— Я бы мог тебя убить с особым удовольствием, — растягивал слова нарочито медленно
— Вместо этого покойником станешь ты и твой папаша, как только я отсюда выйду.
— Так уверен в своем превосходстве?
— Естественно. Меня не нагнуть.
Голос уверенный, взгляд цепкий.
Им убивать меня нет смысла. Пусть слитая инфа пошла по всем каналам, пусть я потерял немного бабла, пусть на меня теперь можно завести с десяток уголовных дел. Все это херь полная, по сравнению с тем, что могло бы всплыть. Но не всплывет никогда, есть вещи, которые хранятся исключительно там, где никто и не подумал бы искать. И пока нужной информации у них нет, я буду жить. Это мой залог.
— Как нет? А трахнуть твою сестричку разочек? Ради этого стоит выйти. Ты бы видел, какая она, когда кончает. Уххх.
По потемневшему взгляду я понял все. Несложно сложить два и два, особенно если изначально заметил странную одержимость со стороны родственника. Он изначально готов был бросаться на амбразуру с каким-то остервенением. Хотя, по сути, я в первую встречу не причинил ей вреда, даже не коснулся. Странная реакция, подумал я тогда. А сейчас кристально ясно понял, почему он так себя вел.
Макарский младший схватил мою перебитую кисть и сжал сломанные пальцы. Агония от боли свела судорогой все тело.
— Как давно ты хочешь трахнуть собственную сестру? И что самое интересное, она в курсе?
Это стало последней каплей, он сорвался с катушек окончательно. Наносил настолько сокрушительные удары, что сквозь потоки кровяных дорожек я не видел уже ничего. Зато смеялся, на зло всем. Вот она какая правда…
— Еще хоть слово ты о ней скажешь, я тебя убью, несмотря на что пообещал себе помочь такой суке ради нее. Ты должен молиться, тварь, что твоя жизнь для нее ценна. И чтоб ты знал, тут нет никакой грязи, мы не родные.
Вот оно что. Все вставало на свои места. Медленно по паззлам.
Парень отдышался. Поднялся на ноги и отрусил с себя пыль.
— На, смотри, какой у тебя прекрасный друг, — схватил какой-то конверт из кармана и кинул его содержимое мне на грудь, полностью исполосованную глубокими бороздами. Смотрелось скверно. Но до этого я старался не опускать взгляд. А сейчас опустил.
На фото было множество действующих лиц, но непременно на каждой я видел своего друга в компании Макарского и его приспешников.
Время словно остановилось. Нет, это не может быть правдой. Мы выросли вместе, мы все ходки вместе прошли. Бизнес поднимали с нуля. Как это возможно? Жизнь несправедливая сука, нагибает тебя в самый неподходящий момент и раскрывает лица самых близких, навсегда отвращая тебя от желания иметь что-то общее с людьми.
Схватил фото и сжал в кулаке, несмотря на боль, что незамедлительно пронзила тело от простого действия.
— Думаешь, это Надя сделала? Думаешь, она похожа на твоих блядей, которых ты трахал до этого? — звучало вдалеке. Все стало каким-то ватным. — Она не способна на предательство. Слишком…чистая.
Я ошибся. Неужели я мог не разглядеть…Нет.
— Откуда мне знать, что это не монтаж?
Я давно привык не верить подобным вещам. В наш век "прифотошопить" можно все что угодно.
— Откуда мне знать, что все ищут гнездо, Рашидов? Откуда? Как не от твоего друга?
Я завис на мгновение.
И правда. Ниоткуда. Тварь, какая же тварь.
Я ведь для него все делал. Жизнью рисковал, последнее отдавал. Поднял из грязи в свое время. А он…
Одновременно со всепоглощающим гневом меня затопила и боль. Перед глазами стояло невинное лицо моей девочки, изможденное. Заплаканное. Наполненное жгучей безысходностью и неспособностью изменить исход перед лицом обреченности.
Макарский толкнул меня, а затем насильно поднял. Крупные капли крови скатывались по телу, формируя безобразные узоры.
— За всю боль, что Надя пережила в своей жизни, она не заслужила еще и тебя. Даже нет, ты не заслужил ее.
Это, блядь, было очевидно. Так очевидно, что хотелось снести себе голову самостоятельно. Грудную клетку сдавило, думал, что разнесу тут всех и вся, однако с переломанными пальцами и отбитыми почками на что я на самом деле был бы готов? На все.
Теперь я видел цель и не видел ни одного препятствия.
План сложился в голове четко. Слишком четко и слишком очевидна стала для меня ситуация. Как я мог быть таким слепым?
Я вдруг прошептал ему:
— Ударь меня еще раз.
Он ухмыльнулся и коснулся кровавым кулаком стенки. Звон в ушах усиливался.
— С тебя довольно. Сегодня в полночь твоя камера будет открыта. Ты сможешь уйти. Я даю тебе шанс все исправить и не дай Бог, не дай Бог она будет плакать из-за тебя. Собственноручно закопаю, и рука не дрогнет.
Мы смотрели друг на друга в тишине.
Каждый молчал о своем.
— Она сказала тебе «нет», а ты все равно впрягаешься?
Макарский встрепенулся и перевел на меня затравленный взгляд.
— Это сейчас неважно, я сделал бы все, что бы она не попросила вне зависимости от ее ответа. А она просила спасти тебя.
41
НАДЯ
Ночь давно вошла в свои полноправные владения, тихо шурша теплым летним ветерком. Сквозь настежь открытое окно я всматривалась в звездное небо, приводя дыхание в относительный порядок. Попытки заканчивались крахом, я искусала ногти в кровь.
Мы собрались быстро, я так понимаю, что у Никиты все было готово. Он четко дал мне указания, что именно я смогу взять с собой. Минимум вещей, украшения, сбережения. Вручил банковскую карточку и пакет документов. Руки при этом у меня дрожали, как будто я после самого жуткого перепоя приходила в себя. Я пообещала…и он пообещал. Значит, я сделаю все. Лишь бы никто не пострадал.
— Ты должна успокоиться, иначе на таможне будут вопросы. Надь, документы липа, ты должна быть непринужденной. Спокойной, — осторожно взял мое заплаканное лицо в ладошки и серьезно произнес.
Хотела бы иметь его выдержку. Хотела бы. Мой взгляд скользил по содранным костяшкам. Я невесомо провела пальцем по ранкам и нахмурилась.
— Я не смогу. Не смогу. Зная… — слезы грозились пролиться вновь.
— Еще раз: даю слово, что с ним все будет хорошо, — как всегда чутко улавливал мои мысли Никита.
С ним хорошо, а ты? Мои мысли перескакивали с одной волны на другую. Перехлест вызывал острый спазм в грудине. Дыхание опять сбивалось. Среди прочих мыслей назойливо маячила одна — все это уже могло бы ему навредить. С легкостью. Как и мне. И ребенку. Если учесть, что я все-таки беременна.
— А с тобой? — мне не хотелось думать, что нужно будет выбирать, иначе я просто «закончусь» в тот самый миг.
