Поворотным моментом в истории португальского владычества в зоне Персидского залива можно считать захват Бахрейна персами (1602), о чем мы еще расскажем читателю в следующей части этой книги. Если переход Басры в руки турок (1546) болезненно сказался на доходах португальцев в Персидском заливе, то потеря ими Бахрейна уменьшила эти доходы сразу на одну треть. Король Португалии отдал распоряжение вице-королю Португальской Индии, Жуану де Каштру, предпринять все возможное, но «убедить шаха Персии уступить Бахрейн португальской короне». Однако было уже поздно. Шах, сделав ставку на появившихся в Персии англичан, стал целенаправленно теснить португальцев из Персидского залива (44).
Страницы из истории «аравийского поединка» Португалии с Османской империей
Аренами схватки Португалии с Османской империей на Востоке выступали Персидский залив, Красное море и прилегающая к Южной Аравии зона Индийского океана. Португальцы понимали, что если не они, а кто-то другой станет хозяйничать в водах Красного моря, то это создаст угрозу подконтрольным им морским коммуникациям у побережий Южной Аравии и Восточной Африки. Поэтому несколько раз пытались, но так и не смогли, закрепиться в Красном море. Первую военно-морскую экспедицию, имевшую целью захватить Аден и Баб-эль-Мандебский пролив и повесить «португальский замок на входных дверях в Красное море», предпринял в 1513 г. д’Албукерки. Успехом она не увенчалась, равно как и все другие, состоявшиеся в 1517, 1520, 1525 и 1529 гг.
Захватив Египет, турки продвинулись в Хиджаз (1517). Упрочив свои позиции в Красном море, намеривались, действуя оттуда, воспрепятствовать расширению присутствия португальцев в Южной Аравии и в бассейне Персидского залива. До 1546 г. активных действий, вместе с тем, не предпринимали. Когда же в руки их перешли Багдад, а потом и Басра (1546), то вопрос и об усилении роли и места Порты в системе торговли и морских коммуникаций в бассейне Персидского залива приобрел повышенное звучание (45). В долгосрочной перспективе турки имели в виду потеснить португальцев не только из Персидского залива, но и из Индийского океана (46).
Забрав в свои руки Басру, османы выявили наличие у нескольких влиятельных племен Южной Месопотамии, таких, например, как ал-улйа’ан, тесных связей с Ормузом. Разрубив их, занялись созданием в Басре военно-морского опорного пункта для активизации своей деятельности в Персидском заливе. Отремонтировали и ввели в строй судостроительную верфь; сформировали военную эскадру в составе 15 кораблей. Наладили отношения с шейхом ‘Али ибн ‘Улйа’аном, вождем «островных арабов» Южной Месопотамии. Позже, правда, он нарушил договоренности с турками и присоединился к мятежу, поднятому против них шейхом Рашидом ибн Ма-гамисом.
В 1550 г. турки овладели Эль-Катифом и закрепились на побережье Персидского залива. Перед португальцами остро встал вопрос о приостановке «надвижения турок» на Персидский залив с перспективой их утверждения на Бахрейне. Вице-король Португальской Индии Афонсу ди Норонья (1550–1554) направил в Персидский залив эскадру в составе 19 кораблей с 1200 солдатами, во главе со своим племянником Антао (Antao de Noronha). Его задача состояла в том, чтобы потеснить турок из Эль-Катифа. Прибыв на Ормуз и получив там от короля Ормуза солидное подкрепление, численностью в 3 000 человек, продолжил поход на Эль-Катиф. Турецкий гарнизон, оборонявший крепость в Эль-Катифе, не превышал 400 человек. Выдержав 8-дневную осаду, понеся большие потери и будучи не в состоянии больше противостоять превосходящим силам противника, остатки турецкого гарнизона форт оставили и под покровом ночи ушли из Эль-Катифа. Опасаясь, что, собравшись с силами, турки захотят вернуться и отбить форт с портом, Норонья отдал приказ: цитадель — взорвать и Эль-Катиф — покинуть(47).
Так была упущена появившаяся, было, у португальцев возможность сохранить свое присутствие на побережье Северно-Восточной Аравии, то есть на противоположном от Ормуза конце главной морской торговой магистрали в Персидском заливе. Когда же, спустя два года (1552), турки заняли всю Эль-Хасу, то тлевшая у португальцев надежда на этот счет угасла.
Первую военно-морскую операцию османов против португальцев в Южной Аравии хронисты датируют 1538 годом. Тогда турецкий флот в составе 30 кораблей под главенством самого Сулеймана-паши, наместника султана в Египте, предпринял бросок на Маскат. Эта акция стала ответом турок на блокаду португальцами Красного моря. Захватить Маскат османам не удалось.
Вторая военно-морская экспедиция турок к побережью Южной Аравии состоялась в 1546 г. Под прицелом их палубной артиллерии вновь оказался Маскат. Однако, как и в первый раз, овладеть городом они не смогли (48).
Заняли Маскат в 1552 г., в ходе третьей экспедиции, во главе с Пири-беем. Осада города длилась месяц. Обстрел Маската из орудий палубной артиллерии не прекращался ни днем, ни ночью. По истечении месяца турки высадили десант, ворвались в Маскат и разграбили его; дочиста обобрали тамошнюю богатую торговую факторию португальцев. Только после этого, лишившись подвоза воды и продовольствия, гарнизон португальской крепости в Маскате сдался. В обмен на капитуляцию комендант крепости, капитан Лисбоа, получил заверения Пири-бея насчет сохранения жизни всем 128 оставшимся в живых солдатам (49).
Задача Пири-бея состояла в том, чтобы, забрав в руки турок Маскат, проследовать затем в Басру. Присоединив там к своей эскадре дислоцировавшиеся в Басре турецкие войска, совершить поход на Ормуз, и «принудить его к повиновению Порте». После чего, если все сложится удачно, — подчинить Порте Бахрейн. И, таким образом, «очистить Персидский залив и Южную Аравию от неверных», как того требовал султан.
Задержка турок в Маскате позволила коменданту португальского гарнизона на Ормузе, Алваро ди Норонья, не только подготовить форт к обороне (осада началась 31 августа 1552 г.), но и организовать эвакуацию с острова членов всех торговых коммун, их семьи, товары и имущество. Военный гарнизон португальцев на Ормузе насчитывал 700 солдат (50).
Подойдя к Ормузу, Пири-бей в течение месяца обстреливал его из орудий палубной артиллерии. Затем, как и при захвате Маската, высадил десант, ворвался в город и разграбил его. Форт захватить не смог. После чего снял блокаду с Ормуза и двинулся на остров Киш, будучи извещенным, что именно там укрылись со своими товарами, капиталами и ценным домашним скарбом эвакуированные с Ормуза торговцы. С ходу взял остров и, изрядно поживившись, продолжил путь в Басру, дабы организовать оттуда бросок на Бахрейн (51).
Узнав от торговцев, вернувшихся из Индии, что тамошние португальские власти собираются отправить для пресечения его действий в Персидском заливе крупную эскадру, Пири-бей, не покусившись на Бахрейн, спешно покинул воды Персидского залива, и через Красное море возвратился в Египет.
Рассказывают, что когда он находился в Басре, то отказался сдать коменданту, Кубаду-паше, захваченную им во время «аравийской кампании» богатую добычу; и ушел с ней в Египет. Случилось так, что во время этого перехода несколько кораблей с военными трофеями, изъятыми у населения захваченных им городов (драгоценностями, золотыми и серебряными монетами), попали в шторм и затонули (52). Комендант Басры, рассчитывавший отщипнуть от добычи Пири-бея хоть кроху, настрочил на него донос, назвав Пи-ри-бея мошенником и казнокрадом. Все это, вместе взятое, печально сказалось на дальнейшей судьбе Пири-бея. За то, что нанес он своим «бегством из Персидского залива ущерб престижу турецкого флота», как говорилось в указе султана, его казнили.
