Ещё одна прожужжала мимо. Потом ещё одна. И ещё. И ещё больше машин неслись позади. Он в ловушке. Шаг вперёд – и размозжит морду; шаг назад – и оторвёт хвост.
– Я не вижу его! – закричала Ласка. – Олео!
О-370 почти не слышал её. Его слепили фары, душили выхлопные газы, оглушали ревущие моторы. Осколок гравия угодил ему в нос, и пятно дороги размыло ещё сильнее.
О-370 крепко зажмурил глаза и стал ждать конца. И вдруг у него в голове ожило с улыбкой лицо двоюродного брата: Н-211, навострив уши и помахивая хвостом, выглядывал через проволочную сетку и надеялся услышать историю, в которой О-370 отважно перебежал дорогу.
«Ну так что, как это было?» – спросил Н-211.
О-370 открыл глаза, и весь мир словно замедлился. Машины поблескивали, как панцири у жуков. Слепящие фары ползли еле-еле. Стало видно каждый поворот колеса. Важной походкой О-370 направился вперёд, потом в сторону. Он нырнул, подпрыгнул и одолел первую линию колёс. Взгляд залило белым, он оцепенел, а навстречу грозно летели зажжённые фары.
И-И-И-ИУ-У-У-у-у-у-у-у-у…
В трёх хвостах от его морды машина, налегая на гудок, резко отвернула и проехала мимо, взъерошив ему хвост. О-370 сделал самый последний прыжок и оказался на противоположном бордюре. Он тяжело дышал, а чувствительность тем временем украдкой вернулась в уши, потом в морду и лапы.
На другой стороне улицы, обезумев от радости, визжала Ласка. Потрясённого Джулепа охватила злость.
Дверь в здание отворилась, оттуда вырвалась дымная, пропитанная запахом жира волна воздуха, и О-370 скользнул в темноту под ближайшей скамейкой. Ему оставалось только отыскать стейк и перебраться назад через улицу. У лис не останется выбора, и они его не прогонят.
– Джулеп, нет! – закричала Ласка, перекрывая рёв моторов.
О-370 обернулся и увидел, как Джулеп выскочил на дорогу – его синие блики замелькали в свете фар. Он резво пробежал на один хвост вперёд и тут же дал дёру назад, перепуганный стремительным вращением колёс.
О-370 перестал дышать. Перестал моргать. Он месил лапами тротуар и мысленно наставлял Джулепа, когда надо остановиться, а когда бежать. Джулеп дождался, пока проедет машина, и потрусил вперёд, потом снова съёжился, а потом в один миг одолел оставшееся расстояние. Он запрыгнул на бордюр и скользнул под скамейку.
– Легкотня, – проговорил он, тяжело дыша. – Даже быстрее твоего, по-моему. Гораздо быстрее.
Он ухмыльнулся, глядя через дорогу на Ласку. Она так и стояла, прижимая уши.
Джулеп крадучись выбрался из-под скамейки, за ним следом О-370, они обошли здание и скрылись в узком проходе сбоку. Джулеп ухватил зубами угол пакета с отбросами, прокусил пластик и вытащил кусок мяса больше собственной головы.
О-370 сунул морду в пакет и отыскал кусок размером с его бирку на ухе и почти целиком – хрящ.
Он посмотрел на Джулепа – его стейк был такой большой, что волочился по земле.
– Утащишь?
– Пс! – произнёс Джулеп с набитым ртом. – Да я корову утащу целиком – была б она у них только. – И, спотыкаясь, поволок стейк к улице.
Они с О-370 дождались, пока на тротуаре поредеет людская толпа, и подошли к бордюру.
Пропустив только две машины, Джулеп выскочил на дорогу и поволок стейк за собой по асфальту. О-370 дождался просвета и прыгнул.
Теперь-то он знал, как движутся машины. Он знал, где надо пригнуться и когда остановиться. Стейк таял у него между зубов солью и жиром – позади оставался след из капелек слюны. Если он когда-нибудь вернётся на Ферму, надо будет рассказать Н-211, что еда в мире даже ещё вкуснее, чем говорится в историях.
Джулеп тем временем уже добрался до середины дороги и встал между встречными потоками рычащих машин, чтобы перехватить во рту стейк. О-370, ускоряя шаг, обогнал дикого лисёныша – даже уши закололо от гордости. Пусть Джулеп только отважится называть его после этого шавкой.
О-370 заскочил на бордюр на другой стороне дороги и отыскал Ласку в переулке. Он плюхнул перед ней кусок хряща.
– Стейк – номер один! – сказал он, тяжело дыша.
Ласка ахнула. О-370 оглянулся и увидел, как тело Джулепа перекатывается между летящими на огромной скорости колёсами. О-370 затаил дыхание, надеясь, что это какой-то тактический ход, до которого он сам не додумался. Но Джулеп остановился, и его лапы неподвижно обмякли посреди улицы.
О-370 оцепенел от потрясения. Ласка жалобно завыла.
– Побеждает инстинкт, – сказала Дасти, выступая из облака дыма. – Как мы говорим, Ласка?
Ласка уставилась в землю и крепко стиснула зубы.
О-370 смотрел на пушистый комок посреди дороги и отчаянно хотел увидеть хоть какое-нибудь шевеление. Грудь у Джулепа не вздымалась. Усы не подёргивались. Мех колыхался волнами от пролетавших машин. О-370 заскулил.
– Идём, Ласка, – сказала Дасти. – Справимся и без вынюхивателя ядов.
Ласка взглянула на Джулепа в самый последний раз и пошла следом за лисицей. О-370 стоял и смотрел, как они исчезают в дыму. Город, казалось, сдавил его со всех сторон. Неужто за пределами Фермы жизнь всегда такая жестокая?
Какой-то скрежет заставил его обернуться. Посреди дороги остановилась машина. Из неё под гудки других машин вышла женщина и подбежала к Джулепу. Она сняла куртку, завернула в неё безвольное тело лисёныша и отнесла в машину.
Когда закрывалась дверь, О-370 – он готов в этом поклясться – заметил, как у Джулепа дрогнуло ухо.
– Ухо! – завопил О-370 в переулок. – Оно шевелится!
Ласка мгновенно подскочила к нему и уставилась на дорогу.
– Это ветер, – сказала Дасти из облака дыма. – Машины гоняют воздух.
– Но… но… – заговорил О-370, – его подобрал человек. Если он правда умер, можно ведь просто бросить.
Дасти презрительно усмехнулась:
– Люди не любят, когда трупы воняют на улицах.
Машина отъехала, и О-370 переступил с лапы на лапу, не позволяя надежде увянуть у него в сердце.
Машина повернула налево, и Ласка выпучила свои разноцветные глаза.
– Ветери, – прошептала она.
– Что за… Ветери? – спросил О-370.
– Гробница, – сказала Дасти. – Место, куда раненые звери из Города отправляются умирать.
У Ласки сдавило горло.
– Там обитают проклятия.
– Проклятий, – сказала Дасти, – не существует.
О-370 посмотрел на угол, за которым скрылась машина. Когда Ласка убеждала Дасти вызволить его из ловушки, она говорила, что у каждого лисёныша есть особый дар, который поможет им всем выжить. Ясно ведь, что Дасти не хотела связываться с О-370, если от него нет никакого проку.
