Меня уже переодели — чистая рубашка, новые брюки. Даже ботинки вроде бы не мои.
Пальцами я осторожно ощупал лицо…
— Ну, без лекаря мало что сделаешь, — кивнул Борис, наблюдая за моими манипуляциями, — Нэрус сам по себе чудес не сделает.
Я только скривился. В наших мирах понятие «чуда» немного различалось.
Пальцы ощущали на лице корку, касание к которой причиняло боль. Волосы на голове росли клочками. Значит, пока что я точно не тот красавчик, каким был.
— Сколько я спал?
— Часа три, — равнодушно ответил Вепрев.
— Зачем я вам? — прямо спросил я.
— То есть? — тот приподнял бровь, потом переглянулся с кем-то за моей спиной.
Там, у выхода из вагона, стояли двое его людей. Они не сводили с меня взгляда, сложив руки перед собой.
Вепрев поскрёб гладко выбритый подбородок, потом небрежно разворошил газеты и достал то моё злосчастное досье из академии. Полистал, задумчиво пыхая в трубку.
— Тут сказано, что у тебя в последние дни была амнезия?
Я кивнул:
— Провалы в памяти. Страж Душ промыл мозги.
— Да уж, эти головоломы, когда гоняются за своими Иными… Они думали, что в тебе Иной?
Я пожал плечами:
— Там всю академию проверяли…
— Это их методы, — скривился Борис, — Облавы, после которых половина магов, быть может, никогда не восстановится.
Мой взгляд упал в сторону. Там, за полупрозрачной занавеской виднелось зеркало, но о том, чтобы встать и доковылять до него, я даже подумать не смел.
Тут же Вепрев кивнул одному из своих, и через несколько секунд мне протянули зеркальце.
— Ох… — вырвалось у меня.
Жжёный псарь! Василий, ты что с собой наделал?!
Хозяин тела мигом прислал мне эмоции возмущения и негодования. Злиться было на что — ни бровей, ни ресниц, а от седой шевелюры осталось какое-то подобие клоунских бакенбард над ушами.
Кожа имела гамму оттенков от красно-коричневой спёкшейся корки до нежно розовой, как у младенца. Тот уродец, что смотрел на меня в зеркало, искренне считал, что нападать на магов Первого Дня — невероятная глупость.
Помнится, Плетнёв-младший был похож на такого монстра, когда долбанул своей магией себе же в лицо. Оказывается, это неприятно.
Я ещё раз внимательно посмотрел на Вепрева. Ну, и как же ты меня отделал? Почему я ничего не почуял?
Ведь даже сам Вепрев удивлялся, что я на него напал. И ругался, что я мог погибнуть. Он что, не умеет рассчитывать свои силы? Или так плохо контролирует магию?
А я ведь не почуял даже псионики…
Что-то подсказывало мне, что это какое-то защитное умение вроде моего кокона. Или даже механизм, которому совершенно наплевать, кто там нападает. А я своей атакой просто привёл его в действие.
Вообще, это логично. Если магия этого мира позволяет такие вещи, то я бы тоже так себя защитил.
У носатого был такой безмятежный вид. Я с трудом представлял себе, что это искусный воин, но повторять ошибок не собирался.
— Там, Маловратске, вы меня пытались убить, — положив зеркало на стол, сказал я.
Вепрев опустил газетку, заметно посерьёзнев.
— Мы?
Я вкратце рассказал о фотках. Той, которая исчезла после смерти мага в подворотне. И о той, которую нашёл у полицейского в портсигаре.
— Твою луну, о тебе всё-таки узнали, — Вепрев раздражённо бросил газету на стол, потом крикнул своим людям, — Георгий, нужно усилить охрану.
Хлопнула дверца — Георгий отправился выполнять приказ.
— Кто это мог быть, пробоина их сожри, — зло процедил Вепрев, — Ключевцы? Славины? Перовские?
Я чуть не вздрогнул, услышав последнюю фамилию. То есть как Перовские?
Перед глазами сразу возникла картинка Елены, а от Василия прилетела эмоция злорадного ликования: «Типа, я же тебе говорил!» Хотя в его гамме чувств, которые он испытывал к этой девушке, ещё попробуй разберись.
Тоже мне, Монтекки и Капулетти.
— Так ты поэтому устроил этот побег? — спросил носатый.
Я кивнул.
— Почуял, что не доживу до утра.
— А Стражи Душ что к тебе привязались?
Я пожал плечами. С таким лицом невозмутимым оставаться было сложно, но это и не требовалось.
— Попал, наверное, под горячую руку.
— Надо сообщить отцу, — недовольно сказал Вепрев, потом постучал по колокольчику на столике.
Из-за занавески появилась служанка. С убранными в высокую причёску волосами, в чёрном платье с кружевным белым фартуком, она слегка поклонилась, остановившись за креслом. Вепрев нетерпеливым жестом помахал:
— Две чашки кофе. И вещуна принеси!
Служанка исчезла в другом конце вагона, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Какое счастье, что мы всё же нашли тебя раньше, чем они, — улыбнулся Борис, — Хотя я зол, братец. Очень на тебя зол.
— Не сомневаюсь.
— Полтора года нас водил за нос. А мы ведь приезжали в Маловратск тогда… Твою луну, как ты тогда сумел спрятаться?
Я только нагло усмехался, но Вепрев умел сохранять самообладание.
Меня так и подмывало ответить, что честно не знаю, это у Василия надо спрашивать. А я так-то Иной, ничего не знаю, вообще не при делах.
— А ты возмужал. Надо сказать, эта Мухосранская академия оказалась неожиданно хороша, сделала из тебя воина, — Вепрев так и продолжал листать моё досье, — Тут говорится, что ты даже был на открытии вертуна.
Я молчал, понимая, что на мои вопросы отвечать не будут.
Стукнула дверца, и снова вошла служанка с подносом. Одну чашку парящего и ароматного напитка Вепреву, другую мне.
Рядом с носатым на столик опустилось блюдце, на котором в бархатном гнезде покоился шарик мутно-зелёного цвета. Таким же пользовался тот диверсант в горах, насколько я помню.
Вепрев небрежно помахал, словно отгоняя муху, и служанка послушно удалилась, исчезла за занавеской.
Во мне немного дёрнулся нравственный червь из моего мира. Ну, нельзя так с людьми, они не заслужили быть в рабстве.
— Хорошо, что мы успели, — продолжил Вепрев, пригубив кофе, — Ещё немного, и тебя бы убили…
Я усмехнулся. Кишка тонка.
— Или, что ещё хуже, тебе бы исполнился двадцать один год, — весело добавил Вепрев, и я перестал улыбаться.
Моя реакция ещё больше рассмешила носатого.
— Ну, должны же и мы веселиться, да, братец?
Я не ответил.
