- Может уже сходим, сделаем все дела, да и в стороны? Мне сырым очень неуютно сидеть – и для полного иллюстрирования своих слов я притоптываю ногами, отчего в берцах сочно чавкает.
- Не. Мы должны Старшого подождать – отзывается Серега, продолжая вылизывать свой пулемет с такой нежной заботой, словно ощенившаяся собака по отношению к слепым еще щенятам.
- Скажи этим электрическим рукосуям, чтоб подбросили до окраины – там Вовка на «Найденыше», а в БТР есть запасные комплекты одежды – показывает взглядом на инженеров Енот.
- Ильяс, у меня на это время есть? – спрашиваю присутствующее начальство.
- Айе. Езжай. И захвати сгрёб – мешок, пригодится.
- Лучше парочку. То есть штук семь – вворачивает Енот.
- Кит мыннан, Енот – раздраженно огрызается Ильяс.
- Ай-ай сэр! – в тон отвечает хромой. Ехидно это у него получается.
К моему удивлению и инженеры не выеживаются, Чарджер кивает на тот же джип, с которым мы сюда прибыли и мы катим аккуратно по улочке. Тут теперь в Ропше оживленно – и местные вылезли и патрули и гонят кого-то со связанными руками и машины разномастные снуют. Все это вперемешку с вьющейся в воздухе станиолью создает странное впечатление. Невсамделишное, какое-то.
- Лихо это получилось – киваю я на сверкающие под солнцем и переливающиеся везде отсверками сияющего света полоски сверкающего металла.
- Поскольку Ропшинский узел никак иначе не развязывается, поскольку штурм -весчь обоюдоострая, а сил мало, то идея о спугивании людоедов и выгнании их на засаду звучит лучше, чем просто драка в деревне – начинает говорить Чарджер - Но «Тюльпана» или танка не дают, так?
- Не дают – киваю я, поглядывая вокруг.
- Сухопутной артиллерии у флота нет. И морпехота далеко в Пиллау. Что остается? Остается возможность устроить испуг людоедам. При списании старых эсминцев и сторожевиков пушки их не выбрасывались, а отправлялись в арсеналы для сохранения в качестве резерва при постройке в войну береговых батарей.
Например, во Владивостоке они мирно лежали на складах, а когда начались трения с китайцами, руководство задалось мыслью, что массы китайской пехоты могут проломить пограничные заслоны и выйти к Владивостоку. А зимой даже по льду атаковать город и базу. Потому пушки из арсеналов пошли на вновь созданные береговые батареи . Десятка - полутора их было достаточно для того, чтоб руководство решило - китайская армия если через лед пойдет, то там и останется. На льду или под.
Так вот, в Кронштадте на складах нашлась пара орудий Б-13 (130 мм система с дальностью 25 км). Поэтому ее очистили от густого слоя смазки, перетащили на нужное место и установили. Нужно только забетонировать закладные части-это круглая железка с болтами, на которые насаживается основание орудия.
Нужен еще автокран, ибо полный вес установок до 13 тонн. Но раньше и вручную их монтировали,и основания делали из деревянной клетки. На деревянное основание уходила неделя. Перевезли орудия на место десантным катером типа «Акула», один рейс орудие, второй - тягач, третий автокран. Самое главное, что Ропша оказалась в пределах действительного огня орудий - это до 70 процентов полной дальности,то есть 15-17 км. Поскольку запас снарядов был левым, то часть снарядов пошла осветительными, часть с противорадиолокационными помехами.
Людоедов потрясло странное зрелище. А дальше, как и предполагалось - когда возле Ропши стали ложиться снаряды - сначала далеко, потом ближе, ближе, потом на них посыпались диполи-отражатели, то нервы у людоедов не выдержали и начался отход. А настолько тупых, что не испугаются и будут пробовать диполи на вкус – зачистят уже скоро.
И действительно – выстрелы я еще слышу, хотя теперь они очень редки.
А за разговором и доезжаем – я сразу замечаю знакомый гроб нашего бронетранспортера, стоящий неприметно в кустарничке и глядящий стволом крупнокалиберного пулемета в сторону ближайшего леска. Типа засада.
Комплект одежки находится быстро и я испытываю настоящий кайф от того, что наконец весь в сухом. Даже есть комплекты разгрузок – это в принципе такой жилет, на который навешивается потом куча сумочек и чехлов,в которые запихивается всякая всячина – от магазинов к автомату и гранат, до фляги, рации и сумки с аптечкой. Но тут разгрузки на мой взгляд похуже чем моя – они предназначены для патрулирования и все эти сумки- кобуры развешены в основном впереди – на груди, а у моей спереди такой клапан, типа лыжи у снегохода, а все висит по бокам и сзади и потому в сменной разгрузке ползти по-пластунски будет крайне трудно, а в моей я спокойно сегодня ползал.
- Чего ухмыляешься? – спрашивает меня вольготно устроившийся на развернутом топчане для десанта курсант Ленька. В ответ я показываю ему носки. Он недоуменно пожимает плечами. Приходится рассказывать ему, что видал во времена оны старую американскую армейскую карикатуру, где сидящий с товарищем в холодной грязи под осенним дождем джи-ай проникновенно говорит: «Джонни, ты спас мне вчера жизнь и я хочу тебя отблагодарить самым ценным, что у меня есть – вот последняя пара целых и сухих носков».
Ленька пожимает плечами, что забавно смотрится у лежащего и делает неожиданный вывод:
- Жмоты они. Пендосы эти. И всегда такими были.
Его приятель Рукокрыл, сидящий в кресле башенного стрелка и в принципе обязанный наблюдать за местностью, тем не менее ввязывается в разговор. Вовка отрывается от увлеченной беседы с привезшим меня инженером на тему раций и сурово замечает, что оно конечно круто и все такое и вокруг свои, но враг, как говорилось совершенно справедливо – хитер и коварен и потому нефиг болтать, если сидишь за пулеметами.
Рукокрыл возмущенно пыхтит, но возвращается к своим обязанностям пулеметчика.
- Ты зря пыхтишь, Вовик прав как всегда – утешаю я курсанта – Вон ребята из МЧС куда как всякое повидали, но когда к ним в гости от людоедов пришел еще живой некто, но без языка, пальцев и со срезанной с головы кожей – они и то офигели.
- Интернет смотреть надо было – отрезает Рукокрыл.
- И что в инете? – спрашиваю я.
- А там таких со срезанным лицом полно было. И фото и видео выкладывались. Могли бы уж и привыкнуть.
- Это где так веселились? – сомневается Вовик.
- А много где. И у мексиканцев это была развлекуха и иракские муждакеды так на камеру проамериканских полицейских резали по-живому и прочие всякие разные. Полно было. Ну неприятно, но чего фигеть-то? – резонно удивляется курсант. Ленька согласно кивает. Провалилась попытка воспитательной работы, увы… Жестоковыйная молодь!
Потопав берцами – вроде все в порядке, размер должный, набираю несколько «Сгрёб — мешков», как у нас окрестили сумки из прочной ткани с лямками. Видимо сегодня день трофеев.
Про свои подвиги во время штурма курсанты рассказывают неохотно – видимо потому, что именно они и устроили дымовуху в Ропше и кроме газовой атаки ничем другим не занимались. Часового у КВ сняла Блондинка, походя, как языком слизнула – правда и часовой службу нес гадко, спустя рукава.
