- Нет, листовки раздают и минута молчания есть.
- А, ну это не зрелищно ни разу - остывает Брысь.
Между тем основной спор уже разгорелся вовсю. Зачинщик скромно дует чай - наверно уже двадцатую пиалку. Он и чай любит, как не в себя и полагаю, что ему нравится Ильяса погонять, поприслуживать. Тут правда, явно промах - наш снайпер горд своей ролью хозяина угощающего и потому выполняет задачу без угрызений величества.
Глава 100. Команда лекаря. Жизнь продолжется.
- Так государство - это и есть бандиты. Отгоняющие других бандитов от своих награбленных богатств. А когда банд много, пограбленным спокойнее под одной бандой. Так что государство - это мы. То есть это мы и есть бандиты в нашей банде "РФ" или как нынче сказать?
- Ага, щаз.
- А все остальные вокруг - другие бандиты. Нехорошие. А мы - хорошие и наша банда "РФ" - лучшая в мире. А кто не согласен тот пусть лучше сдохнет! - оживляет бузу хромой.
- Ну какие мы бандиты? Скорее терпилы.
- Ага, банда терпил!
- Ну... херовые, да. Чужие нехорошие бандиты порой получше будут. Но выбора то у нас нету! Мы добрые бандиты. Поэтому наша банда постоянно пополняется лучшими кадрами!
- ..и долбое6ами. А мы добрые, мы их не пи... не дрючим. А надо бы.
- Кто сильнее тот и прав - а сильнее те, у кого банда больше и лучше. Именно потому всегда надо объединяться. выбирать или иным способом назначать единоначалие - и начальнику помогать, а несогласных гасить и плющить. Тогда шанс победить гораздо выше. А значит и шанс выжить для каждого.
- Не гарантия - кто то сгорит причем что и ядерной тени не останется!
- Все имеет свои издержки. Лучшие жидкие мозги утекали от нас по чугунной трубе. Если такое произошло, значит надо было лучше объединяться и тогда бы бомба упала на ЛосАнжелез какой-нить, а не на Херасиму.
- Бог любит большие батальоны! - пафосно говорит Званцев.
- Во времена Наполеона не было даже нарезного оружия казнозарядного (точнее оно уже вроде как было изобретено, но не использовалось в войне), не говоря уже о автоматическом оружии, и оружии массового уничтожения. Так что его суждения устарели, сильно устарели. Ведь 200 с лишним лет прошло... - мудро вещает Бурш. От еды он немножко осоловел и напоминает памятник дедушке Крылову.
- Не в оружии дело. Что интересно и до этого заносчивого пироженого так было, и после. Сила солому ломит. Тут статистика. Когда вместе - то процент НЕИЗБЕЖНЫХ жертв ниже на порядки. Потому что для одиночки например этот процент стремится к 100. Это нормально.
Отвлекаюсь от обсуждения торта Наполеон и его высказываний - и обнаруживаю, что как часто бывает в мужских компаниях - разговор распался на несколько группок и наши пикейные бронежилеты и про государство не забыли.
- Государство либо становится сильнее - либо слабее. При том государство обязано делать лучше своим гражданам, а хуже - чужим.
- Но в России и при царях за счет центра щедро кормили окраины. Потом вчера еще нищие окраины, раскормившись и, живя лучше центра, начинали считать, что раз они живут лучше - то это они, нищеброды и говноеды - соль земли и именно они кормят русских, а не наоборот. К слову отделившись, окраины - тут же резко теряли форс и впадали в ничтожество - что после революции, что после 1991 года. Так что вот объединимся и все по-прежнему - их, голодранцев, Россия начинает опять кормить, они начинают опять задирать нос.
- Так, а надо как?
- А я почем знаю? Англо-саксы, наоборот, дерут свои окраины для того, чтоб жиреть самим. За это их уважают и боятся. Глядишь опять к нам припрутся!
- Фуюшки пососать у заюшки! Для этого им у нас сначала революцию сделать очередную надо!
- Революции делают не от голода. Революции делают посреди полного благополучия, когда думали, что будут жить еще лучше, а так хорошо почему-то не получилось. И делают революции люди, у которых есть ондатровая шуба, но хочется соболью. Или вообще горностаевую. Мантию. С короной.
- А простой народ?
- Простой народ получает в итоге обязательно войну, голод и потери. Но подумать в самом начале, что будет именно так, простой народ не может. Он вишь, видит, что люди в шубах кричат, что будут перемены - и думает, что ничего не потеряет, а будет еще и прибыток. Но тут дело такое - нож в животе у тебя - тоже и перемены и прибыток. Вопрос весь в том, как поглядеть.
- А что борцы с системой думают, а, молодые люди? - вальяжно вопрошает Чарджер.
- Да что мы - идиоты что ли? - отбрехивается Званцев.
- Если в 18 лет ты не радикал, то ты подлец, а если в 40 не консерватор - ты дурак! - пафосно заявляет хромой.
- Да ну вас! А ты тоже хорош гусь! Все время выкручиваешься! Скажи еще, что ты вообще верующий! - подскакивает покрасневший Тимур
- Я? Конечно! Истово верующий - убедительно пучит глаза Енот.
- Это как?
- Я вот по праздникам типа Рождества и Пасхи, Крещения да Троицы - православный или католик (смотря по числам), а на Ивана Купала - истый язычник, в Байрам - мусульманин до мозга носков, ну и Пурим с Ханукой таки да. А по буднЯм я атеист и воинствующий порой безбожник даже, каких еще свет не видывал. Так что если есть ад - то я там буду проводить будни. Готов даже не бездельничать в котле, а кочегаром шарашить как нанятый, а на праздниках в раю оттягиваться - то яблочек тресну, то к гуриям в гости ...Вот ищу подходы как бы еще суметь наведываться в Вальхаллу - постучать напильниками друг по другу, бояры хлопнуть... Но с этим пока сложнее, ритуалы там слабо прописаны, трудны для изучения и воплощения - вздыхает Енот, а Тимур хлопает безнадежно глазами. Не удалось прищемить этого жулика!
- Не поймал за хвост?
Молодой пыхтит и хмурится. Все ржут.
- Верткий, да. Но ты его лучше все же не лови. Чревато.
- Кусачий?
- Точно. И зубы пропитаны цианистым калием. А так - по теме если резюмировать... Насилие - это реалия жизни. Кто не может стебануть вдоль ушей - он разве решает? Если в невидимой руке рынка не зажат пистолет, нож или кастет, то ничего такая рука отрегулировать не может. Насрут в нее, посмеются и пойдут себе дальше. Так что властвовать должны сильные. У них лучше получается. Правда, бывает так, что наверх протиснутся слабые, которые думают, что сильные - это они. И кончится все очень и очень уныло. Что нам в школе и показывали.
- Охота им спорить - посмеивается сидящий рядом со мной Серега.
- Мужики, политика, футбол, о бабах низя! - отзывается Вовик.
- Еще тема хорошая - про жратву!
- А чего про жратву говорить? Я на курильском острове родился, папа у меня - капитан рыболовного сейнера. Питание было довольно необычным, как это я щас понимаю. Икра красная постоянно портилась в холодильнике. Заходишь на кухню, чего бы вкусного съесть, а нет ничего, только огромная кастрюля с вареными крабьими ногами. Съешь пару штук и грустный уходишь, конфет не нашел. Папа постоянно приносил всяких морских хреней живыми, в ванну запускал иногда, потом ели их. Волосатый краб, за 3 кг которого в Японии можно было машину купить, не впечатлил. Любил котлеты из синекорого палтуса, кету сахарного посола и гребешок в разных видах, если не каждый день, конечно. Самая вкусная еда , по всеобщему мнению детей - вареная колбаса, сосиски и грибы, это можно было только на материке поесть. А еще мама как - то у бабушки на рынке купила репу, такая вкуснятина была! - усмехается тихо Сергей.
