Оман подпал под британский протекторат в 1829 г., шейхства Аш-Шамал (Оманского побережья, нынешних ОАЭ) — в 1835 г., Бахрейн — в 1861 г., Кувейт — в 1899 г., Катар — в 1916 г.
Правители Бахрейна, Кувейта, Катара и шейхств Аш-Шамал, вовлеченные в морскую и караванную торговлю, если сталкивались с сильным противником, то на протяжении столетий, до прихода в Аравию и в бассейн Персидского залива турок и англичан, обращались за защитой к ведущим региональным «центрам силы». Ими выступали персы, оманцы, ваххабиты и племенные союзы: бану халид — в Северо-Восточной Аравии и ал-кавасим — на юго-востоке полуострова. «Защитник» брал с «подзащитного» дань. Того, кто платил ее (в данном случае добровольно), «защитник» рассматривал как часть своего племени, а дайру (место обитания) либо удел (шейхство) данника — как часть своей территории. Всеми делами на местах по-прежнему заправляли шейхи-данники (1).
Заключая договор о защите, стороны согласовывали размер дани. Если, случалось, в цене не сходились, то для урегулирования данного вопроса выбирали арбитра. Им выступал шейх нейтрального племени, уважаемого обеими сторонами. Дань выплачивалась ежегодно. Формы ее были разными: фиксированная сумма золотых или серебряных монет; доля от ежегодных таможенных сборов; часть от сезонного сбора фиников; обговоренное количество голов верховых животных, лошадей и верблюдов. Некоторые «защитники» брали дань «живой силой»: по требованию своего «защитника» данник выделял ему установленное договором количество мужчин, с оружием, для участия в организуемых им набегах на несоюзные племена или в походах в «чужие земли».
Дань называлась словом «хува», смысл которого — «братский/ добровольный платеж слабого сильному в обмен на его защиту» (2). «Защитник» после заключения договора о защите становился, в понимании арабов Аравии, «старшим братом» своего подзащитного.
Для сравнения скажем, что когда одни племена силой накладывали дань на другие, то «поставленные на колени», делались вассалами; права и свободы таких данников серьезно ущемлялись.
Дань, к слову, сильные племена и межплеменные союзы собирали также и с оседлого населения, с жителей городов и сел, располагавшихся в местах их обитания, равно как и с верблюжьих караванов на торговых путях, пролегавших через их земли. Если правитель города, староста села, начальник (раис) каравана отказывались платить дань, то это оборачивалось для них риском быть подвергнутыми набегу (газу) и захвату (3).
Предоставление защиты лицу, роду и племени, просящему о ней, считалось делом чести, повышало авторитет «защитника» в межплеменной структуре края. Если же тому, кто обращался за защитой, в ней отказывали, то для того, кто так поступал, это оборачивалось «потерей лица», то есть отрицательно сказывалось на его авторитете. Встав под защиту более сильного племени, подзащитный оказывался, как тогда говорили, под «сенью чести» своего «защитника».
Обычай «предоставления защиты», известный среди племен Аравийского побережья как «дахала» и «забана» (смысл обоих слов — защита ищущего убежища), — это священный обычай племен Аравии прошлого. Ели у кого-либо возникали претензии к подзащитному, то он должен был предъявлять таковые его «защитнику» (4).
Выстраиванием отношений Англии с шейхствами Прибрежной Аравии — со времени установления британцами связей с султаном Маската (1763) и до их ухода из Персидского залива (1971) — занимались: Английская Ост-Индская компания (17631858), администрация английских колониальных властей в Индии (1858–1947), и Форин-офис (1947–1971).
Дольше всего в течение того времени, когда Англия хозяйничала в Прибрежной Аравии и в зоне Персидского залива, надзор за землями, подпавшими под ее протекторат, осуществлялся из Индии. Сэр Чарльз Белгрейв, советник правителей Бахрейна в период с 1926 по 1957 гг., писал в своих воспоминаниях, что у арабов Залива отношения с Индией были намного теснее, чем с арабскими странами Ближнего Востока. Объяснением тому — их давние и широкие коммерческие связи с Индией и ее доминирование в их торговле (5).
Княжества Прибрежной Аравии англичане называли «индийской Аравией» или «верблюжьими кантонами Индии». Денежной единицей в них долгое время выступала индийская рупия. Почтовые марки использовались индийские, и изготавливались в Индии. Первое почтовое отделение в Прибрежной Аравии, опять-таки индийское, открытое на Бахрейне в 1884 г., начало печатать почтовые марки на месте только в 1933 г., но все те же — индийские, правда, с надписью Бахрейн (6). Первое почтовое отделение в Дубае появилось в 1909 г., но до 1961 г. в самом Дубае не вышло ни одной дубайской почтовой марки. На все письма, отправлявшиеся из Кувейта в Бомбей до 1942 г., наклеивалась 6-пенсовая марка с изображением английского короля Георга V. Работа всех почтовых отделений в подконтрольных Англии княжествах (шейхствах) Прибрежной Аравии находилась в сфере компетенции английской почтовой службы. Располагалась она в Бомбее (7). Оттуда же контролировалась англичанами и деятельность тамошних телеграфных станций, и морских ботов по доставке почты в порты Аравии. Из Индии в основном поступали в княжества Прибрежной Аравии продовольствие и одежда, а также распространявшиеся в тех землях до 1960-х годов газеты и журналы. На Индию приходилась большая часть вывоза Прибрежной Аравии. Гвардия политического резидента Англии в Персидском заливе, включая горниста, состояла из индусов. Высшей наградой тех лет в княжествах Прибрежной Аравии являлась Звезда Индии. Самые крупные торговые колонии аравийцев в Индии проживали в Гоа и в Раджистане (8).
Первая контора Английской Ост-Индской компании, представлявшей интересы Британской империи в Персидском заливе с 1763 по 1858 гг., открылась в Бушире (1763). В 1812 г. она стала называться политическим агентством. В 1822 г. служащие компании в Персидском заливе начали именоваться резидентами и морскими агентами. Вскоре после этого все полномочия по управлению деятельностью англичан в Заливе сосредоточились в руках резидента в Бушире, который в 1862 г. получил статус политического резидента (значился также генеральным консулом в Фарсе и Хузистане). Для обеспечения товарооборота компании с этим районом мира ей в то время хватало одного торгового судна. В 1902 г. Бушир посетило уже 136 пароходов, из них 133 — английских (9).
Из 66 английских политических резидентов и агентов, проработавших в Персидском заливе с 1858 по 1947 гг., отцы, как минимум, у 24 из них, в том числе у Диксона, Нокса, Мида, Майлса и Шекспира, служили в Индии, а у двадцати других долгие годы там трудились их близкие родственники, братья и дядья.
Когда англичане появились в Персидском заливе, пишет в своей книге «Кувейт был моим домом» Захра Фрис, дочь полковника Диксона, британского политического агента в уделе Сабахов, то столкнулись с необходимостью составления более точных карт и самого побережья Аравии, и вод Персидского залива. Первое исследование побережья они провели в 1722 г. После заключения в 1820 г. договоров о мире с шейхами Дубая, Абу-Даби, Шарджи, Ра’с-эль-Хаймы и Бахрейна работа топографов возобновилась, и продолжалась под руководством капитанов Шоргана и Гая в течение целых девяти лет, с 1821 по 1830 гг.
