Анна, наконец, переступила порог кафе и направилась к пасынку. Ему сейчас должно быть двадцать четыре, подсчитывала она. Судя по всему, университет по специальности «Журналистика» он уже окончил и теперь трудился в какой-то из местных газет.
– Анна Сергеевна, здравствуйте, – Дима приподнялся из-за стола и протянул ей руку. Анна пожала ее в ответ.
– Добрый день, Дима! – спокойно ответила она.
– Присаживайтесь! Закажите себе что-нибудь, я угощаю, – улыбнулся он.
– Не волнуйся, я сама могу за себя заплатить, – сказала Анна, беря в руки меню.
– Как у вас дела? – спросил он, когда они сделали заказ – две чашки кофе. – Давно не виделись.
– Да уж, давно. Может, сразу перейдем к причине нашей встречи? – сказала она. – У меня не так много времени.
– Да, конечно, – Дима внимательно посмотрел на свою собеседницу и тихо произнес: – Хочется поговорить о том, что на самом деле здесь происходит.
– Где здесь? – устало сказала Анна, прекрасно понимая, к чему он клонит.
– Вы же работаете в роддоме, где сейчас самые интересные события происходят. Про войны забыли, про террористов, во всех новостях только вашу работу показывают.
– В этом нет ничего удивительного. Эпидемия, полгода не было ни одного здорового ребенка. И наконец, родился мальчик, чья иммунная система не поддалась этому вирусу. Все надеются и…
– Но вы же понимаете, что это не вирус? – прервал ее Дима.
– Ты будешь меня провоцировать этой теорией заговора? – голос Анны стал более резким. – Так и думала, хочешь каких-нибудь сплетней и жареных подробностей, чтобы в своей газетенке написать? Так вот, этого не будет.
– Да не нужны мне никакие сплетни! – огрызнулся Дима. – Хочу разобраться во всем этом. Я хочу понять, что происходит.
– Да что ты можешь понять? Ты общался со всеми этими мамами, которым вместо конверта на выписку нужно было выбирать гробы? Ты всерьез думаешь, что кто-то мог все это подстроить? Кто на такое способен? – Анна всегда отвергала подобные слухи.
– А тот, кому выгодно. Вы думаете, я один тут это дело расследую? У меня полно знакомых по всей стране, я еще в институтские годы много с кем общался и в тематических группах, и на конференциях. Нас немало, во многих крупных городах мы собираем информацию. Это всех коснулось. У кого жена или девушка, у кого сестра были беременными. Я многих наслушался. И мы пытаемся найти причины…
– Болезнь! Какая еще тут может быть причина? – Анну очень раздражал этот разговор.
Дима внимательно посмотрел на нее и покачал головой.
– Очень многое не сходится. Очень. Начиная с того, что болезнь почему-то остановилась на России, лишь немного затронув СНГ и никак не переместившись ни в западные, ни в восточные страны.
– Они просто умалчивают…
– Не умалчивают. Анна Сергеевна, не верьте вы тому, что говорят по телевизору. Нет ничего подобного за границей. И открытым текстом там говорят, что в России специально травят свое население.
– Но зачем?
– Чтобы заставить всем будущим детям сделать вакцинацию, которая очень сильно скажется на их способности к мышлению.
– Да что за чушь? Зачем государству целое поколение идиотов?
– Почему целое? Те, кому нужно, такую прививку не получат. Дети нужных родителей, дети тех, кто привержен нужным идеалам и нужному вероисповеданию. Не зря же сюда это видение приплели? Я уверен, что этот бывший поп, отец Николай, здесь далеко не на последних ролях. Провозгласят ребенка новым Спасителем, они и так уже все к этому ведут, сделают у нас теократию, искоренят своими вакцинами всех инакомыслящих, и уже лет через двадцать будет у нас антиутопия похлеще тех, что классики описывали.
– Это все полная чушь! – Анна попыталась встать, но Дима схватил ее за руку.
– Простите, я тоже сначала все это ерундой считал, пока с одним своим старым знакомым не поговорил. Он меня и подключил к этой журналистской группе. Есть очень много странностей, которые сразу незаметны. Были в некоторых городах ситуации, что женщины прятались и рожали нормальных детей дома. И они выживали. Но их выслеживали. Вы видите, сколько сейчас полиции работает? И детей насильно забирали в больницы. А там и дня не проходило, как дети умирали. Просто эти истории в прессу не пускают. Это последние месяцы на беременных такая охота началась, что хоть в тайге прячься и вообще на связь ни с кем не выходи, чтобы родить не в больнице. У нас много такой информации собрано.
– Ну допустим, нашли вы что-то. Но я-то тут при чем?
– Я очень прошу, посмотрите за тем, что происходит в роддоме. Это очень важно. Я помню, что отец говорил про вас, что вы очень честный и искренний человек, который желает всем мира и добра. Если вы заметите хоть что-то подозрительное, просто сообщите мне об этом, пожалуйста.
– Я не буду ни за кем следить!
– Да и не надо. Просто вдруг какая-то необычная ситуация. Или разговор, особенно у этих московских гостей. Их необходимо вывести на чистую воду. Нас много, тех, кто им не верит, и нам нужна ваша помощь.
– Ну хорошо… – сказала Анна, чтобы закончить этот разговор. Неожиданно она увидела пасынка совсем другим: умным, небезразличным к своему делу. Помогать ему она не собиралась, но и просто отказать, как изначально планировалось, ей было сложно. – Я, правда, не понимаю, как разделить обычное и необычное здесь. Вся ситуация такая, что с ней никто никогда раньше не сталкивался. Ну что вот не так? Ну… – вдруг в голове у Анны мелькнуло воспоминание, – какое-то замыкание произошло с холодильником, где этот самый сурфактант хранится. Куча лекарства пропала. Пришлось новое завозить. Мне старшая медсестра сказала.
– Когда? – Дима занервничал.
– Да вот перед рождением Федора. Ты про такие вещи говоришь?
– И все пропало?
– Ну да, пришлось новое закупать.
Дима улыбнулся:
– Ну вот вам и доказательство, что завтра операция пройдет успешно и у нас будет еще один живой ребенок.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что даже с их возможностями не удавалось заразить всех беременных до родов, и некоторые дети выживали. Но от них тоже было нужно избавляться, пока время не пришло. И во всех роддомах таким детям для профилактики кололи тот самый сурфактант.
– И? – Анна начинала понимать, к чему он клонит, но верить в слова Димы ей не хотелось.
– Их травили уже на месте. Скорее всего, теми уколами, которыми должны были спасать. А сейчас, когда необходимость пропала, уколы уничтожили и заменили на обычные. Думаю, скоро и в других городах произойдет что-то похожее. Ведь теперь все дети должны выживать.
Глава 3
Мария сидела у себя в палате. Ребенка только что унесли после вечернего кормления. Следующее будет в одиннадцать часов, перед сном. Федя был нервным, много плакал, у него снова сегодня брали кровь. Марии сказали, что это в последний раз. Потом они сделают перерыв, чтобы он мог восстановиться. Вполне возможно, что и ее крови было бы достаточно (у матери и младенца единая иммунная система), но врачи боятся рисковать. Сейчас у них уже много здоровых клеток крови, которые можно использовать для производства лекарства. Ученые работают над тем, чтобы эти клетки клонировать и выращивать их в лаборатории, а не брать постоянно у нее или младенца.
