Ни я.
Ни даже колдун.
– Назови моё имя, княжна, – доносится до меня просьба колдуна. Тот продолжает стоять на самой границе своих земель, ещё пару шагов, и он окажется уязвим.
Имя.
– Скажи моё имя, княжна! – властно приказывает мужчина, выпрямляясь во весь рост, желая показать, что может всех победить. – Пришло время!
Он прав. Стоит позвать его по имени, и колдун станет сильнее. Но надолго ли? Удастся ли ему выстоять против двоих? Мой загнанный взгляд мечется между колдуном, Мартом и телом Ильи. Меня трясёт от переполняемого гнева, но и страх за хозяина снежного леса не даёт мне выдавить и звука.
Что, если он вступит в схватку?
Достаточно ли он окреп?
Я же знаю, что ему даже стоять сложно без опоры на посох.
Лиса сильнее вгрызается в мой сапог, прокусывает его, и я вскрикиваю от боли. Отбиваюсь с новой силой, когда Ноябрь устаёт от моих метаний и сам направляется ко мне.
– Назови его! – раздражённо кричит колдун.
Я сильнее цепляюсь за землю пальцами, не позволяя хищникам сдвинуть себя и на метр.
– Не делай этого, Яра, – предупреждает меня Владимир, бросая встревоженный взгляд на колдуна. – Ты не знаешь, что произойдёт! Никто не звал его по имени, стоя так близко уже сотни лет! Уверена ли ты, что все смертные не поплатятся за это из-за тебя?
– Назови! – вновь требует колдун и подаётся вперёд.
Моё сердце пропускает удар. Он готов ступить на ноябрьскую территорию и без моей помощи.
Не надо.
Он не слышит моих мыслей и делает ещё один уверенный шаг. Последний перед границей. Меня бьёт озноб от боли в ноге, горя при мысли об Илье и страхе за хозяина леса. Я не хочу становиться причиной его гибели и исчезновения зимы.
– Декабрь! – мой крик разносится по округе, множится, разбиваясь о стволы деревьев.
Исай замирает, так и не дойдя до меня всего несколько шагов, лисы чувствуют замешательство хозяина и пятятся, отпустив мою ногу. Владимир так же отступает назад. Я догадывалась, что они страшатся первого зимнего месяца, но всё равно удивлена такой мгновенной реакции. Кровь отливает от лиц осенних братьев, я загнанно дышу, заражаясь их тревогой. Март вскидывает на меня взгляд и качает головой с заметным разочарованием. Я остаюсь лежать на земле, ничего не понимая, а ветер полностью стихает, оставляя воздух в напряжённом бездействии. В повисшей тишине хриплый смех колдуна звучит жутко.
– Ты действительно думаешь, что я – Декабрь, княжна? – успокоившись, ласково спрашивает колдун и наклоняет голову. Тёмно-серые волосы рассыпаются по плечу, а его снисходительная улыбка – ответ на моё замешательство. – А вы, Ноябрь и Октябрь, тоже так ничего и не поняли? Да, этот внешний вид не совсем тот, который я использовал раньше, но вы же братья мои, а узнать не смогли? – насмехается колдун и громко фыркает: – Догадывался, что это поможет вас обмануть, но не предполагал, как просто всё окажется.
Колдун вытягивает из-под одежды носимое на шее украшение. Оставляет на виду, позволяя рассмотреть кристаллы.
– Амулет Декабря, – на едином выдохе узнаёт Владимир.
– Тогда ты… не может быть, чтобы именно ты остался… – сбито лепечет Исай, его лицо вытягивается.
– Я помогу тебе, княжна, – громко обрывает его колдун и поворачивает лицо в мою сторону. – Дам тебе подсказку. Не ошибись в этот раз.
Хозяин Зимнего леса один раз стучит посохом по земле, и на его территории поднимается сильный ветер. Он кружит выпавший снег.
– Вот тебе пурга.
Он бьёт ещё раз, и я завороженно слежу, как на зимней стороне леса начинает идти снег. Ветер мечет его из стороны в сторону, воет, дёргает длинные волосы колдуна и полы его одежды.
– Вот тебе метель.
Снежная буря на той стороне становится устрашающей, но под воздействием странной магии, пока не попадает к нам, будто разбивается о невидимую стену.
– Ответь, княжна!
Земля под моими пальцами вибрирует от гула ветра и властного тона зимнего месяца.
– Кто же я теперь? – этот вопрос колдун тянет с любовью, почти шепчет по сравнению с остальными фразами.
– Яра, нет! – кричит Исай. – Ты не знаешь, что люди раньше о нём думали, не знаешь, как величали! Говорили, что страшен он и самый лютый из всех! Не произноси его имя!
Я не слушаю Ноябрь, а завороженно смотрю только на хозяина Зимнего леса, вспоминаю все сказки и истории, вспоминаю, какой месяц чем знаменит, и шепчу его имя. Так тихо, что сама едва слышу. Однако колдун либо слышит, либо чувствует, либо каким-то образом знает, потому что его губы растягиваются в мрачной улыбке, обнажая белоснежные зубы. Он закрывает глаза, с наслаждением вдыхая воздух полной грудью, а когда поднимает веки, я вижу насыщенные синевой радужки. Мы встречаемся взглядами, и я поражаюсь, как их оттенок похож на темнеющие воды в озере подо льдом.
Я повторяю его имя чуть громче, колдун делает шаг, пересекает границу, и зима вырывается за пределы вместе с ним. Метель и пурга разносятся во все стороны, сильный порыв ветра уничтожает всех лисов, замораживая и разбивая их на осенние листья. Исаю и Владимиру с трудом удаётся стоять на ногах. Март защищает Илью, а деревья и земля моментально покрываются изморозью и инеем. Я со стоном резко сажусь, мороз окатывает всё тело волной, кожу на руках болезненно жжёт. Стужа окрашивает мир в белые и голубые тона, крадёт цвета у осени, властно забирая территорию себе.
Тру ладони, пытаясь согреться, моя коса покрывается инеем, а одежда скрипит и замерзает там, где впиталась кровь моего друга. Меня моментально начинает трясти от холода. Воздух трещит, когда земля, мох и листья леденеют на глазах. Я дёргаюсь, замечая, как Исай устремляется ко мне, но колдун быстрее. Он встаёт между нами, принимая сталь своего брата посохом.
– Так, значит, часть твоей души выкрал Март? – уточняет Исай с нервным смешком, разглядывает лицо своего противника с интересом и восхищением, будто видит впервые.
– Февраль! – предупреждаю я, когда Владимир тоже обнажает меч.
Колдун оборачивается ко мне, а я забываю всё, что хотела сказать, видя его синие радужки. Словно я смотрю в глаза незнакомца, но не могу понять, откуда тепло в моей груди от его взгляда. Я поднимаюсь на ноги. Февраль отводит меч Исая, заставляя того отступить на шаг. Не позволяя противнику принять устойчивое положение, колдун левой рукой хватает Исая за кафтан, дёргает на себя и с незнакомой дикостью бьёт осеннего брата лбом прямо в лицо, разбивая ему нос. Колдун мстительно смеётся и с лёгкостью уходит в сторону от рубящей атаки Владимира. Несмотря на громоздкость посоха, Февраль орудует им легко. Прокручивает, перекидывает в другую руку, если нужно. Его метель пару раз отбрасывает осенних братьев, но немного стихает, чтобы облегчить движение своему хозяину. Он действует проворно, глаза морозные, а лицо свирепое, как у дикого зверя, наконец выпущенного из клетки.
