- Э, брат, зачим так гаварыш! Сейчас отдам эту железку, нэ нужна она мине - названный Вахтангом тут же поспешно принялся открывать шкаф.
- Вахтанг, Вахтанг, вот доведут тебя понты до цугундера - укоризненно в спину суетящемуся сказал названный Максом. Тот изобразил спиной глубокое раскаяние и скоро пошарпанный Дегтярев лег на стол, угрюмо грюкнув.
- Распишысь зидесь - подсунул журнал Вахтанг.
- А он исправен и комплектен? Патроны ты не стырил? - строго спросил Витя.
- Абыжаешь? Да? - окрысился дежурный по КПП.
Витя не стал обострять, но все-таки бегло проверил свою машинку. Убедился, что все в порядке и неразборчиво черкнул в журнале, игнорируя надувшегося от досады Вахтанга. Вышли из будки. Шебутнов аккуратно кинул потушенный бычок в консервную банку, кивнул Вите и отправился по своим делам.
- Поехали - сказал Гагаринское присловье старшой, который по имени Макс, но при этом пришлось еще пройтись пешком за КПП, где на стоянке и погрузились парами в два запыленных джипа, вроде как Ландкруизеры оба.
Наконец - поехали.
- И с чего такая честь моему действу? - не без ехидства спросил сюрвайвер у аккуратно выкатывающего тяжелую машину за ворота Макса. Следом, держась почти вплотную, пер второй джип.
- Обычное выполнение инструкций и распоряжений - пожал плечами водитель.
- Хренасе вы тут бюрократию развели! - не без вызова заявил Виктор.
- Нормальная бюрократия полезна и нужна. Общинам выгодно, чтобы мутантов выбивали, где увидят. Плата не так чтобы высока, оно того стоит. Но если не проверять, то тогда публики героической понабежит, понапишут лишнего. В Питере слыхал туши требуют привозить, у нас лабораторий нет, особенно копаться в дохлятине некому, потому достаточно даже и фотографий, как правило. Но это ежели свои и знакомые. А у тебя ни фото, ни туши. Да и вообще ты пока мутный перец, извини за прямоту.
- И с чего бы это я мутный?
- Помощи не просишь, присоединиться не рвешься, рацию брать отказываешься. Сотрудничать ни малейшего желания не выразил. Вопрос - почему? - мельком безразлично глянул на спутника водитель.
- А что, если я помощь попросил бы, мне бы ее оказали?
- Почему нет? Всегда можно найти взаимовыгодные дела.
- Например?
- Ну, ты чистишь, мы тебе патронов. Количество зомбяр конечно, их в принципе истребить всех удастся раньше или позже. Лучше бы конечно - раньше. Или тебе на содержание сколько-то наших бесполезников, а за это тебе харчей подкинуть. Но я ж вижу, что ты чего-то опасаешься и не хочешь на контакт идти.
- Что, бандитом меня считаешь? - прищурился Виктор.
- Не, на бандоса ты не похож - лениво отозвался Макс.
- А на кого я похож? - прицепился въедливо Витя.
- Вот Шебутнов считает, что ты себя возомнил Единственным и Избранным. И потому наше наличие тут тебя сильно удивило и даже огорчило. Ну, вот ты Робинзона Круза читал?
Виктор кивнул. Да, про Робинзона он читал. И кины смотрел. И нравился ему Робинзон. Раньше.
- Вот Петрович толковал, что у тебя видок был все время ошарашенный. Как у того Круза, когда он на пляже увидел чужой след натоптанный, и понял, что он на острову - не единственный человек. Только у тебя был вид еще похлеще - как если б Робинзон на пляже обнаружил здоровенный курортный гостиничный комплекс с ресторанами, шезлонгами, кучей туристов и детским бассейном. И уж заодно - нудистским пляжем. Говорит Шебутнов, ты как девчонок в мини-юбках увидал - аж рот раскрыл. При том, бабы у тебя в хозяйстве есть, так что тебя именно мини удивили. Я Петровичу верю, он людей враз просекает. Есть у него такое. Так что ты теперь не очень представляешь - как дальше жить.
- С чего ты это взял? - ощетинился Виктор. Еще и потому ощетинился, что прав был этот мужик и Петрович чертов заметил слишком многое.
- А ты такой не один. Беркемнутых перед Бедой было много. Тем более тайны никакой нету - по человечьей пище ты явно соскучал, то есть со жратвой у вас - хреновато. Стволов у тебя видать в достатке, потому как на предложение дать тебе нарезняк ты отреагировал кисло. А на жратву клюнул. Потому и сейчас едешь, что жратва нужна, тем более с огородами у тебя неважнец. Рацию брать не хочешь, чтобы твои спасенные от тебя не удрали, узнают, что ты не один на тысячу километров - захотят лучшей жизни. Тоже, знаешь, все типовое, ты ж такой не первый. Нам, к слову, твои пока без особой надобности, своих хватает. Бойцы нужны, это да, не только чистильщики, даже сторожа толковые нужны, работники нужны. Людей не хватает катастрофически.
- А говоришь - мои неинтересны - не очень умно оскорбился за своих баб Виктор.
- Ишь ты как взвился - Макс широко улыбнулся.
- И все-таки!
- Ну, хорошо - они у тебя хорошие бойцы? Или работники отменные? Ты знаешь, сколько мы только поварих сменили? Не умеют готовить бабы. Банальную еду, кашу простецкую, не то, чтоб борщ! Или это нам не повезло? И все у тебя - золотой запас, золотые руки? Или все больше те передбедовые стервы-принцессы, которые ничерта не умеют, один голимый гонор? А?
- Сейчас все они у меня работают! - огрызнулся Витя.
- Ага, ага. Как это написано было? 'Она любила Нью-Йорк, сигареты с ментолом и кофе макиятто, но швейный техникум выбил из нее эту дурь'. Долго ты их удержишь, если они узнают, что тут у нас и безопаснее и сытнее? А зимой - еще и теплее?
Помолчали, дорожка стала совсем никакая, и джип старательно вертелся, выбирая путь поудобнее.
- И все равно мы выжили - упрямо буркнул Виктор.
Макс пожал плечами, вертанул рулем туда - сюда, потом сказал спокойно:
- Выживать - то ты умеешь. Жить - не умеешь.
- Ты больно много в жизни разбираешься! Жить он умеет! То-то вон едешь по болоту ползать, веселье тоже! - не удержался Витя. Макс недобро оскалился, зыркнул на собеседника, машина бухнулась в здоровенную лужищу и поперла, гоня рылом перед собой волну.
- Ну, таки немного знаю за жизнь - неумело разбавляя нарочитым одесским выговором, серьезность темы сухо сказал водитель:
- Как весело лежать на постоянно бьющим тебя в бок ребристом железном полике, в луже собственной крови и притом ею же и захлебываться.
Машина вывернулась на сухое место и тут же опять врылась в жидкую грязь. Витя почуял, что лучше пока заткнуться. Макс продолжил тем же странным голосом:
- Что раз в пару минут ты проваливаешься в ледяную черную бездну, а потом с очередным сильным ударом приходишь в себя на том же железном полике.
Машина взвыла и поехала по бровке, объезжая даже не лужу, а скорее прудик.
- Что лучшей речью в твоей жизни служит фраза ВВшника в тангенту: 'Этот вроде живой еще'. И такая неимоверная грусть охватывает от предчувствия собственной смерти, что хочется просто завыть.
