Поздравления становятся все откровеннее и откровеннее. Волны людей по кругу сгущаются. Пьяные, довольные, счастливые.
Я прикусываю губу и двигаюсь. Тонко-изящно под стать музыке, льющейся из динамиков. Внезапно на талию ложатся мужские руки, и я прогибаюсь в пояснице. Пьяным взглядом улавливаю знакомые часы.
Движения усиливаются, в голове рассеивается туман. Все становится вязким, пробираться через реальность дается с трудом.
Ох.
Алкоголь приятно расслабляет тело, мужские руки на талии уже не вызывают отторжения. Я все какая-то слишком непохожая на себя, вымученная скорее. Музыка льется в мутное сознание с запозданием. Неоновые свет слепит так, что прикрываю глаза, продолжая крутить восьмерки в такт движениям партнера. Почему я упорно продолжаю делать вид, что это общество мне приятно?
Ну может стерпится? Ага и слюбится еще заодно.
—Я балдею от того, как ты двигаешься, — звучит у уха.
Валик, ты столько комплиментов мне отвешиваешь, что любая другая уже давно растеклась бы у твоих ног и на все сказала «да». Любая другая, но не я.
—Валюш, мы танцуем, а не светские беседы ведем, —отталкиваюсь от парня и поворачиваюсь лицом к выходу. Мне хватает секунды, чтобы выцепить из толпы глаза, способные свести меня с ума.
Не может быть. Дыхание перехватывает, а шум в ушах становится невыносимым. Ошибки быть не может. В проходе стоит недовольный Никита и смотрит в упор на меня. Белая рубашка, заправленная в джинсы, расстёгнута на пару пуговиц у шеи. Небритый, уставший. Это видно даже с такого расстояния с моим поплывшим от алкоголя мозгом.
Взгляд не обещает ничего хорошего. Он просто сводит меня с ума, заставляя плавиться на раскаленном огне.
Сердце выпрыгивает из груди. Нельзя так. Успокойся, Света. Успокойся. Сжимаю кулаки и пытаюсь сделать глубокий вдох. Дается с трудом. Ком в горле стоит и никак не проглатывается.
Мне бы радоваться, сломя голову нестись к нему, но я испытываю всепоглощающий гнев, отторжение и плещущуюся на дне боль. Обида царапает грудину. Как может быть радость настолько же сильной, как и гнев? И почему я испытываю все сразу?!
Он ведь сегодня даже не позвонил. А раньше ровно в полночь поздравлял меня первым, где бы ни был. Сегодня я не дождалась этого и со злости отключила телефон, чтобы одержимо не пялиться в него каждую секунду.
Целый год ни слуху ни духу, даже не удосужился поднимать трубку на мои звонки. Полное отчуждение, а тут явился.
Один из самых важных людей для меня...однажды внезапно исчез, так резко и неожиданно, что казалось, будто бы сбегал от самой чумы. А теперь он стоит передо мной. Мой родной... Тот, с кем я делилась своими проблемами, тот, кто был рядом в самые важные промежутки моей жизни, тот, кто приходил разбираться с обидчиками, если папа был в отъезде. Тот, кто просто выпал из жизни на целый год.
А мог бы сделать другой выбор. Но ты трус, Никита. Ты гадкий трус.
Мне даже дышать трудно, вспоминая это все. До определенного момента я с ним делилась даже больше, чем с кем бы то ни было еще. Вот просто так. Он был моим лучшим другом. Он был для меня всем. Просто всем!
Идея проскальзывает в голове внезапно. Я делаю вид, что не замечаю его, а сама ленивой походкой иду на сверкающую сцену, в свете софитов сразу же становлюсь объектом для наблюдения. Охрана не успевает подойди, толпы людей вокруг создают непроходимый поток. В клубе стоит запах алкоголя и похоти. Оставляю Валю в прострации. На себе же ощущаю десятки, сотни вожделенных взглядов. Поворачиваюсь в сторону охраны и шлю воздушный поцелуй, скидывая с себя босоножки.
—Вау, воу! Посмотрите, какая красота у нас тут. Дайте шуму, дайте шуму, ребята, — голос ведущего разносится по всему клубу, теперь каждый не слепой будет смотреть на меня.
Но показательные выступления только для одного в этом зале. Я знаю, как двигаться так, чтобы свести с ума. И я это делаю, плавно качаю бедрами и подхожу к пилону. Ох, помню, как поделилась своим увлечением с Никитой. Он сразу же запретил мне посещать танцы.
—Это для девок подзаборных, Света. Ты не будешь этим заниматься, — грубо отрезал.
Он забрал меня после учебы, я как раз не успела припрятать форму. Заприметив каблуки, Никита взорвался прямо в машине. Всю дорогу долбил мне в висок своими упреками, как только понял, что к чему. Ну танцы на пилоне и что?
Домой он меня просто затащил.
Взгляд метал искры, я думала, что мужчина просто размажет меня по стенке. Так сильно он не кричал никогда еще, я буквально сжалась под внимательным острым взглядом. Но я не сделала ведь ничего!
—Да почему? Это просто спорт. Пластика. Да и не вечно же мне в девках сидеть, парню будет приятно…
Я знала, на что давить, я понимала, что делаю. Осознанно ходила по краю, но мне надо было знать наверняка.
Договорить не дали, зато Никита резко схватил меня за руку и принудил сесть на жесткий стул в кабинете отца.
—Ты вообще понимаешь, что несешь, я тебя спрашиваю? Чтобы завтра же позвонила им и сказала, что ты ходить не будешь. Я запрещаю. Моя Племянница не будет танцевать полуголая на всеобщем обозрении.
Я не твоя племянница. Мы друг другу никто. Так почему ты так бесишься?
Обезумевший взгляд практически проделал во мне дыру, а жесткий захват оставил тогда пару синяков. Я выхватила руку и с полным презрением в голове выдала:
—Ты не имеешь права запрещать мне что-то. Ясно?!
—Черт возьми, имею! И запрещаю!
Моментально об этом узнал папа, но позже я все равно в тайне от всех занималась. Мне нравилось релаксировать.
5
СВЕТА
Это был первый раз, когда мы разругались из-за ничего. Какие-то танцы. Окончательно помирились лишь через неделю. Он, к слову, пришел сам и принёс мне подарок. Браслет именитой марки с несколькими подвесками на нем. Медвежонок, мед и сердечко. Все играло символизмом. Я расплакалась и попросила прощения, мне было тяжело без него, какие бы обидные слова не сказали друг другу. Я скучала. А этот подарок заставил расклеиться. Мы вместе часто читали «Машу и медведя», так что отец нас так и называл: Маша и ее медведь.
Цепляюсь за пилон и прокручиваюсь, ногами упираюсь так, чтобы сделать это максимально утонченно. Руки помнят, как правильно. Но ведет на инстинктах.
Мне не надо смотреть в сторону мужчины, чтобы понять, он смотрит. Этот взгляд выедается ожогами по всему телу. Я физически могу ощущать, где сейчас его внимание.
Тебе нравится? Я ведь немаленькая, посмотри на меня.
Закрываю глаза и отдаюсь своей стихии. Мне всегда говорили, что именно такие танцы раскрывают женщину по-новому, возможно, и я раскрылась иначе благодаря им.
Находясь на расстоянии, я могу улавливать присутствие Никиты. Какие бы обиды ни были…Скучала все время, весь год. Мне радостно и трепетно-волнительно, что он сейчас действительно видит меня такой.
