– Поцелуй меня, пожалуйста.
– Ты же кормишь ребенка.
– Ничего страшного. Подойди поближе.
Олег подошел к жене, она повернула голову в его сторону, он наклонился и быстро поцеловал ее в губы.
– Нет, не так, – сказала она. – По-настоящему, как в юности. Как когда мы познакомились.
Олег посмотрел на нее. В лице застыла боль. Но он все же вновь наклонился к жене. Их губы встретились. Мария провела по ним языком, он пустил не сразу, но все же ответил. Олег приобнял ее, чтобы она удержала равновесие, общее возбуждение охватило их, давно забытая страсть вдруг проснулась. Она закрыла глаза и почувствовала себя студенткой, которую Олег провожает домой и целует на прощание перед подъездом, долго и страстно. Но малышу, видимо, стало неудобно, и он расплакался. Олег резко отстранился, вновь взглянул на жену и ребенка и, произнеся «до завтра», оставил их в палате.
Глава 7
Анна сидела на лавочке во внутреннем дворе роддома. Сюда выходила одна из пожарных лестниц, и место стало неофициальной курилкой, где часто собирались врачи и медсестры, чтобы за сигаретой обсудить свежие сплетни. Сейчас вокруг никого не было. На улице было очень жарко, но скамейка находилась в тени двух больших каштанов, а Анне как раз нужно было тихое место, чтобы все обдумать. После разговора с Антоном она не могла отделаться от странного ощущения, что долгое время не замечала очевидных вещей. И посоветоваться было не с кем. Как бы Антон ни изображал из себя друга, она ему не доверяла. В его словах четко звучало: я забочусь о своей шкуре, и чужие проблемы мне не нужны. А ей нужны? Сколько вчера она думала обо всем, но что-то внутри не могло заставить ее удалить те файлы, что прислал Дима, и просто все забыть. Может быть, это ее единственный шанс сделать что-то полезное для этого мира, оставить след о себе. След? Глупость. Она не героиня фильма, она обычный человек, который хочет просто и мирно прожить свою оставшуюся жизнь. В старенькой квартирке с матерью? Бегая с работы на работу за нищенскую зарплату? Нет, надо попробовать. Надо помочь Диме и его друзьям разобраться с этой махинацией. Ведь их много, тех, кто хочет добиться правды, надо постараться, и тогда все можно будет изменить. Если, конечно, все это не плод воображения жадных до сенсации журналистов.
Но ведь не только они так думают. Вот и Антон, и, наверное, многие врачи. Просто все боятся. В ушах снова прозвучали его слова: «выбрали девку попроще, с нужной биографией, выдумали это предсказание», но им на смену вдруг пришли слова Лизы, которая сейчас приходила в себя после кесарева: «благодарю Бога, что не сделала аборт». Как же она страдала, бедная девочка. Пережить такое несчастье, внезапную смерть мужа. Внезапную…
Вдруг внутри у Анны похолодело. А если им был нужен запасной вариант? Эта мысль была такой неожиданной и такой очевидной одновременно. Вдруг что-то случилось бы с Марией? А у мужа Лизы тоже священники в роду, она рано вышла замуж, но собиралась сделать аборт. Все изменил тот несчастный случай. Неужели это не было совпадением? И Николай, он тоже приходил с ней знакомиться. Мог он не иметь к этому отношения? Мысли роились в голове. Анне нужно было срочно с кем-то поделиться, и она написала Диме. Написала про Лизу, про случившееся с ней, назвала имя ее мужа. И сказала, что, возможно, стоит узнать подробности его смерти. Был ли это действительно несчастный случай?
Когда она час назад зашла к Марии, все ее мысли были далеко. Но то, что та рассказала, заставило задуматься еще сильнее. Неужели их план сделать из нее вторую деву Марию провалится? Может, и хорошо, что все это выяснилось. Сложно сделать святую из женщины, мастурбировавшей на камеру и потом отправлявшей фото любовнику. Анна достала свой телефон и записала все, что запомнила: Сергей Андронников (она видела имя в ватсапе Марии), лет 40–45 (про это упоминалось в дневнике). Зачем? Что она может сделать с этой информацией? Как-то помочь Марии? Нет, это делать не хотелось. Анна не осуждала ее, напротив, очень сочувствовала. Все мы совершаем ошибки, и Анна знала это лучше многих, и мужчине использовать такие вещи против женщины, просто потерявшей осторожность из-за своей влюбленности и кучи проблем в жизни, было просто свинством. С другой стороны, если вся эта история с эпидемией часть какого-то плана, то великолепно, что эти фото появились и смогут спустить на землю все их возвышенные идеалы. Не стоит ли про это тоже написать Диме? Нет, Мария ей доверилась. Дима в легкую погонится за сенсацией и первым опубликует информацию. Причем оправдает это перед Аней самыми благими намерениями. Нет, нельзя.
Она была так погружена в мысли, что не заметила, как сзади подошел человек.
– Анна, извините, я могу с вами поговорить?
Анна обернулась: рядом стоял Олег. Он выглядел еще хуже, чем несколько дней назад. Лицо было безумно уставшим.
– Да, конечно. Добрый день! – немного смутилась она. – Но как вы меня нашли?
– Навещал жену, а потом просто стоял у окна в коридоре, нужно было немного подумать. Увидел вас, сидящую внизу. И дверь с надписью «запасной выход», она была открыта. Вот и спустился. Вы вроде бы сказали тогда, что можно с вами просто поговорить.
– Да, разумеется. Что у вас случилось? – на автомате спросила она. Но тут же смутилась своей бестактности. – Извините, я неправильно выразилась. Что случилось, я знаю. О чем хотели бы поговорить?
– Анна, а как психология объясняет наши сны? – неожиданно спросил Олег.
– Сны? – удивилась Анна.
– Да, сны.
– Ну, Фрейд считал, что сны – это окно в сферу нашего бессознательного, – быстро сориентировалась Анна, вспомнив курс психоанализа из университета. – В принципе со времен его жизни взгляды психологии на эту тему не сильно продвинулись. Наука до сих пор не может объяснить, почему нам снятся те или иные события. Юнг, ученик Фрейда, занимавшийся этой проблемой, вообще, объяснял это с полумистической точки зрения. Он говорил, что во снах к нам приходят образы, которые хранятся в бессознательной части души. И эти образы накоплены поколениями людей, живших на нашей планете. Когда душа человека погружается в сон, а особенно когда его что-то сильно беспокоит, эти образы из прошлого могут дать ему подсказку, как действовать дальше.
– То есть во сне к нам могут приходить умершие и советовать что-то?
– Нет, – покачала головой Анна. – Не воспринимайте это буквально. Все гораздо сложнее. Образы нужно трактовать, анализировать. Когда человека ничто сильно не беспокоит, его сны чаще всего просто отражение обычных событий минувшего дня и образы едва уловимы, как блики на окне. А вот когда он пережил потрясение, или, того хуже, заболел психически, окно в бессознательное открывается намного сильнее и человек может увидеть то, с чем никогда не встречался, например, описать реальные места, которых не видел, или повторить фразы из сна на языке, которого он не знает. Психология все это объяснить не может. Благо, случается такое крайне редко.
Олег слушал ее очень внимательно, ловя каждое слово.
