Насчет Харитонову – это понятно, что скорее всего предсмертная записка предназначена для начальника разведки. Его фамилия как раз Харитонов. Хотя по тем загогулинам, что тут наверчены можно и «Михайленчев» или даже «Шишиленско» прочитать… Ясно видно, что сначала поразборчивее написано, потом все хуже и хуже, строчки расползаются, карандаш дырявит бумагу и все больше и непонятнее буквы.
Словно какая—то странноватая электроэнцефалограмма четко показывающая процесс агонии. И вот это самое «Харитонову» – наверху – написано почти перед самым концом. До этого достаточно легко разобрать, что парень писал какой то Лизе, прощался, жалел, что так многого хорошего ей не сделал, не успел, потом видно опомнился, на бумажке с чьей—то квартплатой от марта месяца написал адресок в неподалеку лежащей деревушке, «не верить Алине, нас вывела на засаду!», координаты места, где «группа – всё!», «псы дресс. есть.», а вот что дальше – тут не врача надо, фармацевта опытного, они горазды непонятно накорябанное переводить на нормальный язык. Добрую треть написанного и я прочесть не могу, это вам не примитивные шифры с «плящущими человечками» от Шерлока Холмса.
Ну в общем ясно – группа разведчиков попала в мешок, этому то ли повезло чуток, то ли еще что, но удалось уйти, видимо преследовали с собаками, а тут полно ручьев, оторвался, пройдя по воде. Залез из последних сил на дерево, тем более, что от зомби отстреливаться было нечем, да и ножны пустые, привязался к стволу и истек кровью. Меня передергивает, когда представляю, каково раненому и безоружному брести, собирая кровавым следом кучу зомби на свою душу.
Не теряя времени, Брысь и Ремер устраиваются рядом с радистом. Держа перед глазами бумажки выходят на связь. Для переговоров есть простейшая система шифровки, судя по тому, что говорит в микрофон Саша, они как раз этой азбукой и пользуются. Ну да, в Кронштадте очень хотели знать, что с разведкой, вот теперь узнают. И если я правильно понял, кто такая Алина в отделе должны знать, и наверное ей не поздоровится. Разговор идет довольно долго.
— Со дэсу нээ... Яппари – негромко говорит Ильяс, сидящий ко мне спиной.
— Ну да, вот так оно. И опять же многие думали, что группа накрылась – отвечаю я ему, благо его любимые японские словечки уже запомнил.
— Рёкай – соглашается Ильяс.
— Зря парня грохнули, в смысле упокоили – замечает Андрей.
— Почему это? – удивляюсь я.
— Вывели бы его под конный патруль, они бы на такую наживку клюнули. Либо спешились бы, либо подкрепление вызвали. Они ж его искали явно. Порадовались бы. Напоследок.
— Ээ… — соглашается по—японски Ильяс.
— Ладно, поздно переигрывать, будем придерживаться начального варианта – конному патрулю показываем морфов, ждем гантрака и васяусосоо…
Возвращается Ремер, начинает молча прилаживать мешок на спину. Они уже успели подтянуть тело погибшего разведчика к нижней ветви, вне досягаемости зомбаков и примотали веревкой. Труп теперь останется целым. А хоронить… Ну как получится…
Брысь закончив переговоры по рации смотрит на часы, кивает. Встаем, двигаем дальше. Времени у нас мало, скоро должен проскочить конный патруль – два всадника из Ропши. Расписание у них весьма плавающее. Могут и раньше и позже проехать, но для наших слухачей—операторов пара лошадок на рыси слышна отлично больше чем за два километра и пока их не слышно. Лесная дорожка на которую мы вскоре выходим вся в следах от копыт, особенно в низинках, где сыро. И от колес тоже следов хватает, я не Серега, но вряд ли ошибусь – разного срока следы.
Сами мы на дорогу не лезем, а вот парочка морфов располагается неподалеку – на той стороне. Теперь остается только ждать. Нас еще предупреждают, что к нам идет пара зомби, и, наконец, что засечены и опознаны две цели – кавалерия едет. Скора и мы слышим топоток. На этот раз патруль опоздал на полчаса, едут рысью, сторожко поглядывают по сторонам, один патрульный, как мне из кустов видно – щуплый подросток, второй – мужик, тоже не шибко крупный. Ну правильно, так лошадкам бежать куда удобнее, с малым грузом—то.
Автоматы у обоих патрулей под рукой. При обнаружении морфа вчера патруль не стрелял, потому надеюсь и эти в героев играть не будут. Не нужны нам эти кавалеристы, нам гантрак нужен, ЗИЛок с кунгом и пара языков. Кавалеристов же примут менты чуток подальше. У них вроде даже кто—то на коне ездить умеет, так что глядишь и лошадки пригодятся.
Блондинка атакует стремительно и я даже пугаюсь, что она сейчас перелетит через дорогу к нам в гости. Кони засекают атаку моментально и дают такого стрекача, что Блондинке в этих гонках приз не светит. У коней только пятки сверкают – то есть они сверкают полированными подковами, на таком аллюре стрелять у патрулей не получится, а оставшаяся ни с чем морфиня тут же скрывается в кустах, где они и сидят с Мутабором.
Если патрули сейчас начнут на морфиню охотится, придется из вышибать из седел, но оба жокея благоразумно держатся поодаль – мы их с трудом видим сквозь придорожный кустарник. Потоптавшись в отдалении пару минут трогают дальше, топоток удаляется.
Через некоторое время Саша получает от разномастного инженера невинную фразу, которая означает, что как и вчера патрульные вызвали гантрак, а инженер этот разговор засек. Теперь там соберутся, не торопясь, но и не слишком мешкая и прикатят. А тут уж как выйдет. Пока на нас вышла пара зомби, обоих упокоили. Но эти не последние, оператор Шура предупреждает – идут еще. Как будут вблизи – скажет.
— Это хорошо, что идут – неожиданно говорит Андрей.
— Запаримся стрелять – возражаю я ему.
— Чтоб запарится стрелять – надо сто лет на стрельбище прожить, да и то не надоест – говорит назидательно Серега. Видимо он понял идею Андрея. Хотя вроде как что—то говорили. Я тогда прослушал, да и вообще – мое дело морфы.
Все оказывается просто – ребята приволакивают одного из упокоенных поблизости мертвяков, аккуратно укладывают его на той стороне дороги – а я все это время стою и напряженно смотрю – не учудит ли что Мутабор с Блондинкой. Что—то кидают на упокоенного.
Трех вышедших к нам зомби буквально выводят на лежащее тело, стрелять Брысь запретил и наши молодые шалопаи с длинными ивовыми прутьями, на которых насажены какие—то лохмотья буквально отводят зомбаков к их упокоенному собрату, помахивая прутиками перед их физиономиями. Зомбаки как дрессированные собачки бредут за этими приманками.
И усаживаются жрать своего собрата. Удивительно, но одна из этих трех – сильно погрызанная светловолосая женщина в драной розовой куртке, издалека я ее даже принял за нашу блондинку, только эта еще никак не морфировала. Нам эта мода на розовое очень на руку.
Ясно, для людоедов с гантрака устроены отличные мишени в полигонном варианте.
Потом отстрелявшись они полезут из гантрака глянуть, кого уложили и вот тут надо не зевать. Мутабору все было растолковано, но мы надеемся, что просто даже запах людоедов подвигнет нашу парочку к атаке. Скорее бы уж ехали, а то от ожидания скулы сводит. Но оператор предупреждает об одиночных медленных зомби, болтающихся по парку и все, больше вроде никого. Ждем.
