— Вопрос первый – как вы поняли, что шоферюгу колоть надо?
— Это не вопрос. Это интервью с психологической подкладкой.
— А если коротенько?
— Ха! В деревне самый страшный враг — это сосед или даже родич. Вот не сумел если ты с ними нормально ладить, как коллективизация какая—нибудь зачнется, они тебе козью морду сделают. Они, а не какие—то неведомые присланные комиссары. Не надо быть заносчивым мудаком, а то такие и от родных сыновей огребали тогда. То же и сейчас – людоеды – заносчивые мудаки. За это и огребут. А с шофером было видно, что он по статусу – нижайший. Даже по оружию заметно. Вот и надо с униженных и оскорбленных начинать. Второй вопрос?
— Не понял, на что вы ориентировались, с пленными разбираясь. Понял, что есть какой—то алгоритм, но вот какой – не понял – задаю второй вопрос.
— Смысл разумного обращения с пленными состоит в том, что ты таким образом помогаешь себе. Тут все ясно. Охотно сдающихся брать и содержать максимально прилично по возможности, чтобы следующие не боялись сдаваться. Агрессивных хамов гасить, чтоб не мешались, и в назидание. С героями обращаться почтительно, чтобы свои видели, что доблесть — большая ценность, раз ее уважают даже в противнике. Главное не перепутать спьяну, а то вылез один такой Иванушка из драконовой норы с победой и интересуется, где же та принцесса, которой он теперь должен голову отрубить. Так ясно?
— Так ясно.
— Что—то видок у вас унылый. Гребтит, что воевать с живыми приходится? Что, дескать, невинные пострадают или могут пострадать?
— Точно так.
— Бросьте. При любой системе общество эксплуатирует отдельного индивида. Главное — как и в чью пользу. Правильное общество запрягает индивида, чтобы получить синэргетический эффект, часть которого возвращает индивиду, а часть вкладывает в интересах будущих поколений. Кроме того, «эксплуатация человека» — термин довольно расплывчатый. У человека много разных ресурсов, какие именно эксплуатируются и как эффективно? Правильное общество эксплуатирует лучшие проявления человеческой сути. И с такой интенсивностью, чтобы машина не молотила на холостых, но и не перегревалась, не изнашивалась.
А чтоб успевала на ходу восстанавливаться, да еще и совершенствоваться. Заинтересованность в лучших проявлениях человеческой натуры запускает механизм по их поощрению, развитию, воспроизводству. Если же мы делаем ставку на жадность, подлость, тупость — то вот именно их мы и будем развивать. С каждым годом все лучше и лучше. А если общество еще и людоедство поощряет… Невинных в таком обществе нет по определению. Так что не заморачивайтесь, наше дело, как говорится, правое, победа, соответственно, будет за нами. Удачи и держите ухо востро. И одно и второе. Денек сегодня тяжелый будет. Но мы справимся.
Аудиенция окончена, киваю начальству и двигаю туда, куда должен. Пытаюсь понять – как вся эта виденная только что сцена и пояснения командира улеглись в сознании. Странно – никак. То, что милый и ласковый Ильяс с одинаковым выражением на лице может прихлопнуть надоедливую муху и пристрелить человека – для меня не новость. Профессия у него такая, снайпер. И менталитет соответственный. Европейцы—то все время считали азиатов коварными…
А они не коварные. У них так положено, просто европейцам надо соблюдать идиотские приличия, например уничтожение кучи народу с детьми объяснить расовой неполноценностью жертв, или там их недемократичностью, а азиаты в этом проще, могут обойтись без гарнира. В итоге—то одно и то же, но европейцам самые жестокие свои преступления, переплевывающие любые азиатские, получается для себя примаскировать всякой чушью, и в итоге считать себя почти ангелами.
Азиатам оно нафиг не нужно. Надо вырезать противника – и вырежут всех, кто достиг ростом до тележной оси. При этом, однако, не занимаясь таким паскудством, как выкачка крови из детей противника для своих раненых, да еще и с обоснованием – у девочек до полового созревания, как оказалось по германским исследованиям, кровь оптимально годится для переливания после операций. В госпитале вермахта, что был в поселке Красный, близ Рогачева, так убили — обескровливанием – больше 2000 детей до 14 лет… Куда там вампирам и азиатам тягаться с цивилизованными… Но это я что—то задумался, просто не хочется думать, что те, к кому я привык, сейчас полезли к черту в зубы.
Вот что наши рассчитывают на какого—то мутного шоферюгу, это немного смущает. Нет, так, по общим впечатлениям его расшифровали правильно и использовали грамотно. И вел он себя так, как ожидалось, даже то, как пистолет взял, мне показалось…показательным, что ли. И остальным, судя по их реакции — тоже. Вот если б он обрадовался б, возликовал — то держать бы пришлось ухо востро, потому как явно холуй и ненадежный тип. А он мрачно выругался и задумался, взяв пистоль. Это мне показалось нормально, не полное говно человек, «психологически устойчивый», как говорится. Но все равно верить ему никак нельзя. Полностью, в смысле, верить.
Глава 25. Команда лекаря. Танковый шум под охраной квадров.
Мы с оставшимися в живых пленными возвращаемся быстрым темпом к машинам. Там сюрприз – стоит только чужой уазик и фургончик с детскими квадриками. А остальных и след простыл – карусель вокруг Ропши закрутилась. УАЗ тут же сматывается, Саша со Званцевым, отконвоировав пленных, бегом возвращаются к группе и остаюсь я один как перст. Фургончик выглядит пустым, водилы на месте нет и некоторое время я кручу головой, пытаясь определиться – есть тут кто или нет. Сказать, что мне неуютно в этом чужом лесу в одиночку – ничего не сказать. Очень радуюсь, когда открывается дверь в фургон и высунувшийся оттуда красавец окликает меня:
— Это вас в усиление прислали?
— Ага – по—уставному подтверждаю я очевидный факт.
— Круто! Ну давайте за руль, нас уже ждут. Вот по этой дорожке полкилометра.
— Это что, мне грузовик вести? – сильно удивляюсь я.
— Точно так – кивает головой красавец.
— Я грузовик сроду не водил!
— На полкилометра вас хватит. Давайте, поехали – и он скрывается в фургоне.
Вот ведь сволочь. Не люблю таких красавчиков, пупы земли, объекты обожания. Небось и девки за таким кучами ходят. Что ему самому, интересно, мешает проехать эти полкилометра, заразе…
Ладно. Приходится лезть в непривычно высокую кабину. Ключи на месте, система управления типовая… Педали тугие, заразы, и руль явно без гидроусилителя. Поехали, как сказал в свое время Гагарин.
Полкилометра проползаю на второй передаче. Сбоку слышно тарахтение двигателя. Запрашиваю своего напарника, уютно сидящего в фургоне. Приказывает свернуть с дороги влево – то ли у него система наблюдения есть, то ли в окошки фургона посмотрел. Ладно, сворачиваю. Действительно ждут – три незнакомых человека, один копошится с звукоусилителями – пара здоровенных колонок, тарахтящий генератор, еще какая—то техника. Понятно, имитатор танковой колонны готовят.
— Все готово. Сейчас врубим – будете охранять – говорит подошедший к машине парень. Но почему—то пока они не врубают свои адские колонки, чего—то ждут.
