Внимание Бонапарта к Маскату объяснялось тем, что Оман располагал тогда довольно мощным для своего времени военно-морским флотом. Он состоял из 30 фрегатов, некоторые из которых имели на вооружении до 50 пушек. Во владениях Омана в Прибрежной Аравии и в Восточной Африке находились удобные бухты.
О содержании обращения Наполеона к султану Маската, равно как и о его попытках наладить связи с «мятежным магараджей Майсура» и тарифом Мекки, стало известно англичанам.
Угроза захвата французами Баб-эль-Мандебского пролива (декабрь 1798 г.) и «тень Наполеона», нависшая над Индией, сообщали в своих донесениях российские дипломаты, подтолкнула англичан к решительным контрдействиям в Средиземном и Красном морях. Разгром адмиралом Нельсоном французского флота в Абукирской бухте близ Александрии и захват английским экспедиционным корпусом важного в стратегическом отношении острова Перим в Баб-эль-Мандебском проливе поставили крест на планах Наполеона о прорыве в Индию через «двери» Красного моря. Их англичане заколотили, наглухо и надолго. И «французскую грозовую тучу», начавшую, было, формироваться над английскими владениями в Индии, удалось разогнать.
Вторично к замыслу по захвату Индии, «жемчужины британской короны», но уже через Месопотамию и Персидский залив, Бонапарт возвратился, будучи императором Франции. Новый его план состоял в том, чтобы по Евфрату и Шатт-эль-Арабу выйти к Персидскому заливу, и, превратив Басру в главное сборочное место французской армии, предпринять оттуда, либо по суше, при содействии и с согласия персов, либо по морю, с помощью арабов Аравии, поход в Индию (48).
Центром по сбору информации для разработки столь грандиозного предприятия выступило французское генеральное консульство в Багдаде, «око Наполеона» в Месопотамии, Аравии и Персидском заливе. Именно оттуда тайные агенты Наполеона пытались установить отношения с ваххабитами Неджда и курдами Мосульского вилайета, а также с некоторыми крупными племенами в шейхствах Аш-Шамал (ОАЭ) и Омана.
По личному поручению Наполеона генеральный консул Франции в Багдаде предпринял попытку наладить переписку императора с эмиром Неджда. Задумка не удалась. Удача французам в этом деле не сопутствовала. Дальше обмена любезностями и подарками (консул направил эмиру ружье с прикладом, богато инкрустированным драгоценными камнями) дело не пошло. Диалог Наполеона с ваххабитами не состоялся (49).
Безрезультатными оказались и попытки Наполеона реанимировать (через своего консула в Басре) «добрые чувства» к Франции у некоторых влиятельных индийских раджей, благоволивших некогда Парижу, и обрести в их лице опору и союзников в задуманной им схватке с Англией за Индию (50).
История распорядилась так, что дерзким планам Наполеона захватить Индию не суждено было сбыться.
Вместе с тем, зона Персидского залива продолжала оставаться в поле зрения Франции, которая внимательно наблюдала за развитием обстановки в этом районе мира. Когда в 1840-х годах в Европе с подачи Лондона заговорили о возможности выхода России к Персидскому заливу, то французы незамедлительно отправил туда небольшой военный корабль. Цель похода состояла в том, чтобы досконально разобраться в складывавшейся там в то время обстановке, собрать максимально полную информацию о деятельности России и Англии в Персии, а также прощупать возможность открытия французской торговой фактории на Бахрейне.
В мае 1850 г. порт Линге на клипере Французской Ост-Индской компании посетил капитан Тежу (Hyacinthe Gaignox). В то время и сам порт Линге, и прилегающее к нему побережье контролировало семейство Аль Касими, правившее также в шейхствах Шарджа и Ра’с-эль-Хайма (входят сегодня в состав ОАЭ). Шейх Линге, отмечал в рапорте капитан, хотя и платил дань шаху Персии, в уделе своем был самостоятелен и независим. Благодаря «таможенным свободам» и приветливому обхождению с прибывавшими в Линге торговцами, шейх этого портового города, который и сам занимался торговлей, превратил Линге в бойкий рынок коммерции. Среди товаров, ввозимых в Линге из Европы, капитан назвал оружие, бумагу, легкие шерстяные одежды и шерстяные одеяла. Указал, что из Линге, который служил для торговцев из Аравии, Персии, Индии и Китая крупным складочным местом, купцы-европейцы вывозили жемчуг, перец, шелк, йеменский кофе, шафран, опиум и бензойную смолу. Будучи впечатленным торговой активностью Линге, состоявшим к тому же в динамичных сношениях с Шарджой и Ра’с-эль-Хаймой, крупными рынками на Аравийском побережье, капитан заключил с шейхом Линге соглашение о торговле его удела с Францией. В 1851 г. соглашение это утвердил король Франции.
В 1853 г. в Басре и Кувейте, через которые шел вывоз в Индию, Турцию и Европу лошадей чистой арабской породы, побывал французский офицер Птино (Petiniaud), управляющей французской коневодческой фермой в Алжире. В отчете о командировке в порты Персидского залива он характеризовал их как заслуживающие внимания в плане налаживания с ними Францией прямых торговых связей. Отчет офицера, поступивший в Париж, широко обсуждался французским торговым сообществом и способствовал усилению внимания французского торгового капитала к зоне Персидского залива.
В 1853 г. император Франции Наполеон III, племянник Наполеона I, женился на испанской графине Евгении де Монтихо, внучатой племяннице Фердинанда де Лессепса, французского дипломата, в течение многих лет вынашивавшего планы по сооружению Суэцкого канала для получения Францией выхода к Индийскому океану из Средиземного моря. Таким путем Лессепс намеревался сделать морское сообщение Европы с Индией и Юго-Восточной Азией более удобным и, что не менее важно, выведенным из-под контроля Англии. В 1854 г. Лессепс получил от правителя Египта, Са’ида-паши, разрешение на начало работ по сооружению Суэцкого канала. Проект Лессепса всецело поддержала императорская чета Франции.
При финансовой поддержке Наполеона III проходила экспедиция в Аравию (1862–1863) Уильяма Джиффорда Пэлгрева (1826–1888). По возвращении оттуда он представил своему монарху доклад о разведении в Неджде одной из лучших пород чистокровной арабской лошади (неджеди). Изучив этот доклад, Наполеон III отправил в Аравию (1864) — с целью закупок лошадей для королевских конюшен Франции и Сардинии — итальянского предпринимателя Карло Гуармани, который установил теплые отношения с правителем Джабаль Шаммара из рода Рашидитов.
В увлекательном «Рассказе об одном годе путешествия в Центральную Аравию» Пэлгрев описал свое пребывание в Хайле и Эр-Рияде, Эль-Хуфуфе и Эль-Катифе. Нарисовал яркий портрет повседневной жизни в оазисах Неджда. Рассказал о посещении им Катара и Бахрейна, шейхства Шарджа, что на «Побережье пиратов», а также легендарного Ормуза и портов Сохар (Сухар) и Маскат.
Описывая недждскую «империю ваххабитов» с их цитаделью в Эр-Рияде, Пэлгрев замечает, что она представляла собой хорошо отлаженную структуру управления, со строго регламентированной и жестко централизованной системой власти, главными опорами которой являлись военная сила и религиозный фанатизм. Эта «империя», по наблюдениям Пэлгрева, была готова и способна к расширению своих границ, и потому представляла собой угрозу для соседствовавших с ней шейхств и племен. В землях, подконтрольных ваххабитам, Пэлгрев насчитал 316 крупных поселений, где проживало 1,219 млн. человек. Общая численность дозорно-сторожевых постов, расквартированных в них, составляла 47 300 человек.
