Всегда странно было читать и смотреть в зарубежных произведениях про зомби как прямо все беспомощны против ходячих мертвяков. Зомби – особенно начальный – туп и медленен, любой вооруженный сделал бы его как фанерную мишень. Не проблема, не быстрый вражеский пехотинец, в сопровождении танков, авиации и артиллерии. Даже не умелый и отчаянный зулус или готтентот с копьем – только зубы и все. Ну защитился от укуса – и марш чистить. И даже не огнестрелом. На прошлой неделе «абордажная команда» как прозвали «мокрую роту» омоновцев, например, с блеском захватила дрейфовавший немалых размеров танкер с бензином. Прямо в Финском заливе. Стрелять понятно было там нельзя, потому весь этот громадный плавучий запас топлива чистили врукопашную, сначала сметя тех, кто волохался на палубе и в рубке, а потом в тесноте переходов обезвредив остальных. Сугубо холодным оружием, что позволило Дункану, тоже принимавшему участие в захвате зомботанкера, в очередной раз ехидно спросить у наших ребят – смогли бы они так? Впрочем мы переносим его хвастовство уже привычно, не в первый раз. Привычно обозвали его сомалийским пиратом, вместе посмеялись. Кто б нашим ментам рассказал, что они и впрямь как злые негры будут болтаться по акватории и перехватывать «дохлые суда», закидывая кошки на высокий борт и чуть ли не с абордажными саблями в зубах карабкаясь наверх. К слову насчет абордажных сабель – не преувеличение, даже Дункан для таких выходов отказывается от своего любимого двуруча «из цельной трамвайной рельсы сделанного», а вооружается вполне себе человеческих габаритов коротким тесаком—саблей – в корабельной теснотище двуручным мечом не помашешь. Работы у них до черта, не подумал бы, что так много объектов не выносят стрельбы и требуют аккуратности и деликатности. Не только вишь Морской Госпиталь, с которого и началось, а и много чего другого. Единственно что им пока не по зубам – это здоровенный пятизвездочный плавучий паром—отель «Талллинннккк». Его с трудом удалось зафиксировать неподалеку от Лебяжьего. Откуда это плавучее кладбище вышло – неизвестно, скорее всего из Стокгольма, но набито оно было битком, а только штатно там 2500 пассажирских мест, не считая команды, потому досмотровая группа эвакуировалась оттуда с неприличной поспешностью. Говоря проще – трое вообще прыгнули с борта, а высота борта там не меньше 15 метров. Чудом живы остались. Шутка в деле – 12 палуб! 230 метров корыто длиной, одних ресторанов и пабов штук двадцать. С одной стороны зачистить такой отель было бы интересно – это ж практически плавучий город со всеми удобствами, с другой стороны обалдеешь чистить. Пока это судно поставлено на якорь, стоит, красуется. Живых за все время на нем так и не было обнаружено, потому – просто стоит. Иногда с него в воду шлепаются зомбаки, заинтересовавшиеся шмыгающими мимо катерами и суденышками, но в целом это не слишком уменьшает несчитанную орду на борту. Сам Дункан пару раз на таком плавал в Таллин и Турку и когда рассказывает о тамошнем комфорте сладко жмурится. Но признает, что силенок захватить этот плавучий дворец пока нет. А когда такой признанный в нашей компании похотинец и погроммист прямо говорит, что слабо – остается ему верить. Разве что ближе к осени, когда похолодает – тогда можно будет попытаться. Но это скорее всего фантазии, даже если и удастся упокоить всю орду, то только эвакуация тел займет дикое количество сил и времени. Не говоря о том, что загаженные кровищей гнилой роскошные интерьеры будет просто не отмыть. Остается только облизываться. Вообще—то некоторая польза могла бы и быть – охранять такое многокаютное жилье куда проще, чем деревушки и расположенные посреди равнины анклавы… К тому же на подобных жили всякие высокие зарубежные шишки, когда у нас тут в городе случались разные саммиты и прочие собирушки.
Но вообще—то я сейчас с большей охотой взялся бы чистить этот плавучий дворец, чем полез бы в Ропшу. Но кто меня спрашивать будет.
Глава 20. Команда лекаря. Гей-парады и людоеды.
Пока я предаюсь унынию, обсуждение идет своим путем. Теперь до меня доходит, что хитрый майор Брысь устроил этакий «мозговой штурм», как называется обсуждение сложной темы. При этом допускаются и идиотские предложения – потому как неизвестно, что может пригодится потом. Мне предлагать нечего. Я уже знаю, что буду сопровождать опять двух морфов, потому всякие тонкости разведки или обстрела из минометов меня не шибко трогают. Разве что не стоит попасть под минометки, гадкая эта штука – рвется над самой землей и основной слой осколков летит низко—низко, лежа не спасешься.
— Кроме нас еще кто—нибудь в этой операции участие принимает? – задает интересующий многих вопрос мент—начальник.
— Со стороны Ораниенбаума и Войсковиц будут предприняты демонстрации. В дело они лезть не хотят, но договоренность о показательных маневрах есть. Ну и если людоеды попрутся туда – их там встретят огнем на подступах. Но особенно на это надеяться не стоит. Сейчас не до войны – жратву запасать надо, к зиме готовиться.
— Одним нам неймется – бурчит мент.
— Что поделаешь. Этот гнойник назрел. Была надежда, что они сами скиснут. Но не оправдалось, не скисли. И сейчас сектанты начали активно прощупывать окружающие анклавы, в том числе и Кронштадт. Это надо пресекать и так своих проблем масса.
— Между прочим мы этим изрядно нарушаем свои же постулаты. За убийство живого в Кронштадте введена смертная казнь. А тут цельный анклав трепать.Много ли идиотов польстится на сектантские пряники? – сомневается один из подчиненных главмента.
— Так, кто у нас тут по психлологии главный? – обводит зал взглядом Брысь. Находит меня. Приходится вставать и давать пояснения. И по возможности попроще должны быть пояснения, подоходчивее. Вот и начинаю с накатанного:
— Человечество склонно к обезъянничанью. Если людям говорят, что что—то модно — то моментально целая куча народу эту моду подхватывает — причем совершенно бездумно. Ну вот как мода на открытую поясницу — зимой в наших условиях – говорю я.
— Да прям так уж…— выражает неудовольствие этой очевидной мыслью мент.
— Ну недалеко ходить – гомосексуалов не больше 5%. В западных странах их было больше. Именно из—за рекламы и парадов. И это не единственный пример. Толковать людям, что что—то шибко круто и выделяет их из тупой серой массы – значит увеличивать количество купившихся на эту байду. Потому постоянное толкование того, что быть геем — это модно, кульно и признак свободы — работает только в путь. Как реклама сигарет в кино вызвала резкое увеличение курящих. Или реклама напитка «Яга». Ну а будет реклама людоедства – моментально потянутся и к ней.
— Вот тут я что—то не пойму, то есть вы считаете что обычный натурал посмотрит на гей—парад и захочет стать геем? Вы всерьез? – усмехается мой оппонент.
— Абсолютно. Обычный натурал — он ведь разный. А тут ему показывают наглядно, что геи — везде — полиция, пожарные, военные, музыканты и протчая, да еще в школе объяснили на уроке толерантности, что гей — это вообще более нормально, чем норма — и впридачу — вот какие геи веселые, красивые, богатые и смелые... А дома мрачный папа, нудный, скупой, тошный, с уроками пристает. Вы тут не спорьте, то что я говорю — мне как раз знакомые геи говорили, не у вас же одного такие знакомые. Пациенты разные у меня были. Так вот гей—парад — это рекламная акция с целью привлечения свежего мяса. Ну ничего иного.
