— И что мне теперь делать? — безутешно уставилась на Темного и ощутила душераздирающий страх. Вот оно. А если он умрет? Что делать? Думай, Надя. Думай. Соображай. У него температура, нужно ее сбить, иначе он сгорит. Рана. Рана дает температуру. Антибиотик? Где найти антибиотик? Как сбить температуру?
В силу того, что я раза в три меньше по “показателям”, а одна его рука, как две мои ноги, нечего было и надеяться, что смогу дотащить его до кровати. Странно, что я даже додумалась попытаться.
Так что я обустроила импровизированную кровать на полу. Ночи жаркие, он не замерзнет, а живности я тут не видела. А мне настолько страшно, что я точно не сомкну глаз. Так что уповать на сон для себя я не стала.
С трудом добралась до вешалки, на которой висели старые куртки, стянула все на пол и подтолкнула к себе. Шершавая грубая ткань оставляла неприятные следы на коже. Я скрутила так, чтобы подставить под голову Рашидова одну куртку, а вторую разорвала на лоскутки.
Меня пугало состояние Темного, настолько пугало, что я начала теряться. В голову стали лезть противные мысли, не приносящие ничего, кроме паники.
Дотянулась до бутылки водки и смочила тряпку. После чего начала обтирать кожу, надеясь, что хотя бы так смогу облегчить состояние. Снова и снова, минуя лишь руку. Я все не решалась заглянуть под повязку, хоть и понимала, что это необходимо, и надо как-то решать вопрос. Но я не хирург и даже не травматолог, более того, лекарств под рукой нет…
Разве что в магическом погребе найдется еще что-то, кроме водки и бинтов. Но туда, очевидно, еще нужно добраться, а я не могу.
Взглядом скользила по идеально очерченной мужской фигуре. И мысленно возвращалась к проблеме. Я не могу оставить его тут, даже если выберусь, ему надо помочь. Вдруг пока меня не будет, он умрет. Дура ты, Надя. Он может умереть и у тебя на глазах, а ты обязана привести людей. Другого выхода нет.
Найти хотя бы телефон, набрать последний номер и попросить отследить звонок. Но что…что если это и правда небезопасно?
Что если я только еще больше вреда принесу этим звонком? Помощь надо искать тут.
Продолжая водить по телу, поняла, что ткань стала такой же, как и сам Темный. Горячей. Набравшись смелости, стянула бинт и буквально отскочила от увиденной картины. Рана смотрелась плохо. Очень плохо. Рваные края напоминали края крышки консервной банки, и удушливая тошнота не заставила себя долго ждать.
Нет, Надя. Ты справишься. Нужно достать антибиотики. Не надо быть медиком, чтобы понимать простую истину — там точно бактериальная инфекция, и без антибиотиков он не выкарабкается.
Горячие слезы стекали по щекам, казалось, что и у меня поднялась температура, но я упорно продолжала обтирать мужчину старым бабушкиным методом. И уповать на то, что это поможет.
Мягко протирала лицо, шею, грудь и руки. Взгляд то и дело задерживался на губах, которые еще совсем недавно так сильно подавляли мои в безумном, одержимом поцелуе. Господи, о чем я думала вообще? Надя, собери остатки своего мозга до кучи! Соберись!
Сколько я так просидела на полу в три погибели — не знаю. Но время утекало сквозь пальцы, доводя меня до ручки. Рашидов дышал тяжело, рвано, а глазные яблоки резко двигались, чем приводили меня в замешательство. Он как будто забылся беспокойным сном.
В какой-то момент сознание начало уплывать, и я опустила голову прямо на туловище Темного, осознавая, что он стал заметно прохладнее. Метод работал. Лоб и губы соприкасались с солёной кожей. Не было сил даже повернуться. Откуда это вселенская усталость?
Погружаясь в царство Морфея, услышала странные слова, произнесенные с надрывом и на грани помешательства:
— Нет, не трогайте ее. Оставьте! Я убью тебя, тварь.
Стало жутко холодно. Или от сказанного, или из-за того, что мы были на полу.
Я придвинулась ближе к Рашидову. Ощущая, что только тут мне теплее.
Почему мне с тобой теплее, Темный?
14
НАДЯ
Утром я застала себя в объятиях Рашидова. Неспокойно спящего. Щекой устроилась прямо на поросшей темными волосами груди. Рука уверенно покоилась в районе сердца. Вспотевшая ладошка вибрировала от размеренных ударов мужского сердца. Тук-тук.
Пальцами ощущала шершавую поверхность кожи, покрытую заметными шрамами. Безумными кляксами покрывавшими накаченное тело. Проследила взглядом за каждым и стало плохо. Я не знаток, но, похоже, что это следы пуль.
Во рту мгновенно пересохло. И в помещении как будто заметно стало прохладнее. Может это мои нервы играли злую шутку.
Это ужас, куда я влипла? Такому человеку просто опасно отказывать, но я уверенно шагала по тропинке опасности и почему-то не ощущала особой паники. Не как с отцом. Словно подсознательно понимала, что ничего действительно плохого он не сделает мне. Откуда такая уверенность? Если он буквально застрелил своего же человека? И забрал тебя, дуру, без твоего на то согласия.
Но он тебя спас, дважды причем. А ведь мог оставить в полыхавшем огнем здании? Мог, а ты, в свою очередь, просто обязана помочь ему.
Между тем безумно хотелось в туалет. Оглянув наши сцепленные руки, чуть вновь не расплакалась.
Коснулась горячего потного лба и как будто в прорубь окунулась. Опять температура. Он ворочался в бреду и не реагировал на мои попытки привести его в сознание.
— Очнись!
— Оставь, оставь, — прошептал в агонии, испарина на лбу лучшего всего показывало реальное положение вещей.
— Послушай, помоги мне совсем чуть-чуть, — прошептала, склонившись к раскрасневшемуся лицу. Рукой прикоснулась к поросшей щетиной щеке, легонько похлопала.
Мужчина зажмурился и сцепил зубы. Оскал отразился на лице. Ему плохо и, на удивление, меня это пугает даже больше, чем то, что я, по сути, в плену. Сердце отчаянно стучало в груди, выбивая какую-то безумную чечетку, а внутренности жгло словно на углях.
Осмотрела руку и в который раз ужаснулась. Площадь покраснения становилась больше. Предательские слезы наворачивались сами собой.
Выдохни, Надя, это все можно решить. Можно, ведь?
Без особой надежды на благоприятный исход, загорелась еще более глупой идеей.
— Да что ж такое, — дернула рукой и попыталась встать, чтобы дотянуться до стола, где одиноко валялся один складной армейский ножик.
Можно попробовать расковырять замок? Подцепив пальцами краешек, скинула его на пол. Я колупалась в замочке бесконечное количество времени, уповая на то, что дуракам все-таки везет. Но что-то во всей этой истории пошло не так и, промахнувшись, я удачно зарядила острым кончиком грязного ножа себе в ладонь. Красная дорожка крови моментально пробежала по руке, а я еще больше расстроилась. Сцепив руку в кулак, продолжила экзекуцию.
Надо постараться. И когда терпение почти лопнуло, послышался заветный щелчок замка. ДА! Столько радости я не испытывала очень давно.
