Звук радостного смеха наполнил машину. А мне было не смешно, особенно ощущая сдавливающие движения на ноге.
— Надя, — ответила скупо.
— Надежда, мой компас земной, а удача…
Все быстро закончилось, стоило только Темному перебить Алексея и задать вопрос.
— Что у нас в сухом остатке?
Ситуация, разумеется, поменялась кардинально. Юмор выветрился сквозь открытые окна махины.
— За тобой охотятся чуть ли не все головорезы области.
— Дальше, — нетерпение в голосе пугало даже меня. А вот водителя напротив отнюдь.
— У тебя крот среди близкого окружения. Мы закинули тут удочку, а через пару часов липовый груз накрыли. Маски шоу сработали как надо. Знали только трое.
— Николин, Ахметов и Ардо.
— Читаешь мысли, — невесело ответил Алексей.
— При любом раскладе это плохо.
— Я бы сказал, что неприятно, но в конце концов, у тебя поддержка большей части, группы, да и… — осекся, глядя на меня сквозь зеркало заднего вида.
— Потом, — кинул ему пренебрежительно Рашидов, понимая, что к чему.
Я свидетель, знать такую информацию не хотелось, пусть даже не понимала, о ком велась речь. Под езду на кочках особо не уснешь, но мой организм в последнее время сдавал позиции. Постоянная слабость в теле явно случалась из-за перманентного стресса. Глаза склеивались сами собой. Сознание медленно уплывало.
Нос уткнулся в теплую кожу, пахнущую настолько приятно, что хотелось вырвать все рецепторы с корнем, чтобы не ощущать восторг. Неправильный и чужеродный.
— Проблемы в раю, деталей пока нет, но что-то с детьми, а на виду само превосходство, — услышала последнюю фразу Леши. Мозг зацепился за нее и тут же опустил. Как нечто несущественное.
21
НАДЯ
Очередная кочка способствовала моему пробуждению от хлипкого сна. Сквозь вязкую дремоту я слышала странный разговор, но показать свое пробуждение не решалась. Садомазохизм — мое все, судя по текущим ситуациям.
— Да, душа моя, — сердце сжалось от этих слов. Опалилось, оставляя странный рубец. Хотелось оглохнуть и ослепнуть, чтобы не было так больно.
Хотя какое мне дело? Ну вот какое?! Рашидов говорил совсем не так, как до этого с кем бы то ни было. Тон голоса сместился на юг, мягко укутывал собеседницу. В том, что на том проводе была женщина, сомнений не было.
Противная змея жалило в самую душу. Неужели ревность? С чего бы? Да меня просто бесит, когда мужики спят с одними, а дифирамбы поют другим. А я? Что? Развесила уши, повелась не пойми на что, на томный взгляд, на мужское поведение и такую же фигуру. Сводящую с ума своими резкими, рваными изгибами, выкованными мышцами и мощностью в целом.
Сжав глаза до белых мошек перед глазами, попыталась отстраниться. Невзначай, как будто во сне происходит, но стальной захват рук не дал мне этого сделать, пригвождая сильнее к мощному торсу. Попытка развеялась на ветру. Ты говоришь «душа моя», обнимая совсем другую девушку, неужели не мерзко? Не противно? Меня вот мутило от ситуации, так мутило, что было желание выплюнуть внутренние органы.
Сквозь темноту полузакрытых глаз, видела отблески пролетающих мимо фонарей, они били яркими вспышками по глазным яблокам. Взгляд то и дело цепляется за плавно двигающийся кадык мужчины.
— Нет, любовь моя, пока нельзя, но я сделаю все возможное и невозможное, чтобы осуществить твое желание, — сталь в голосе плавилась, но тем не менее, не пугала.
Мало кому удавалось сначала окружить меня заботой и защитой, а затем плавно всадить нож промеж ребер.
Вот уж ради кого мужчины способны меняться, ради вот таких женщин, которым и не сказать, что очень повезло, ведь Темный точно не однолюб. С такой внешностью надо быть дураком, чтобы наслаждаться одной девушкой. Это не мои слова, конечно, но я, кажется, впервые в жизни готова с ними согласиться.
От толчков на кочках машину трусило.
Каждое касание носа к шее мужчины причиняло боль. Физическую и моральную, я чувствовала себя грязной и замурзанной какими-то низменными желаниями и поступками, совершенными в абсолютном неадеквате. Я не буду кривить душой, что мне было неприятно, или что я страдала от близости с ним. Нет. И от этого больнее втройне.
— Я скоро буду, Аиша, — бархат, а не голос. Я лежала на груди и ощущала вибрацию от каждого слова. Она болезненными иглами впивалась в мою реальность, вынуждая кровоточить.
Ты реагируешь так потому, что попала в пленительный дурман зеленых глаз, Надя. Просто ты глупая и все.
Одинокая слеза скатилась по щеке, сливаясь с потом и грязью. Безобразным пятном точно осталась на ткани рубашки.
Внезапный хлопок и толчок вперед вынудил отскочить.
— Что за? — выпалил Рашидов, наклоняясь вперед.
— Гости, — коротко выдал Леша и начал маневрировать, уходя от чего? Глухие звуки начали разноситься со всех сторон. Словно стучат ключами по железу.
— Просыпаемся, цветочек, — Рашидов схватил меня за талию и резко поместил на покрытый пылью и засохшей грязью пол салона. Сдавил талию и коснулся шершавыми губами виска.
Все повторялось, настолько отвратительно и страшно. Нет-нет, не может, чтобы в нас сейчас стреляли.
— Зато не скучно, да? — ослепительно улыбнулся Рашидов.
— Что происходит? — просипела сквозь шум двигателя и звук скрежета по железу.
— Кто-то очень хочет увидеть меня лично прямо сейчас, но, увы, у нас другие планы, — накрыл мою голову как раз в тот момент, когда стекла посыпались в салон.
Я закричала, дернувшись в мужских руках.
Спокойствие в голосе убивало. Да как он может быть таким спокойным, если в нас буквально стреляют! Кровь в венах стыла от ужаса. Господи, я уже пережила нечто подобное, неужели опять?
— Раш, там по ходу огнемет готовят, — невесело выдал Леша и резко вильнул влево.
— Махнемся, есть идейка.
— Давай только так, чтобы я не остался без машины, а то твои идейки обычно заканчиваются одним и тем же.
Мужчины поменялись местами, так что теперь Рашидов сел за руль, а Леша наоборот, пригнувшись, довольно резво занял его место. Прикрывая меня. Но спокойней мне не стало. Ни на йоту, наоборот паника укрыла меня ледяным одеялом.
— Отвечаешь головой, — крикнул Леше через плечо и продолжил вести. Нас трусило с такой силой, что весь мой оптимизм, что еще плескался на дне, как ветром сдуло.
— Мы разобьемся, мы разобьемся, или нас застрелят, — прошептала пересохшими губами.
— Деточка, смерть с косой еще перекрестится прежде, чем придет за Темным, так что на твоем месте я бы не волновался, — лежа на грязном полу под хаотичные звуки пальбы, меньше всего я хотела слушать истории о смерти.
