К началу 1967 г. численность английских войск к «востоку от Суэца» (зона Персидского залива, Сингапур, Малайзия, Гонконг) составляла 85 тыс. человек, то есть 20 % от общей численности вооруженных сил Великобритании (418 тыс. чел.). На содержание заморских контингентов» правительство ежегодно расходовало порядка 120 млн. фунтов стерлингов, в том числе на финансирование военных баз на Бахрейне — 10 млн. фунтов. К началу 1972 г. численность этих контингентов планировалось сократить до 15 тыс. человек, а ассигнования на их содержание — до 51 млн. фунтов (108).
Экономическая ситуация в стране оставалась сложной. К декабрю 1967 г. резко увеличился дефицит внешней торговли, упал курс фунта стерлинга. Остро встал вопрос о займе. Предоставить его готов был Международный валютный фонд, но при условии сокращения Англией бюджетных ассигнований на оборону. Правительству Г. Вильсона не оставалось ничего другого, как принять это условие (109).
Уход Англии из Персидского залива
По мере обострения внутриэкономической, а следовательно и внутриполитической обстановки в «туманном Альбионе», менялись тональность и содержание заявлений ключевых фигур в кабинете министров Англии относительно ее политики в зоне Персидского залива. Если в апреле-декабре 1967 г. они и мысли не допускалось об уходе оттуда Англии, то уже в январе 1968 г. рассуждали об этом открыто и во всеуслышание.
Так, выступая в апреле 1967 г. в Палате представителей и делясь своими соображениями относительно места Персидского залива на шкале внешнеполитических приоритетов Великобритании, министр обороны высказывался в том плане, что район этот является для Англии крайне важным. Притом как с точки зрения экономических интересов Англии, да и Западной Европы в целом, так и в плане поддержания мира и порядка на пролегающих там международных водных коммуникациях, и что уход оттуда Англии стал бы шагом безответственным.
Английские военные силы, вторил ему в июле 1967 г. министр по иностранным делам Джордж Браун, находятся в Персидском заливе не только для того, чтобы защитить нефтяные и другие интересы Великобритании, но и для того, чтобы поддерживать там стабильность и порядок в интересах всего мира (ПО).
До конца, сколько мог, не сдавался и сам Г. Вильсон. Никаких изменений принципиального порядка в политике Англии в Персидском заливе, заявлял он 7 декабря 1967 г., не предвидится. Однако уже 16 января 1968 г., выступая в парламенте, говорил совершенно в ином ключе, назвал даже сроки вывода английских войск — к концу 1971 г.
Реакция правителей аравийских шейхств на намерения Англии уйти из Персидского залива, была, к слову, неоднозначной. Пугал их Тегеран: региональные амбиции шаха и крупный военный потенциал Ирана. Оставаться с Тегераном один на один в зоне Персидского залива арабы Аравии опасались. Правитель Абу-Даби, шейх Заид, к примеру, уведомил спецпредставителя английского правительства Г. Робертса (январь 1968 г.) о готовности участвовать в финансировании английского военного контингента в Персидском заливе, содержание которого обходилось Лондону в 20 млн. фунтов стерлингов ежегодно (111). Аналогичной точки зрения придерживался и правитель Дубая шейх Рашид. С их слов, четыре нефтедобывающих шейхства Прибрежной Аравии, Дубай, Абу-Даби, Бахрейн и Катар, могли бы взять на себя все расходы по пребыванию в Заливе английского военного контингента (112).
В Лондоне на такую позицию шейхов реагировали прохладно, в стиле для англичан абсолютно не характерном. Дело в том, что тяжелое финансово-экономическое состояние Англии, помноженное на невероятно сложную для нее политическую ситуацию на Ближнем Востоке, складывавшуюся в контексте провала тройственной (англо-французско-израильской) агрессии против Египта (1956) и роста национально-патриотических выступлений в Адене и Омане, все же заставили ее уйти из Персидского залива.
16 января 1968 г. Г. Вильсон объявил в парламенте о выводе английских войск из зоны Персидского залива и закрытии там, к концу 1971 г., военных баз Великобритании (113).
Уходя из Персидского залива, сворачивая там свое военное присутствие, Англия, вместе с тем, делала все возможное, чтобы сохранить в том районе мира свои экономические интересы. Достаточно сказать, что район Персидского залива обеспечивал в то время около 49 % потребностей Англии в нефти (114). Защитить эти интересы Англия намеревалась путем создания федерации тесно связанных с ней шейхств Прибрежной Аравии. Иными словами, англичане имели в виду осуществить на практике ту политику, которую У. Черчилль называл «трудным искусством вовремя уходить, чтобы как можно дольше оставаться». Цель проекта по формированию «федерации девяти шейхств» состояла в том, чтобы путем образования такой федерации выстроить новую по форме структуру сотрудничества с бывшими протекторатами. И не допустить их «политико-экономического высвобождения» из-под опеки Англии.
К идее англичан о федерации сами арабы отнеслись в целом позитивно. Активным сторонником образования федерации выступал правитель Бахрейна шейх ‘Иса ибн Сальман Аль Халифа. Объяснялось это как характером его отношений с Англией, так и расчетами на то, что в рамках такой федерации, находящейся под эгидой Лондона, Манаме легче будет обеспечивать «внешний компонент» системы безопасности перед лицом «иранской угрозы».
В свете заявления Вильсона об уходе Англии из Персидского залива территориальные претензии Ирана в отношении Бахрейна зазвучали еще громче. Надо сказать, что в самом Иране имелось тогда несколько точек зрения по данному вопросу, отражавших подход к нему трех главных в стране политических течений. Орган иранской контрразведки (САВАК) и крайне правые в стране организации высказывались за жесткую политику — за суверенитет Ирана над Бахрейном. Именно по их настоянию в меджлисе (парламенте) Ирана сохранялось два места для «представителей иранского народа Бахрейна». Второе течение представляли в основном правительственные круги Ирана. Придерживаясь точки зрения, что Бахрейн — это часть Ирана, они, вместе с тем, считали, что благоразумным было бы к применению военной силы при решении «бахрейнского вопроса» не прибегать. Третье политическое течение составляли либеральные круги: часть сенаторов и депутатов меджлиса, и интеллигенция. Суть их позиции — это отказ Ирана от претензий на Бахрейн. Реальное положение дел в регионе и в мире таково, заявляли они, что Иран не сможет попытаться получить Бахрейн иначе, как путем применения военной силы, что чревато для него крайне негативными последствиями — широкой обструкцией на международной арене и санкциями.
В ходе сложных переговоров с Англией, в том числе во время миссий в Иран спецпредставителей английского правительства Гронви Робертса и Уильяма Льюса, а главное — в результате подключения ООН к решению данной проблемы, была достигнута договоренность о проведении на Бахрейне, под наблюдением специальной миссии ООН, плебисцита по вопросу о статусе Бахрейна. Официальное заявление на этот счет сделал генеральный секретарь ООН, 28 марта 1970 г. (115).
30 марта 1970 г. специальная миссия ООН во главе с личным представителем У Тана г-ном Гуиччиарди (Guicciardi) прибыла в Манаму. В Тегеране приезд этой миссии подавали в прессе как «победу Ирана над британским колониализмом в Заливе».
