Каска пластиковая черная а—ля НАТО на башке у главного в этой странной троице последний раз кивнула и все трое полезли в пригнанный им джип, а Ремер плюхнулся ко мне на пассажирское сидение.
И выражение его лица было странноватым.
Глава 21. Команда лекаря. Засада с приманкой.
Мутабор и на этот раз никак не отвечает на приветствие. Ну и ладно, не детей с ним крестить. Вот рожа у него изменилась еще больше, пополнела что ли? И зубы больше стали. Кальций наверное кушает. И вроде Блондинка тоже увеличилась в размерах, хотя может железный намордник такое впечатление создает. Сопровождавший этих красавцев мичман Алик убывает с катером, а я на грязнючем джипе с парой морфов во втором отделении пилю на место встречи с нашей группой. Сзади катит машинка с парой доверенных лиц из лаборатории, вроде как охрана, пришлось подождать пока они с Ораниенбаума прибудут. Или конвой это?
Наши уже на месте. Теперь мы полезем поближе, щупать людоедов за мягкое, влажное вымя. И опасность возрастает от этого многократно. Сапер с кличкой Правило отметил особо – на удалении 2 километра от селения с людоедами попалось всего два фугаса, причем старых и вполне возможно – нерабочих. Сейчас уже точно – нерабочих. А вот вблизи может быть все что угодно, потому под ноги – внимательно смотреть, если видишь натянутую проволочку или кусок травы пожелтевшей или другие признаки мин – тут же стоп.
Зомби много, неравномерно – то пусто, то густо, но много. Нас в ходе выдвижения будут пасти инженеровы люди – со своей «Фарой». Но пока желательно себя не засвечивать, на рожон не лезть, двигаться аккуратно. Я лично согласен двигаться очень аккуратно, меня нервируют возможные мины. И мы выдвигаемся с тем расчетом, чтобы войти в Ропшинский парк с востока.
Красивое место тут было до Беды, явно. Неглубокие озера—пруды, парк роскошный и словно специально полно мест для пикничка. На одном из таких мест делаем короткий привал – оказывается, оператор на Фаре меняется каждый час и сейчас красотка с бюстом сдает сменщице обстановку. Вижу, что не один я удивился, сидящий рядом Сергей (пулемет у него не смотрит на моих находящихся поодаль морфов, но я—то вижу, что неизвестно – успеет ли например Блондинка напасть на нас, не нарвавшись при этом на очередь, скорее всего – не успеет) с растяжкой удивленно спрашивает:
— И кто там второй оператор?
— Не разглядел что ли из—за бруствера—то? – откликается Андрей, который тоже присматривает за моими подопечными.
— Нет, не разглядел – отвечает негромко пулеметчик.
— Маленькая такая азиаточка. Шура зовут.
— Надо же…
Можно двигать. Двигаем осторожно, прикрывшись с боков дозорами, а в авангарде – морфы на прогулке. Удивительно – зомби встретились дважды, причем один чесанул увидев наших морфов во все лопатки – шустер поумневший и уже с чего—то морфов боится, а может кучу вооруженных за морфами разглядел. Второго, тупого, тихо отщелкнули из бесшумки. Выдали нам авансом пяток милицейских «дров» с глушителями, только у меня ПБ, остальные, кто без тяжелого оружия все с «Кедрами» и «Кипарисами».
— Засечка большой группы зомби слева на 11 часов, метров триста – репетует Саша доклад той самой азиаточки неведомой.
— Насколько большая? – осведомляется Брысь.
— Порядка сорока голов.
— Так. До конного патруля полчаса, не меньше. Не дело за спиной оставлять такую кучу… Так, двигаем влево, аккуратно.
Мы засекаем группу зомбаков издалека – подлесок в парке практически отсутствует, потому куча зомбаков сидящих и стоящих довольно плотно видна сразу. Останавливаемся. Ремер сваливает с плеч мешок, в котором уложено несколько гранатометов «Муха», Званцев – младший со своим приятелем Лёнькой так же оставили вьюки со «Шмелями» и втроем, не торопясь, пошли к куче зомбаков. Остальные развернулись стволами в разные стороны, прикрывая тройку чистильщиков. Все—таки хлопки от бесшумок совсем не такие как в фильмах и в тихом лесу кажутся непозволительно громкими. Правда, заканчивается все очень быстро – чистильщики и по одному магазину не отстреляли, а уже никто не встает, не бредет к ним, все спокойно лежат кучками грязной одежды.
Подтягиваемся ближе, слышу, что Ремер с курсантерами обсуждают почему у некоторых зомби морда в коре и почему ствол дерева, вокруг которого зомбаки кучковались – погрызен зубами. Потом все трое вдруг шарахаются от дерева прочь, вскидывая бесшумки стволами вверх. Мне никак не получается толком разглядеть, что да как – присматривать за морфами приходится неотлучно, а сменного оператора у меня нет как нет. Стоим с морфами в сторонке, Званцев зачем—то лезет на дерево. Еще раз хлопает бесшумка, курсант возится в листве и вдруг срывается вниз, тяжко грохнувшись об землю. Вот черт, теперь явно ведь что—то себе поломал балбес, не мог не поломать – метров с семи прилетел и упал неудачно, башкой вперед.
Ну точно, не встает. К моему удивлению ни один из стоящих под деревом не кидается товарищу на помощь. Впору мне самому туда бежать… Только успеваю выбрать подходящие к ситуации матюки, как Рукокрыловы ноги, потом задница, потом все остальное спускается не торопясь по веткам дерева. Значит не он упал, кто—то еще там был. Ну, резонно.
Меня подзывают. Подхожу. За моей спиной Серега с Андреем чуток переместившись берут под контроль и наших помошников. Под деревом среди штатских покойников лежит парень в камуфляже, можно сказать очень недурно упакованный по нынешним временам. Ремер аккуратно осматривает карманы и разгрузку.
— Погляди, отчего умер?
Ну даже и глядеть особенно нечего – кровищи на парне много, слева весь залит и бок и штанина. Задираю куртку, на синюшной грязно—восковой коже маленькое входное отверстие, на спине, разумеется выходное, парень пытался перевязаться, но получилось у него плохо, да и внутреннее кровотечение индпакетом не перекроешь. А так видно крепкий был парень, мускулистый, сильный.
— Что тут у вас? – спрашивает подошедший Брысь.
— Группа зомби в 38 голов упокоена. Военнослужащий, предположительно по снаряжению и обмундированию из кронштадтской разведки сидел на дереве, привязавшись к стволу. Вероятно истек кровью. По кровяному следу собрал зомбаков с округи. Они грызли ствол, там где его кровь натекла, но добраться до него не смогли.
— Что нашли?
— Да практически ничего – документов, боеприпасов нет, оружие – глок на ремешке, пустой. Вот в разгрузке эти бумаги нашли – и капитан протягивает майору сильно мятый, грязный листок с рекламой какого—то суши—бара и такой же нелепый здесь квиток на квартплату. Обе бумажки в кровавых пятнах, захватаны грязными пальцами, но главное не в этом, главное, что они достаточно густо исписаны крупным почерком. Карандашом простым, в нескольких местах грифель протыкал глянцевую бумагу.
— Черт, не пойму ничего, каракули какие—то – недоуменно говорит Ремер.
— Вот тут вроде «Ватаманенко» написано.
— Я б сказал «Харитонову». Это—то ясно, что писал уже умирая. С кровопотерей такой не до каллиграфии. Да может и темно было. Ну—ка медицина, подключайся, вам положено такие врачебные почерка читать в легкую…
