Все это не укладывалось в голове. И самым страшным, во что Анна никак не хотела верить, была уверенность Димы в том, что Николай имеет к этому непосредственное отношение. Нет, нет, Анна отгоняла от себя подобные мысли. Это все чушь, дешевая попытка сделать себе пиар на чужом горе. Дима всегда был очень честолюбив. А Николай? Он не честолюбив? Что он вообще здесь делает? Почему он рядом с ней спустя столько лет?
Сегодня Анна не была в роддоме и Николая не видела. Они лишь обменялись парой сообщений, что у обоих много дел и вечер лучше провести по отдельности. Анна хотела побыть сегодня одна и все обдумать. Ее жизнь за последние пару дней изменилась до неузнаваемости. Была ли она снова влюблена? Она вряд ли могла бы ответить себе на этот вопрос. После того, что случилось с ней в восемнадцать лет, она четко осознала, что будущего, о котором мечтали ее подруги, у нее никогда не будет. Ей не быть счастливой женой и матерью, она никогда не найдет человека, который сможет любить ее и принимать такой, какая она есть. Нет, можно было выйти замуж за разведенного или усыновить ребенка. Но это все было не то, это суррогат.
Ее ровесницы мечтали о любви, свиданиях, красивой свадьбе с красивым молодым мужчиной, в постели с которым захватывает дух, о ребенке, у которого будут мамины волосы и папины глаза. А она не могла мечтать, ведь это было невозможно. И именно тогда Анна поняла, что единственная возможность не сойти с ума – это жить не будущим, а настоящим. Радоваться каждой счастливой минуте, принимать жизнь такой, какая она есть. И она жила так уже почти двадцать лет, каждый новый день находясь рядом со смертью. Этому же она учила и своих юных пациентов в хосписе и их родителей. Ценить каждое мгновение жизни, радоваться новому рассвету и видеть счастье даже в обычных вещах. Анна не хотела думать о том, что будет завтра. Ей хотелось обнимать Николая, заниматься с ним сексом, любоваться им в тишине, болтать, о чем угодно. Ей просто было безумно хорошо, и она не хотела знать ничего больше.
Зачем ей все это? Уже в который раз Анна хотела захлопнуть ноутбук. У нее нет детей и никогда не будет. Какое для нее лично имеет значение, из-за чего возникла эта эпидемия? Ее потомкам не жить в этом мире. Ее детям не сделают прививку, чтобы они стали тупыми и безропотными. Ее саму это все никак не касается. Она проживет свою жизнь и тихо уйдет в небытие. А пока этого не случилось, просто хочет немного побыть счастливой. Почувствовать вновь, как это, когда у тебя внутри все сжимается от нестерпимого желания, насладиться прикосновениями любимого мужчины, получить оргазм, в конце концов, да и просто почувствовать себя нужной, близкой, интересной.
А если Коля врет? Кому? Ей. Он же ничего ей не говорил. И сразу предупредил, что все это временно. А если она спросит? Он не ответит правду. Анна прекрасно понимает, что просто оттолкнет его от себя и не сможет быть счастлива. А сейчас сможет? Сможет просто все это выкинуть из головы и продолжать встречаться с человеком, который мог сотворить такое? Или не мог? Или все это бредни ее пасынка? Как же разрывалась голова. Ей хотелось позвонить Николаю, спросить, правда ли это? Но что за бред. Она же понимает, что он не ответит. И будет только ссора – глупая, ненужная, бесполезная. Нет, надо подождать. Отогнать от себя все эти мысли. Может, Дима и прав. Просто поехать завтра в роддом и немного понаблюдать. Немного понаблюдать…
В таких мыслях Анна, наконец, заснула.
* * *
Утром, приехав в роддом, она первым делом заглянула к Лизе. Операция должна была начаться в десять часов. Лиза была уже почти готова. Никакой аллергии аппарат не вызвал. Параллельно с ней, в то же самое время, должны были сделать кесарево еще трем девушкам из соседних областей. Все было готово. Лиза была спокойна и очень надеялась, что все пройдет хорошо. В конце разговора она вновь сказала, что благодарит Бога, что не сделала тогда аборт, и ей безумно больно, что муж не увидит их сына. Анна выслушала ее, пожелала удачи и обещала прийти вскоре после родов. Выходя из палаты, она в коридоре столкнулась с Николаем.
– Доброе утро! – сказал он, улыбнувшись.
– Доброе! – ответила Аня.
Еще в первый вечер они договорились, что при посторонних будут соблюдать дистанцию, чтобы не вызвать лишних пересудов. Но сегодня Анна поневоле задержала взгляд на его карих глазах. Возможно, ей показалось, но она увидела в них то, чего не замечала прежде. В голове мелькнула картинка с издания «Мастера и Маргариты», лежащей дома в книжном шкафу. Темноволосый, в черном пиджаке, сегодня он напомнил ей Воланда с иллюстрации. Умного, знающего то, что не дано другим, и считающего себя властным вершить чужие судьбы. А она лишь скромная Аннушка в его игре. Совсем не Маргарита. Ее задача разлить маслице и больше не появиться на страницах книги. Вот какую судьбу он ей придумал.
– Ты странно смотришь на меня, – Николай заметил эту паузу.
– Извини, просто задумалась.
– О чем?
– О Лизе, о будущей операции. Как все пройдет.
– Не волнуйся, все будет хорошо, я уверен.
«Потому что уколы уже поменяли?» – мелькнуло у нее в голове. Но вместо этого Анна сказала:
– Я очень на это надеюсь.
– Отметим вечером, если все пройдет удачно? – как-то неожиданно спросил он.
– Да, конечно, буду рада вновь побыть с тобой.
– Спасибо!
Она уже хотела уйти, но снова повернулась к Николаю и спросила:
– Для тебя действительно это важно?
– Что? Операция? – удивился он.
– Нет, чтобы я была с тобой. Вчера, завтра…
– Конечно. Я бы не звал тебя, если бы этого не хотел.
– И важно, чтобы была именно я? А не кто-то другой?
– Другую я бы не позвал. Будь в этом уверена.
Анна выдохнула и произнесла: «Спасибо», а затем, отвернувшись, пошла по коридору в ординаторскую. Про себя она думала: «Ну что за чушь. Зачем я это спросила? Да и разве он мог бы ответить мне что-то другое?» В таких мыслях она подошла к ординаторской, в дверях которой стоял Антон, молча наблюдавший за ней.
Анна перехватила его взгляд.
– Привет! – сказал он.
– Привет! – ответила Анна.
– О чем это ты разговаривала с нашим московским гостем?
– Он просто спросил, как дела у пациентки перед кесаревым, – соврала Анна.
Антон недоверчиво покачал головой:
– По-моему, ты меня обманываешь. Уже второй раз вижу вас рядом, как-то чересчур близко друг от друга.
– Не соблюдаем социальную дистанцию? – улыбнулась Анна. Ей вдруг захотелось пококетничать.
– Будь аккуратна. Видно, что он на тебя посматривает.
– Ого, а что это ты так обо мне заботишься?
– Потому что вижу, что ты на него тоже засматриваешься, – скривил губы Антон.
– Что за глупость? Он же священник.
