– Я никому про это не говорил. Никому! Все растрепала ты!
В этот момент раздался телефонный звонок. С опасением глядя на Николая, Анна достала мобильник, звонил незнакомый номер.
– Анна Сергеевна, это Денис. Частный детектив.
– Да, здравствуйте.
– Мне ваш номер оставил Олег Корольков, я знаю, что с ним случилось. Это очень страшно. Но он просил меня переслать вам всю информацию, что я нашел, если он не будет выходить на связь. А я обнаружил на камерах кое-что интересное. Прислал вам скриншоты. Там видно людей, что заходили в подъезд незадолго до смерти девочки. Мне кажется, удалось опознать одного из них. Посмотрите тогда. И перезвоните. Я знаю, что Олега уже нет. Но он оставил мне задаток, а я привык доводить все до конца.
– Да… Сейчас посмотрю.
Анна была уверена, что узнает человека на фото.
– Что? – спросил Николай, видя, как изменился ее взгляд.
Она достала телефон и, не говоря ни слова, быстрым шагом направилась в сторону автобусной остановки, где было побольше людей. Ей было страшно.
– Кто звонил? Куда ты? – Николай кинулся за ней.
Прямо на ходу она открыла почту, нажала на загрузку фото и замерла. На скриншоте рядом с двумя молодыми парнями шел и третий человек, чью фигуру обвел детектив. Нет, на фото был не Николай, но она почти сразу догадалась, кто это, хотя ни разу его и не видела. Николай быстро подлетел к ней и схватил руку с телефоном, чтобы увидеть фото.
– Что это? – выпалил он.
– Фото с камер наблюдения в магазине, в доме, где жил Олег. Прямо перед смертью Алины, – тихо произнесла Анна.
– Нет, этого не может быть, – на лице его отразилось изумление, которое сложно было подделать. «Неужели он не врет?» – мелькнуло в голове у Анны.
– Мария говорила мне, – тихо произнесла она, – что рассказала про шантажиста, кроме меня, одному человеку. Своему дедушке.
Глава 13
Петр Степанович сидел на кровати с телефоном в руке. Он только что закончил разговор с человеком, который легко мог его уничтожить. С тем самым, что год назад обратился к нему за помощью и рассказал о людях, неравнодушных к происходящему в обществе и церкви. Они были знакомы много лет и не раз уже обсуждали, насколько страшные, безбожные вещи творятся вокруг. Он попросил Петра Степановича найти нужных людей, которые помогут осуществить их план. Человек предупредил, что, если Петр Степанович все узнает, то назад пути не будет. И жизни тоже может больше не быть. Слишком многое стояло на кону.
Сначала Петр Степанович ужаснулся, но потом понял, что это, возможно, единственный способ что-то изменить и вернуть людей. Нет, не к церкви – к вере. Нужно было чудо, которое избавило бы мир от страшной напасти. Но напасть эту следовало создать. Люди стали жить слишком хорошо, и Бог им больше не нужен. Даже тем, кто должен был служить Ему в церкви. Покаяние и милосердие заменили на обряды, а помощь ближнему на пожертвование. И напасть должна была быть страшной, чтобы люди, избавившись от нее, уверовали с новой силой.
Человек рассказал про ученого, который открыл совершенный яд, способный при попадании в организм беременной полностью отключить легкие ребенка, так что при появлении на свет он не смог бы дышать. Последний год ученый работал над противоядием и, наконец, смог его создать. Они проверили все многократно. Ошибки не будет. Вопрос с медициной уже решается, система запущена. Теперь же нужны люди, которые смогут донести нужные идеи до общества. И Петр Степанович должен быть в их числе. Он согласился. Было ли возвращение к вере единственной целью его старого знакомого и тех, кто был с ними заодно, Петр Степанович не знал. И не хотел знать. Он делал благое дело во имя Бога и во спасение людей, и этого ему было достаточно.
Вплоть до сегодняшнего дня все шло по плану. Поэтому звонивший и был жутко зол и обвинил Петра Степановича в том, что тот сделал неправильный выбор. Старик и сам корил себя, что не справился с тщеславием, когда узнал о беременности внучки. Но ведь это не могло быть просто совпадением! Он видел руку Божью, давшую ребенка Маше в тот самый момент. Правда, они планировали закончить все к Пасхе и пришлось продлить эту историю еще на полтора месяца. Но Петр Степанович очень хотел оставить свой след в истории, сделав правнука тем самым младенцем. Ведь обо всем остальном не должен был узнать никто. Господь еще раз дал знак, когда у Маши обнаружили диабет. Ей даже не пришлось колоть специально никакое лекарство, просто ребенок не получил свою дозу яда. Петр Степанович твердо уверился, что все сделал правильно. И Господь ведет его по правильному пути. Помеха была лишь одна – семья самой Маши. Мог ли он тогда предположить, что его внучка, всегда заботливая, добрая, набожная, может жить в таких конфликтах с мужем? Он даже не догадывался об этом. Маша все скрывала. Но Петр Степанович знал, что Олег – человек неверующий и дочь воспитывает так же, поэтому то страшное решение и пришло ему в голову.
Первой мыслью было оставить Машу вдовой. Но нет, это бы ничего не изменило. Алина уже выросла безбожной и продолжила бы влиять на младшего брата, создавая постоянные конфликты в семье. Маша уже не раз на нее жаловалась. Петр Степанович смотрел на правнучку во время Машиной беременности и понимал, что девочка разрушает семью. Она была жутко эгоистична и избалована. Алина бы не приняла младшего брата. Но Олег. Он должен был бы измениться, столкнувшись с последствиями своего воспитания. Алине не было места в этом мире. Так у ее души оставался бы шанс на небесную жизнь. Она стала бы той самой жертвой и помогла родителям осознать свои ошибки и воспитать сына в вере и смирении. Мысль разыграть самоубийство пришла после того, как Маша рассказала о случае с телефоном, когда Алина забралась на окно с угрозой спрыгнуть вниз. Несчастный случай бы не подошел. Он только обозлил бы Олега против Бога, забравшего его дочь. А инсценированное самоубийство подходило идеально. Господь бы принял ее душу, но родители остались осознавать свои ошибки.
Но почему же все пошло не так? Неужели Олег, казавшийся всегда таким эгоистичным и безответственным, настолько любил свою дочь, что не поверил в самоубийство и стал искать доказательства других причин ее смерти? Любовь к ребенку оказалась сильнее всех их планов. Как же мог он этого не предусмотреть?
Медленно поднявшись с кровати, Петр Степанович подошел к углу комнаты, где на полках стояли иконы. Их было очень много, большинство он привез из паломнических поездок, одних только изображений Богородицы было целых пять. Но сейчас он обратился к небольшой иконе Спасителя, стоявшей в самом центре.
– Господи, – произнес он. – Я все всегда делал во имя Твоей воли. И я молю Тебя, не оставляй меня сейчас. Когда Ты дал Маше ребенка, я увидел, что это Твой знак, говорящий о том, что мы все делаем правильно. Почему же сейчас все обернулось по-другому? Неужели Ты наказываешь меня за мою гордыню? За мое тщеславие? Ведь я думал, что так будет лучше для всех. Я выбрал ее, чтобы иметь возможность больше влиять на этого ребенка, помочь в его воспитании. Неужели я неправильно услышал Тебя? Я принес столько жертв, но все напрасно? Меня пугает не моя судьба, а то, что будет с людьми вокруг. Ведь они должны были вновь уверовать, а теперь все стало известно, и они еще сильнее отступят от Тебя. Господи, помоги мне понять волю Твою и принять ее.
