Николай вздохнул:
– Моя история – это история разбитых иллюзий. Я всегда молился, чтобы Господь дал мне силы справиться со своей гордыней, но я так и не смог. Не смог принять то, что творится сейчас в церкви. Не смог принять равнодушие и меркантильность. Хотел изменить систему, но система избавилась от меня.
– А кроме этого?
– А кроме этого нет ничего. Только дом и молитва. В церкви сейчас меня не хотят лицезреть.
– Ну, твое видение многим вернуло веру. Я много раз смотрела этот ролик.
– Зачем?
– Честно? – Анна пристально взглянула на Николая. – Хотела понять, правда это или нет.
– И поняла?
– Нет.
– Видение действительно было, – произнес Николай, посмотрев куда-то в сторону окна.
– Возможно. Мне не хочется верить, что это ложь. Мне хочется верить в чудо.
– Оно и произошло. Ребенок Марии жив.
– Младший да, а старшая нет.
– Давай не будем о них? – он снова вздохнул и будто погрустнел.
– А о чем?
– О тебе и обо мне.
Он не сказал: «О нас», заметила Анна.
– Ты счастлива? – вдруг спросил он.
Ей хотелось расхохотаться ему в лицо и спросить: «Ты что, издеваешься?» Но вместо этого она ответила:
– Можно и так сказать. Я жива, здорова, у меня есть работа, которую я очень люблю, и у меня есть, где жить. У сотен миллионов людей на этой планете такого нет, значит, я как минимум счастливее их.
Николай вновь внимательно посмотрел на нее, ничего не говоря. Она не выдержала и спросила в ответ:
– А ты счастлив?
– Да. Я нашел себя. И нашел свой путь. Пусть он и непростой.
Ну почему ей так хотелось, чтобы он сейчас соврал? Чтобы сказал ей: «Нет, я сделал неверный выбор. Я жалею, что не остался тогда с тобой».
– Тебе больно от моего ответа? – Николай заметил ее реакцию.
– Нет, нет, что ты, – Анна как-то зажалась, заметив, что он снова все прочитал по ней.
– Прошу тебя, не надо врать. Ложь – грех, зачем она тебе?
– А то, что я сейчас рядом с тобой на диване – не грех?
– Сейчас мы не делаем ничего плохого. Мы просто разговариваем, как старые друзья, которые не виделись много лет.
– Друзья? Мы расстались не на этой ноте. Ты, помнится, проклинал меня.
– Не проклинал, такого не было. – Анна, наконец, услышала в его голосе эмоции. До этого он был очень спокоен. – Мне было очень больно от того, что ты сделала. Но потом, когда ты позвонила мне в Москву и рассказала о последствиях, я понял, что ты наказана намного сильнее, чем того заслужила. И мне остается только молиться за тебя. И я понимаю, что ты все это сделала ради меня.
– Не только ради тебя. Но и ради себя. Ради своего спокойствия.
– Но ты его не получила…
– Нет, ты знаешь, что нет, – к глазам Анны подступили слезы, но она постаралась их сдержать. – Это мой путь. У тебя другой, – добавила она.
– И сегодня эти пути пересеклись. Но ты должна понимать, что они скоро разойдутся. – Он смотрел на нее, и в глазах была какая-то боль или вина.
– Зачем ты об этом говоришь?
– Чтобы ты понимала.
– Мне уже не восемнадцать. Я прекрасно все осознаю.
– И осознаешь, зачем ко мне приехала?
– Да.
Анна протянула руку и дотронулась до его ладони. В ответ он положил свои пальцы на ее запястье и нежно погладил. Буквально пару секунд Николай смотрел на нее, будто решаясь, двигаться дальше или нет. И все же поцеловал ее. Это не был робкий неуверенный поцелуй, нет. Он целовал ее, как хозяин, который вновь обрел давно потерянную вещь. Его рука сразу скользнула по ее спине, к бедрам и вернулась обратно к плечам. У Анны внутри все горело. Она чувствовала, что хочет его. Он прижался к ней, и она ощутила, что и он уже готов к продолжению. Голова отключилась, дав волю ощущениям тела. Николай не торопился, но и не осторожничал. Он уверенно ласкал ее тело, а она отвечала ему. У нее так давно не было мужчины, что, когда он, наконец, вошел в нее, она будто вернулась на двадцать лет назад, когда он лишил ее девственности. Она уже не помнила, было ли тогда больно и насколько сильно. Но сейчас она будто раскрывалась перед ним заново. Как будто не было за это время других мужчин, как будто она принадлежала только ему. Он закончил раньше, чем она, прямо в нее. Николай знал, что опасаться нечего. Когда он отстранился, Анна почувствовала, как сперма тоненькой струйкой стекает по ее бедру. Как тогда, когда у них порвался презерватив. Как тогда, когда умерла ее надежда на счастье.
Глава 11
– Я видел этого твоего Никиту сегодня. И что ты в нем нашла? Долговязый, неприветливый.
Олег лежал в постели, он отправился спать пораньше, вчерашняя бессонная ночь сказывалась, да и поговорить хотелось. Алина не обманула, пришла. Сидела, как обычно, на подоконнике. Волосы растрепаны, но на этот раз на ней было длинное светлое платье. Оно свисало с боков, обнажая худые ноги. Это платье они покупали заранее, к Новому году, но надеть так и не пришлось, из-за эпидемии. В нем ее и похоронили. Олег выбирал, чтобы она была красивой.
– Что ты к нему привязался? Думаешь, он имеет к этому отношение?
– А кто еще? Ты же обещала подсказать.
– Подсказать, но не рассказать, – силуэт на подоконнике покачал головой. – Рассказать я не могу. И так с помадой тебе помогла.
– Завтра уже будут результаты. Скажут, чьи там есть отпечатки.
– Ну вот завтра и узнаешь, – она часто так разговаривала в последние месяцы перед смертью, будто язвительно.
– А этот новый, про которого сказал Никита, он реально был? Или ты обманула, чтобы он ревновал?
– Все узнаешь, со временем.
Алина вздохнула и добавила:
– Как братик?
– Я его еще не видел.
– Посмотри, когда сможешь, это важно.
– Не хочу, он напомнит тебя маленькую.
– Не напомнит. Он другой, совсем другой.
– Почему другой? У него те же гены, что передали тебе мы с мамой.
– Те же? Ты уверен?
– В чем?
– Что он твой сын…
* * *
Олег проснулся в холодном поту. Будильник играл противную мелодию, которая так и врезалась в мозг. «Что он твой сын…» – стучало в голове. Он был в этом уверен? Да, никогда прежде ему не приходила в голову такая мысль. У Маши был другой мужчина, когда они расходились, но с тех пор прошло уже много времени. Она работала, занималась домом, нет, Маша не могла, ей не было это нужно. Почему Алина так говорит? Почему?
