У Джулепа вырвался тяжёлый вздох:
– Так он ни разу и не схватился с трактором.
Ласка отвернулась от машин и зашмыгала носом.
И только тогда О-370 сообразил, что не хватает одного лисёныша.
– Эй, а куда подевался ваш друг? – крикнул он, снова пытаясь их догнать. – Тот, который запер меня там, в клетке?
Джулеп и Ласка уставились в землю прямо перед собой.
– Ой, – грустно произнёс О-370. – А я потерял двоюродного брата. Там, на Ферме. Его звали…
Кто-то сердито зарычал, и не успел О-370 понять, что происходит, как Дасти, лисица, которая шла впереди всех, подскочила к нему и прижала нос к его носу. Рот у неё ощерился, выставив напоказ единственный клык, а рана на щеке растянулась в искажённую гневом гримасу.
– Плевать нам, откуда ты взялся, – сказала она тихо и грозно, пригвоздив его взглядом узких золотистых глаз. – Плевать нам, что случилось с тобой в прошлом. Нам важно только одно: как ты можешь помочь нам выжить.
О-370 пытался справиться с дрожью в бровях и отчаянно желал, чтобы перед ним появилась какая-нибудь сетка и оградила его от страшной лисицы.
– Лисы умирают, – говорила Дасти. – А кто выживает, тот усваивает урок и шагает дальше. И не жалуется.
С этими словами она отвернулась и взмахнула рыжим, как ржавое железо, хвостом.
– Поверить не могу, что мы Стерлинга променяли на шавку, – пробурчал Джулеп.
Они с Лаской бросились догонять Дасти.
У О-370 пересохло во рту. Когда Дасти не дала ему произнести имя Н-211, оно стало комом в горле. О-370 шёл следом за лисами и пытался сглотнуть его, этот ком, снова и снова. За этим занятием он по крайней мере перестал задыхаться.
Край света наконец закончился у подножия бетонного склона. Дикие лисы с лёгкостью поскакали вверх, а О-370 еле тащился следом – лапы на каждом шагу соскальзывали назад.
Дасти с лисёнышами добежали до вершины склона, и свет над их шубками стал другим.
Ласка кивнула в сторону:
– А мы разве не идём в старую нору?
– Пусть Олео сначала проявит себя, – ответила Дасти.
О-370 не понимал ничего вокруг, но то, что поджидало его на вершине склона, было таким ярким, что светились даже облака. Какой-то мощный звук сотрясал воздух, да так громко, что у О-370 завибрировали усы. Он наконец добрался до вершины на своих скользких лапах, но то, что он увидел, чуть не заставило его кувыркнуться вниз.
Его ошеломлённому взгляду явились ослепительные огни и гигантские высоченные тени. Он поморгал глазами, чтобы разглядеть получше. Перед его глазами оказались сотни каких-то сооружений. Некоторые возвышались, точно утёсы из одного лишь стекла, другие торчали, как разъедаемые плесенью пни. А из самой гущи всего этого раздавался непрерывный вой, эхом раскатывался по улицам и убегал далеко в ночь.
О-370 повернулся мордой к умиротворяющей темноте. Ему хотелось стереть из глаз пятна, оставленные слепящими огнями, выдернуть из ушей оглушительный рёв.
– Говоришь, что ты не собака? – спросила его Дасти. – Докажи.
Дасти, Ласка и Джулеп пошагали в сторону Города. О-370 уставился им вслед. Сердце отчаянно колотилось. Лапы болели. В желудке пусто. Надо бы выспаться. Он обернулся и посмотрел с бетонного склона вниз, туда, где за много миль отсюда – так много, что и счёта им не было, – оставалась Ферма. Не может он поджать хвост и убежать. Надо, надо, чтобы дикие лисы выжили.
О-370 сделал шаг к Городу. Ему показалось, будто он падает.
2
ЛИСЫ ДОБРАЛИСЬ ДО первых сооружений Города, приземистых и стоящих на расстоянии друг от друга. Держась тёмных мест, лисы летели по тротуарам с лёгкостью ветерка, крались тихими переулками, подальше от суеты машин. Рыжий мех то вспыхивал ярким огнём на фоне серых кирпичей, то исчезал за ближайшей картонной коробкой, за ближайшим мусорным баком.
О-370 старался копировать осторожные лисьи движения, но чувствовал себя неповоротливым и бросающимся в глаза, как насекомое с оторванной лапкой. Шершавые тротуары натирали до крови лапы. От каменных домов веяло холодом, который пробирал до дрожи, отнимая остатки тепла. Глаза неугомонно прыгали по сторонам, пытаясь понять, для чего все эти мятые и сломанные предметы разбросаны в беспорядке по улице, а другие – новые, яркие, красочные – сверкают за чистыми окнами.
Истории ни о чём таком никогда не упоминали. Где Венцовый Лес? Где Валунные Поля? Уничтожены? Стёрты с лица земли? Выскоблены и выкорчеваны, как срубленный лес на окраине Города? Уж лучше Лиловое Королевство, чем этот бетонный ужас.
– Ф-ф! – сердито фыркнула Дасти.
Дикие лисы растворились среди обломков и мусора, а мгновенье спустя на тротуар вышла женщина. О-370 охватила паника. Он поспешно втиснулся под какую-то газету поблизости, а сердце устремилось в хвост, который остался торчать снаружи, и глухо заколотилось. Женщина, покачиваясь, прошла мимо. От неё пахло дымом и трухлявым деревом. Она что-то бормотала себе под нос.
Когда её каблуки процокали мимо, О-370 осмелился выглянуть из-под газетного укрытия. И немедленно пожалел об этом. На плечах у женщины висела мёртвая лиса. Лисья голова вяло болталась над рукой. Глаза у лисы были крепко зажмурены, словно содрогнулись при виде убийцы и уже не открылись.
Неужто это шкура с Фермы? Может быть, О-370 даже знал эту лису? Неужто это…
– Ф-ф!
Когда шаги женщины стихли за углом, дикие лисы вновь материализовались и продолжили свой путь по тротуару. Задыхаясь от увиденного, О-370 побежал следом.
Дома начали множиться, жались друг к другу всё теснее и росли ввысь по обеим сторонам улицы. Самый большой из них вытянулся к небу колоссальной стеной из стекла и металла. В окнах виднелись чьи-то силуэты. Некоторые двигались.
Прижимаясь поближе к домам, лисы бежали к реке из огней, которые приглушённо мерцали в просветах между каменными стенами. Эта артерия Города горела ярче других. Жидкие огни – белые и золотистые – пронзали ночь насквозь, кромсали на куски. В воздухе кружил обжигающий запах жареного мяса, веяло отбросами и разило потом. Орды людей растекались по тротуарам, бесконечный рой моторизованных чудищ с рёвом катил по улице.
Сердце стучало так громко, что О-370 не слышал даже собственного тяжёлого дыхания. Он и не подозревал, что в мире так много людей. Неужто все они такие же, как Фермер?
Лисы подошли к деревянному забору и протиснулись в щель под обломанной доской в углу. О-370 с трудом успевал за ними. Кирпичные стены в узком проходе между домами были насквозь сырые, жёлтый свет, проникая сквозь сальную дымку, отражался в них. Проход упирался в забор из проволочной сетки. Сверху гудело диковинное сплетение огней, похожих на червяков, – вместе они составляли что-то напоминавшее гигантскую крылатую ящерицу. Туловище у неё было змеиное, а по обеим сторонам морды росли два закрученных уса.
