Неожиданно колдун оказывается рядом, нависает надо мной, не осознавая, насколько близко подошёл. Мой смех застревает где-то в горле вместе с воздухом, я непроизвольно кладу левую ладонь ему на грудь, чтобы он остановился, иначе врежется в меня. Ощущаю, как напрягаются его мышцы под моими пальцами.
– Считаешь, что мне нужно прикрываться кем-то вроде Апреля? Одного из трусов, что спрятал голову в песок, когда Ноябрь подло обманул всех? – он тянет слова, но его угрожающий тон бьёт не хуже позорной пощёчины.
Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Колдун вскидывает руку и обхватывает пальцами мою ладонь, что лежит у него на груди. С удивительной нежностью гладит, пока не натыкается на яшмовое кольцо. Я продолжаю носить его, полностью принимая как оберег на удачу.
Лицо колдуна темнеет, он ощупывает перстень. Внезапно хозяин леса отрывает мою ладонь от своей груди. Вся мягкость исчезает из его прикосновений, я вскрикиваю от боли, когда он с нечеловеческой силой сдавливает мои пальцы.
– Яшмовое кольцо! – со странной ненавистью шипит он и дёргает мою руку на себя. – Откуда оно у тебя, княжна?!
Из горла вырывается всхлип и болезненный стон. Другой рукой пытаюсь разжать его захват, чтобы уменьшить давление, но колдун так зол, что не замечает ничего. Ещё немного, и он переломает мне кости.
– Больно, – с трудом выдавливаю я сквозь сжатые зубы.
– Где ты его взяла?! – рявкает он, не ослабляя хватку.
За болью приходит злость, и я пинаю колдуна под коленом.
– Я сказала, что мне больно! – с не меньшей яростью ору на него я.
Нас разбрасывает в стороны, но вовсе не от моего крика или тем более пинка, а от тёплого света, что вырывается из яшмового кольца. Он взрывается сверкающим шаром, и я валюсь в снег, а колдун вовсе отлетает на несколько метров и со стоном спиной врезается в толстый ствол сосны. Не понимая, что произошло, он тут же падает на колени, роняя посох.
Сквозь гул в ушах слышу своё сбитое дыхание, сердце колотится от пережитого испуга, а пейзаж размыт световыми бликами, которые я стараюсь сморгнуть. Мои пальцы трясутся, пока я проверяю, не сломал ли он мне их. Колдун сжал мою руку с такой силой, что остались синяки и кровавые полосы от металла. Не убираю кольцо, а надеваю на другой палец, боясь потерять. Мужчина шарит руками по снегу, находит свой посох и, пошатываясь, поднимается на ноги. Похоже, он тоже не ожидал такого. Колдун встряхивает головой, приходя в себя, я стремительно встаю, вся напрягаюсь, готовая, что он опять бросится на меня. Однако колдун остаётся на месте.
– Откуда у тебя кольцо, княжна? – он больше не кричит, но голос дрожит от едва сдерживаемого гнева.
– Мне его дал мальчишка. На вид ему было лет восемь или девять, светлые волосы…
– …торчат во все стороны, глаза голубые, и на нём дорогой кафтан, но испачканный? – торопит меня колдун.
– Да.
Губы мужчины растягиваются в оскале:
– Март!! – рявкает он так громко, что со всех ближайших сосен и елей падает снег, а птицы стаями взвиваются в небо, напуганные. – Я знаю, что ты где-то здесь!
Колдун начинает вертеться вокруг своей оси, внимательно вглядывается в тени между стволами, словно ищет кого-то.
– Март? – Зрение ко мне возвращается, я с недоумением наблюдаю за нервными движениями хозяина леса.
Впервые вижу колдуна настолько злым, взвинченным и взъерошенным. Его обычно аккуратные волосы в беспорядке после падения.
– Да! – скалится он в злой улыбке, следит будто хищник. – Мальчишка, что дал тебе кольцо, – это Март. Мелкий пройдоха!
Я скептически приподнимаю бровь, вспоминая вымогателя пирогов. Тот мальчик не может быть бессмертным и первым весенним месяцем. Похоже, колдун тронулся умом.
– Ты перепутал. Тот мальчуган был обычным ребёнком, он ковырялся в грязи, подбирая свой янтарь, а потом потребовал, чтобы я ему пирог купила, – убеждаю я.
– Именно! Это точно Март!
– Не требовал я у тебя пироги, ты в меня врезалась, сестрица!
Я вскрикиваю от голоса позади, резко отхожу в сторону и оборачиваюсь. Голова колдуна так же дёргается в направлении мальчишеского голоса.
Это всё тот же мальчуган восьми лет. В точности такой, каким я его и помню. Взлохмаченные светлые волосы, вздёрнутый нос и по-детски наглая улыбка. На нём штаны, заправленные в высокие красные сапожки с загнутыми носами. Белая рубаха с красной вышивкой, а сверху красный с золотом кафтан нараспашку. По дороговизне одежды он бы сошёл за маленького княжича или сына боярина, но грязь на коленях и кафтане выдаёт его неряшливость. Я всё ещё с сомнением оглядываю парнишку, не находя в нём ничего примечательного. Кроме того, что он слишком легко одет для здешнего холода. Вокруг мороз, а мальчуган не трясётся, разве что румянец на пухлых щеках присутствует.
– Март, – кровожадно тянет колдун, направляясь к нам, улыбка с лица мальчика сползает, и он прячется за моей спиной, хватаясь за недавно зашитый кафтан.
Он делает так, как поступил бы любой ребёнок, поэтому я прикрываю его рукой, вставая между мужчиной и странным мальчиком.
– Погоди. Разве он что-то сделал тебе?
Колдун вскидывает на меня белые глаза, словно только сейчас вспомнил о моём существовании.
– Не вмешивайся, княжна. Ты даже не представляешь, что он сотворил.
– Я уже просил у тебя прощения, – вставляет мальчишка.
– Я прощу, когда ты отдашь мне вторую часть души, прохвост! – шипит на него колдун. – Не ври, что не избегаешь меня!
– Я… я всё не мог набраться смелости сказать тебе, – виновато лепечет Март.
– Что сказать? – чуть спокойнее отвечает колдун, но дерево посоха сдавленно скрипит под его пальцами.
– Часть твоей души… видишь ли, тут такая беда. Я её потерял.
– Ты её – что? – бесцветным голосом переспрашивает хозяин леса. Он становится смертельно бледным и даже качается, отчего я дёргаюсь в его сторону, поддерживая под локоть.
– Я её положил в сохранное место, клянусь! – мнётся мальчишка. – Но место то – потерял.
– Как можно потерять то, куда спрятал?! – весь ощетинивается колдун, теряя остатки то ли терпения, то ли рассудка.
– Ты так говоришь, будто это сложно, – беззаботно фыркает Март.
Колдун бросается на мальчишку, явно желая его удавить голыми руками. Ребёнок отбегает в сторону, колдун неловко поскальзывается на собственном снеге и падает. Но его этот позор не смущает. Он вскакивает на ноги и бросается вдогонку. Март вновь бежит ко мне, огибает, используя как препятствие. Мужчина устремляется за ним. Я стою в полном замешательстве, наблюдая, как они гоняются друг за другом. Мальчишка временами смеётся, а иногда взвизгивает, когда руки колдуна слишком близко хватают воздух рядом с его воротом. Колдун кроет первый весенний месяц проклятьями и цветистыми оскорблениями.
