, но все же. Окна в доме наглухо заколочены, а вот хлипенькая мебель имелась. Более того, тут была даже кровать. Одна. Рашидов проследил за моим перепуганным взглядом.
— Насиловать тебя не собираюсь, ты сама попросишь, девочка, — усмехнулся так пошленько и с трудом стянул с себя кофту, обнажая накаченную фигуру…и раненое плечо. Кровоточащая рана смотрелась скверно.
Но Темный повернулся спиной, осмотрел себя в отражении мутного зеркала и лишь хмыкнул. Обыденное дело?
— Поможешь обработать, цветочек? — кинул фразу через плечо, и я заметила испарину на лбу. Бисеринки пота собрались над бровями и тонкими дорожками спускались по лицу.
Жарко. Или уже рана дает о себе знать?
Какой же он…большой. И высокий, и широкий, такой задавить сможет мизинцем.
— Меня зовут Надя, пожалуйста, не надо давать мне глупые прозвища, — уселась на табуретку и печально посмотрела на свой внешний вид. Пошарпанный. — Вам надо в больницу, это может закончиться…плохо. И не надо лазить туда без медиков!
— А ты всегда мяукаешь на тигров в вольере, будучи внутри? И в больницу мне не надо. Если бы я из-за каждой отхваченной пули мчался туда, то только там бы и был.
— Только на тех, из-за кого меня силой заталкивают «поразвлечься» с группой мужиков, — выплюнула ему злобно и отвела взгляд.
Сердце отбивало чечетку, я понимала, что буквально просовываю руку в вольер к морде зверя. А вот он далеко не против откусить мне ее по локоть.
