Непонятно откуда появились слуги, которые указали остальным, и мне в том числе, куда теперь двигаться.
***
До позднего ужина оставалось не больше часа.
Меня привели в комнату для гостей, чтобы можно было помыться и привести себя в порядок. Служанка быстро налила горячую ванну и предложила мне свою помощь, но я быстро выгнал её наружу. Цветом волос не вышла.
От меня не укрылось, что за дверью в коридоре дежурили бойцы Перовских. Я их не видел до этого и не знал, и даже Василий внутри меня никак не отреагировал.
Я даже не стал делать попыток выйти наружу, потому что почуял поток псионики от магов. Ну, ясно, это не охрана, а надзиратели.
Закрыв дверь, я направился к окну. Резные кованые решётки крепкие, поблёскивают вправленными камушками. Я коснулся их, и почувствовал несильное жжение. Ясно, защита…
Комната была не слишком шикарной, но и не бедной. К счастью, для самозащиты не пришлось колоть посуду или зеркало — на стенах были развешаны трофейные сабли, щиты, кинжалы.
Поэтому, обойдя все стены, я смог открепить один из клинков. На столе обнаружился нож для фруктов, его я тоже взял с собой.
Потом подошёл к ванне, задумчиво посмотрел на парящую воду. Прислонил саблю к краю, положил на дно ножик, и стал скидывать с себя одежду. Лучше привести в порядок все свои мысли, попробовать собрать воедино всё то, что узнал.
Что-то покатилось по полу. Я присел, поднял колечко, которое подарила мне Елена Перовская.
— Твою ж… — я потёр подбородок, — Жжёный ты псарь.
Чёрный камушек с пёрышком был треснут ровно посередине тусклого рисунка. Вот так Ловец Удачи… Где ж я его так поломал?
В памяти всплыла усыпальница Борзовых, мой треснувший кокон, и загоревшееся перо в самый последний момент. Не надо быть особым умником, чтобы догадаться.
Я сжал колечко в кулаке. Хоть оно и потеряло силу, но ты был прав, Васёк, Ленка твоя нам помогла… Не такая уж она и злодейка, хоть и брюнетка.
От Василия прилетел букет эмоций, и я, погружаясь в горячую воду, сказал с усмешкой:
— Ну ладно тебе, не злись. Слушай, у меня идея, которая понравится нам обоим, — я улыбнулся во все зубы, чувствуя, как седой хозяин тела подёрнулся искренним удивлением.
Отложив колечко на столик рядом, я откинулся затылком на бортик ванны и расслабленно выдохнул:
— Тебе, Вася, просто придётся полюбить блондинок.
Надо понимать, что мой собеседник взорвался возмущением, но у меня не дрогнул ни единый мускул. Тело я уже контролировал достаточно хорошо.
Интуиция коснулась моего мозга лёгким покалыванием, я покосился на рукоять сабли. Что-то странное…
— Сложно тебе в нашем мире?
Голос, неожиданно прозвучавший в комнате, едва не заставил меня вздрогнуть. Я повернул голову, взявшись на всякий случай за борт и опустив другую руку к ножу в воде. Голышом, конечно, много не навоюешь, но и сдаваться без боя я не собирался.
Альберт Перовский только что присел на табуретку напротив ванны, и миролюбиво махнул ладонями. Мол, не отвлекайся на меня, я тут скромненько посижу.
— Но как? — я вывернул шею, поглядывая на дверь, — Я почти не учуял…
Твою-то псину, слишком расслабился. Даже позволил себе повернуться спиной к двери.
Оракул усмехнулся, оглядывая прислонённую к ванне саблю.
— Кое-что я ещё могу, не растерял свои навыки, — он постучал пальцем себе по виску, — Но многое уже, конечно, не вернёшь.
Он говорил тихо, сам иногда поглядывая на дверь. Старик что, и сюда зашёл, тоже минуя охрану?
Тут оракул протянул руку, и с лёгким удивлением стащил со столика кольцо.
— Ловец Удачи? — он улыбнулся, — Хм, он ведь достался мне, насколько помню, от деда.
Альберт нахмурил брови. Он подслеповато щурился, рассматривая и подковыривая ногтем трещину в камне.
— Кольцо выбрало тебя, странно, — старик положил Ловец Удачи обратно, на столик, — Хоть ты и не Перовский.
— Оно сломано.
— Да, но своё предназначение выполнило. Где-то ты поймал-таки удачу…
Я прямо почувствовал, как старику хочется проникнуть ко мне в мысли, и узнать, каким образом мне удалось сломать кольцо. Некоторое время мы так и сидели, буравя друг друга взглядами.
Жидкая и длинная борода Альберта подрагивала то ли от его дыхания, то ли от нервов. Но тут его глаза всё же потемнели, и я почуял, как кокон сворачивается.
Жжёный ты пёс!
***
Я смотрю на седого паренька, чьи голые плечи торчат из ванной чаши. Он старательно поджимает губы, хмурит брови, изображая брутального мачо.
Эх, Василий, седина и вправду придаёт тебе возраста, а шрам — мужественности… Но плечи, дрищонок, подкачать надо.
Мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Изучающе, с любопытством.
Не было этого ощущения налетающего сверху коршуна, когда чувствуешь, как на тебя падает тень хищника. Именно это я чувствовал в те моменты, когда попадал в сознание оракулов в Маловратске.
Тут же хозяин тела как бы перемещался вокруг моего разума, словно оплетая своей мыслью. Я наблюдал с интересом, так и не ощущая никакой злобы и ярости.
Если Василий всегда был где-то за стенкой, словно за гранью, то сознание оракула нависало надо мной, будто небо.
Оно было и внизу, как темнота в пропасти.
И по бокам…
Круг резко схлопнулся, у меня всё потемнело перед глазами. Я почувствовал, что не могу вырваться. Перехватило дыхание.
В последний момент я ощутил, как хватка чуть ослабла, и моё сознание выскользнуло, словно слизняк из кулака.
***
Кокон развернулся, и вот я снова смотрю на старика, схватившись занемевшими от усилия пальцами за ванну. Нож выскользнул, упокоившись где-то на дне.
Оракул усмехнулся:
— Этот приём называется «петля». Он очень сложный, потому что надо ощутить себя в каждой точке пространства, и окружить Иного в твоей голове.
Я ничего не сказал, внимательно слушая.
— Давным-давно я достиг ранга Мага Первого Дня, — продолжал старик, — Этот приём сложно тренировать, и вскоре мне предстояло отправиться в степи, чтобы пробудить в себе Иного.
— Что? — я даже опешил.
— Есть разные техники, — сказал Альберт, — Иных привлекает магия. Природная, необузданная, она рвётся из Пульсаров, когда маг не контролирует поток энергии внутри себя… И появляется большой шанс, что в наш мир попытается прорваться Иной.
Я кивнул. То, что Пульсары — это невидимые Вертуны, которые чувствуют только оракулы, мне было известно.
