Зато моей спутнице они все, как один, улыбались. Вежливо здоровались, заодно спрашивая, не нужна ли помощь. Кто-то старался сунуть лошадке морковку, кто-то и самой девушке совал гостинцы.
Я всё больше убеждался, что у Эвелины точно есть какой-то дар. Особенно после того, как один из крестьян сгрузил в телегу чернолуннице целый мешок овса. Не могут же все так любить Церковь Чёрной Луны.
Каждую такую встречу я снова и снова чуял необъяснимую тягу к чернолуннице, и приходилось приводить чувства в порядок. Заодно я пытался ощутить хоть каплю псионики от неё, но всё было бесполезно.
Моё внимание привлекал обруч на лбу Эвелины, со странным серым камешком. Может, это разновидность тхэлуса, который заглушает чистую псионику?
В любом случае, я старался держаться настороже. Потому что интуиция уже подвывала, намекая о предстоящих проблемах.
Иногда мне даже казалось, что будет проще послать куда подальше эту Эвелину и отправиться дальше одному. Потому что я не мог понять, откуда мне грозит опасность.
— Межедар. Название красивое, да? — сказал я наконец, когда мы остановились, чтобы лошадь отдохнула и поела.
— Знаешь, лучше будет назвать этот город Межедыром. Та ещё дыра, — хихикнула чернолунница, — Если бы наставник не просил, то я бы и не совалась туда.
— А что, такой ужасный городок?
— Странный ты малый, Василий Пёсин, ничего про свой край не знаешь, — Эвелина поморщилась, — Я вообще-то должна бы тебе рассказывать про веру нашу, но это пусть братья наши навёрстывают.
Она хихикнула и небрежно отмахнулась, но тут же посмотрела в разные стороны и осенила себя знамением. Мало ли, вдруг и у деревьев есть уши.
Как оказалось, Межедар расположился ровно на границе сразу двух краёв, Славинского и Магославского. А если ещё чуть на восток проехать, то начнётся граница и Рюревских, то есть Царских, земель. Поэтому ещё издревле повелось, что власть нескольких сильных родов тут соприкасалась, и никто не мог поделить город.
Вот и выходило, что в Межедаре даже Безлунные чувствовали себя свободнее, чем в любом другом городе Красногории. Сюда потихоньку стягивались все, кто искал этой самой, более свободной жизни.
Беглые Безлунные считали, что здесь они могут скрыться от хозяев. Обнищавшие Подлунные, всё ещё живущие прошлыми заслугами своих предков, считали, что здесь обретут былое величие. Как потомки некогда сильных Лунных родов, они не желали подчиняться сегодняшним выскочкам, и летели в Межедар в поисках беззаботной жизни.
Ясное дело, что у многих, кто сюда ехал, за спиной были грешки. И город просто погряз в беззаконии и анархии…
Ну, так всё описала Эвелина. Хотя потом сама добавила, что в Межедаре есть крупный рекрутский пункт, где любой желающий может вступить в ряды Царской Армии.
— То есть, там набирают солдат в армию?
— И Безлунных, и Подлунных, — кивнула девушка.
Я улыбнулся. Ну, вот практически и добрался до фронта. Ещё бы мне внешность изменить, и вообще красота…
Пока лошадь, отдыхая от оглоблей, пощипывала травку, сама Эвелина побежала в лес по малой нужде. Я удивился, что она так легко доверила мне своё имущество.
Ожидая девушку, я присел на корточки и потрогал утрамбованную колею.
На родной Земле я обладал способностью считывать картинки из прошлого. Нет, конечно, это не взлом времени, просто люди всегда оставляют след в пространстве, и псионик способен его учуять. Иногда даже угадать, о чём думал человек.
Я некоторое время разглядывал уходящую вдаль дорогу, пытаясь ощутить хоть какие-то обрывки. Всё было настолько зыбко, что я даже не мог отличить поступающую в мозг информацию от своих же мыслей.
Чуть поодаль дорога потихоньку отворачивала от леса, и на горизонте скрывалась уже в чистом поле. Здесь вокруг только поля, и попадаются одни крестьяне. Поэтому и все мысли на этой дороге о посевах, об урожае, да о товарах.
«В Межедар пройдёт монашка…»
Я стиснул зубы, когда чётко ощутил чей-то злой замысел. Именно здесь, на этом самом месте.
Выстрел ещё не раздался, когда интуиция заставила вскочить и развернуться к лесу. И, возможно, это спасло мне жизнь — что-то толкнуло меня в грудь, глаза ослепли от вспышки, и я упал в траву, слетев с дороги.
Крик Эвелины только-только достиг моего слуха, когда я согнулся, хватая воздух от боли. По груди словно тараном прилетело…
Где-то рядом заржала лошадь, зашуршала трава. Она совсем рядом пронеслась и ускакала вдаль.
Я довольно быстро сориентировался, с огромным усилием подавил кашель в отбитых лёгких и попытался отодвинуть боль на второй план. Тут же нащупал пистолет за поясом, проверил патрон в казённике. Достал нож, который теперь мог, наконец, пригодиться.
Они свой ход сделали, теперь моя очередь. Чуть с запозданием я догадался, что от смерти меня спас защитный браслет на руке.
— Чернолунская шваль! — грубый окрик принадлежал точно не девушке.
Среди деревьев замаячили тени.
— Голову ей накрой, чтоб не околдовала!
Трое выводили четвёртую из леса. Выглядели они, как обычные головорезы. Лица измазаны грязью, одеты в неразборчивое тряпьё.
С мешком на голове, Эвелина дёргалась у них в руках и отчаянно мычала, локти у неё были перехвачены за спиной верёвкой. Двое удерживали её, стараясь по возможности полапать.
А вот один, лысоватый, стоял в сторонке и внимательно всматривался в траву, в то место, куда я отлетел. В руках он держал магострел.
Да уж, толчковый пёс оказался довольно метким, особенно если учесть свойства этого оружия.
— Лунная задница! А где этот белобрысый?
— Да сдох он уже. Ты ж ему в голову попал…
— Не, он вскочить успел.
— Да и по хрену. Там у него в груди дыра не меньше Пробоины!
Эвелина при этих словах задёргалась, испуганно замычала, и ей прилетела оплеуха.
— Не дёргайся ты!
Я спокойно смотрел на всё это, скрытый надёжной завесой травы. Василий внутри меня, конечно, волновался, но у меня уже включился боевой режим. Сейчас только дело, а эмоции — потом.
Девушку подвели к телеге и бросили на землю.
— Так, хренолунная! Сейчас ты расскажешь, у кого забрать вещь, которая нам так нужна.
Эвелина дёргала головой, пытаясь хоть что-то рассмотреть через мешок, и мычала. Головорезы переглянулись, потом стащили с её головы ткань, выдернули кляп.
Один из разбойников покопался за пазухой и вытащил небольшой и весь погнутый ободок. Кажется, там блеснул чёрный тхэлус. Его надели на голову Эвелине, бесцеремонно натянув погнутый металл.
— Да чтобы Незримая закоптила ваши яйца на огне ваших грешных душ! — злобный рык вырвался из горла девушки, — Будьте прокляты, недолунные отморозки!
