– Наверное… я ошибся… – утирая кровь, выдавливает колдун. – Бери друга и Ягодку, княжна. Тебе… нужно приготовиться.
– Нет, ты не можешь! Ты дал Марту год! Ты дал ему шанс! – пальцами впиваюсь в его руку.
– Ему… я шанс дал, а вот время ко мне не так… щедро, – устало бормочет колдун, он едва держит голову поднятой. – Я слишком много потратил из-за этих… ноябрьских лисов.
Колдун покачивается, опираясь на посох, и я прошу Илью его придержать, пока сама приседаю, хватаю снег и топлю его в ладонях. Илья помогает запрокинуть голову колдуна, а тот морщится из-за моих попыток его напоить, часть ледяной воды стекает по его подбородку. Он нехотя пьёт, но кровь из его носа продолжает идти.
– Яра, – едва шевеля синими губами, тихо зовёт хозяин леса, когда я нагибаюсь, чтобы растопить ещё снега. Игнорирую его вялое сопротивление и вливаю новую порцию. Колдун смиренно глотает, но по его губам скользит снисходительная улыбка.
– Остановись, княжна, – просит он, но я раздосадованно шиплю и бросаюсь в сторону к другому чистому снегу, хотя мои руки уже так озябли, что пальцы едва слушаются. – Этот снег мне не помогает. Он не действует… на меня. Иначе и проблемы бы… не было. Помочь может вода из озера, но ты… сама знаешь.
Отчаяние накатывает на меня, я зло пинаю ближайший сугроб, а колдун стонет от боли, белые глаза закрываются. Илья подхватывает его, не давая упасть, кряхтит, закидывая его руку себе на плечо. Я беру посох и поддерживаю колдуна с другой стороны. Он тяжелее, чем кажется, но вдвоём мы его держим.
– Что нам делать, Яра? – обеспокоенно спрашивает Илья.
Я шумно втягиваю носом воздух, он стал чуть теплее. Колдун роняет голову на грудь, а его тёмно-серые волосы свешиваются вперёд. Я почти до крови закусываю трясущуюся губу, мне хочется плакать от безысходности. Весь мир застилает пелена от подступающих слёз.
Я ведь ничего не могу.
Совсем никак не могу помочь.
– Яра! – приводит меня в чувство Илья.
– Пойдём! Пойдём к озеру.
Я показываю направление, и, таща колдуна на себе, мы как можно быстрее движемся на север. Каждый шаг сопровождается не хрустом свежего снега, а хлюпаньем под сапогами. Птицы встревоженно щебечут на ветках. Тень присоединяется к своему хозяину и тянется за ним, а я временами с беспокойством поглядываю на кристалл в посохе. Боюсь, как бы и он не начал таять.
– Нет! Яра, это же опасно!
Сделав первые шаги по толстому льду, Илья начинает упираться. Пугается точно так же, как и я вначале. Но я упрямо тащу колдуна дальше, и другу ничего не остаётся, кроме как идти за мной.
– Этот лёд не треснет, верь мне… – дыхание сбивается от тяжести ноши. Сделав от берега около тридцати шагов, я решаю, что этого достаточно. Мы оба устали тащить колдуна и чуть не роняем его на поверхность озера.
Я не знаю, что делать, кроме как попробовать ещё раз. Вытаскиваю у друга кинжал и неистово царапаю лезвием лёд. Илья охраняет колдуна и его посох, с беспокойством смотрит на мои нервные попытки, но моих отчаянных слёз ему достаточно, чтобы благоразумно молчать.
Я скребу поверхность, пока руки не начинают болеть, но там остаётся всего пара едва заметных царапин. Замахиваюсь и опускаю кинжал со всей силы, надеясь пробить лёд напрямую, но лезвие отскакивает, чуть не задев меня.
– Яра, ты поранишься так, – с мольбой в голосе замечает Илья.
Я не слушаю и повторяю, шепча проклятья в адрес всей этой ситуации. Я не хочу, чтобы колдун умер, а зима исчезла. Не хочу, чтобы Илья, отец и сёстры умерли через десять лет от голода. Хочу увидеть мир таким, каким он был прежде. Останавливаюсь. Руки и пальцы трясутся от напряжения, я с трудом удерживаю кинжал. Оглядываюсь на лес позади.
Илья молчаливо наблюдает за моими тщетными усилиями, пытается помочь разбить лёд, когда я прошу, но и у него ничего не выходит. Как что-то может получиться у простых смертных, если даже зимнему месяцу это не под силу?
– Март!! – отчаянно воплю я, теряя оставшиеся крупицы надежды. Большая часть деревьев теперь стоит голая. Снег осыпался с ветвей на землю. – Март!
Верчусь на месте и продолжаю звать первый весенний месяц, надеясь, что он сможет помочь.
– Март! – я срываюсь на хрип.
– Ещё его здесь только не хватает, – с напускной неприязнью бормочет колдун, приходя в себя от моих криков. Илья поддерживает его, помогая сесть.
– Твои снега тают, колдун! Скажи, что мы можем сделать? – я опускаюсь рядом с ним на колени.
– Всё, что ты можешь сделать, это забрать Ягодку, княжна, и убраться вон, – вымученно улыбается колдун.
Из моего горла вырывается злой вопль – у него нет ответа или решения.
– Март! – с яростью рявкаю я. – Где ты, чёрт тебя побери?! Зачем дал мне это кольцо, если даже не слышишь мой зов?!
Я прячу страх и отчаяние за злостью.
– Ну и ладно! И без тебя справлюсь!!
Срываю яшмовое кольцо с пальца и с ненавистью отбрасываю как можно дальше. Вновь хватаюсь за кинжал. Замахиваюсь, уже ни на что не надеясь, но и сдаваться я не желаю. Опускаю лезвие на лёд, но оно отскакивает, как и раньше. Снова заношу кинжал, опускаю с той же силой, но в этот раз чуть не падаю лицом вперёд, когда сталь неожиданно входит в твёрдую поверхность по самую рукоять. Треск настолько оглушительный, что Илья, колдун и сам лес замирают, затаив дыхание.
Я недоверчиво гляжу на трещину, не в силах поверить, что она настоящая. Перевожу взгляд на колдуна, который хватает ртом воздух, сжимая ткань кафтана и плаща на груди. Это не иллюзия. Это вижу не я одна.
Стремительно выдёргиваю кинжал и повторяю удары, делая небольшой круг, который смогу пробить. Теперь при каждом ударе лезвие входит легко, не тяжелее, чем втыкать кинжал в рыхлую землю. Когда линия сходится, я встаю и выбиваю лёд сапогом, едва не проваливаясь в созданную лунку.
– Ты! Ты… – хрипит колдун, но сгибается от нового приступа кашля и боли.
Илья подтаскивает его ближе, а я опускаю обе руки прямо в лунку, зачерпываю ледяную воду, от которой у меня моментально немеют пальцы. Вода эта странная, с лёгким лазурным оттенком, такая холодная, что, кажется, у меня всё тело моментально замерзает, и я громко стучу зубами. Друг помогает мне влить в горло колдуну так много, как это возможно. Затем он сам начинает пить, обхватив мои ладони. Я зачерпываю воду раз пять, пока колдун жестом не просит прекратить. Его кровотечение останавливается, на щёки возвращается румянец. Он свободно вдыхает и выдыхает, а гуляющий ветер медленно становится холоднее.
Я возвращаюсь к лунке, чтобы рассмотреть, что же натворила. Цепляюсь пальцами за край. Успеваю расслабить плечи, надеясь, что проблема миновала, как лёд подо мной трескается, и я проваливаюсь в воду быстрее, чем успеваю вскрикнуть.
Я умею плавать. Плаваю лучше, чем Василиса и Мира, но вода в этом озере настолько ледяная, что у меня нет даже шанса попробовать себя спасти. Всё тело моментально немеет. Одежда, намокнув, тянет ко дну, в рот попадает вода, и тело дёргается в панике. В воду по пояс ныряет Илья, хватает меня за руку. Следом погружается рука колдуна, он хватает моего друга за ворот кафтана и с нечеловеческой силой вытягивает Илью и меня вместе с ним обратно на лёд. Колдун буквально откидывает нас подальше на твёрдую поверхность.
