— Это даже я понимаю – улыбается красавец.
— Ну дык! В общем – помочь нечем. Но мать уверена – если сын немного обвыкнется с новыми реалиями – то затею с самоубийством бросит. Он сильный. Надо протянуть время. Время лечит. Ну мой однокашник и устроил этому парню три дня консультаций – вплоть до руководства клиники, водил его по кабинетам. Что характерно – все в положение вошли, хоть и пеняли ему, что коронки – это ж чушь несусветная. Он отбрехивался, что не сам придумал. Замотали парня совсем, но сошлись на том, что пока острый посттравматический период – оперировать рано, надо добиться стабилизации процесса. Парень поверил, да мне кажется и любой бы поверил, когда в такой клинике уверенно спецы такое утверждают.
— И что дальше? – интересуется инвалид.
— А дальше вишь про слепого художника, который делает великолепные картины—аппликации, телевидение сподобилось передачу снять. Ну и офтальмолога попросили участие принять, однокашника моего.
— Обманули, значит, слепого беднягу – ехидничает блондин.
— Вообще—то нет. В то время как раз были серьезные прорывы в плане замены глаза видеопротезом. Мне приятель рассказывал, что и у япов и у немцев оно вот—вот могло получиться. Но Советский союз не вовремя развалился.
— Вот тут ты что—то плетешь, как твой приятель тому слепому пациенту. Лечишь, одним словом – уверенно говорит внимательно слушавший инвалид.
— Нет. Пока государства готовились к возможной Большой Войне разработки протезирования были важным направлением – если война, то инвалидов много, да еще молодых, надо их максимально реабилитировать, чтоб сами себе обеспечивали и не отнимали ресурсы, наоборот чтоб могли еще и работать. А если войны не ожидается, то и притока инвалидов не будет и государствам на эту проблему – тьфу и растереть. Нехай калеки сами исследованиями занимаются. Так что продержись СССР еще десяток лет – вполне бы были киборгпротезы. Те же бионические протезы конечностей ты ж видел?
— Мои такие… были – хмурится инвалид.
— Ну вот видишь. Глаз штука сложная, но наработки имелись. Просто сейчас куда выгоднее фикцией — СПИДом заниматься.
— Вот и дозанимались до такого похабства – совсем насупившись бурчит напарник. И тут же встрепенувшись тихо, совершенно другим тоном заявляет:
— У нас гости!
На изображении видеокамеры, что с фасада видно подъехавший джип – если не ошибаюсь «Судзуки—Самурай», что лично меня радует, потому как джип четырехместный, маленький. Он резко тормозит, чуть не воткнувшись в ограду, даже дает юза боком, из него ловко выпрыгивает женская фигурка и споро бежит к парадной двери, появляясь теперь на изображении второй видеокамеры.
— Одна? – спрашиваю я.
— Ага. Наверное – Нелли – хищно ухмыляется напарник, устремляясь на лестницу. Я успеваю его обогнать и по возможности бесшумно скатываюсь вниз. К моему удивлению блондин ловко и тихо съезжает по перилам, легко забросив на них свое крепкое тело. Явно навык отработан. А нас в школе за такое ругали.
— Боня! Клайд! Тупые уроды, глушня хренова, чего не отвечаете! Давайте скорее, тайм ту гет аут! Назгул, ты тоже тут? Старая дура, открывай! Черт, как тебя там! Да открывайте же! – орет за дверьми звонкий девичий голосок, а на дверь сыплются тяжелые удары – наверное ногой пинает.
Блондин устраивается рядом с тяжелым старинным стулом, на котором сидела запертая ныне в чулане тетеха при моем тут появлении. Я тяну автомат, но красавец отрицательно мотает башкой и я ограничиваюсь пистолетом. Кивок, показывает глазами на дверь. Я аккуратно щелкаю замком, открывая ее на себя и отхожу, прикрываясь дверным полотном. Девчонка – судя по голосу ей и двадцати нет, продолжая ругаться во всю глотку, влетает в холл, одновременно стягивая с головы странноватый элегантный шлем, а я захлопываю дверь за ее спиной. Птичка в клетке. Она слишком поздно понимает, что тут все как—то не так, не надо бы ей шлем с башки тянуть, да еще и солнечно там за дверью. А тут полумрак. Глазки—то и не адаптировались сразу.
— Встать на коленки, не дергаться, стреляю без предупреждения, тогда будешь живой и целой – отчетливо говорю ей, как меня учили.
Она с секунду смотрит на меня, неожиданно широко и дружелюбно улыбается. Сверкнув отличными белыми зубами радостно говорит:
— Но проблем!
Глава 33. Команда лекаря. Нелли Крофт и кавалерия наконец-то из-за холмов.
А дальше все происходит настолько стремительно, что мне даже трудно восстановить последовательность событий. Может быть удар по башке так подействовал, может и впрямь все произошло слишком быстро, но я как—то немного замешкался, честно признаюсь.
Потому, наверное, и пропустил брошенный в меня девчонкой шлем, только и успел отшатнуться вбок, но по каске мне прилетело сильно, дальше собрался было стрелять, но девчонка куда—то делась, а потом я сообразил, что она стремительно метнулась к стене, взбежала по ней вертикально вверх и выдала роскошное обратное сальто уже успев выхватить пистолет.
Только вот вместо ловкого приземления у нее получился тяжелый и гулкий удар затылком и плечами об пол, а мимо меня прокувыркался, крутясь несуразно по полу, тот самый стул, который стоял рядом в инвалидом.
До меня доходит, что калека ловким винтом вкрутил мебель аккурат под ноги приземлявшейся девчонке. Выстрелить она все же успела, только скорее всего просто от неожиданного удара об пол палец дернулся.
— Рот так широко можно было и не открывать – оценивающим тоном говорит блондин и пускает мне по полу пучок пластиковых вязок для электроники.
Девчонка оглушена, потому перевернуть ее на живот и перехватить руки и ноги стяжками не представляется особо сложным.
Мне неловко, наверное я все—таки не очень хорошо сработал в этой стычке. Сопя носом, заканчиваю работу. Пленница упакована вполне добротно. Лежит смирно, а я отстегиваю ремешок с пистолетом, нахожу ножик на голени, снимаю его с ножнами. Вроде больше оружия на девке нету.
А вот доспехи – причем довольно непривычные – на ней есть. Я такие видал на наших алебардистах третьего ряда – вроде как они мвдшные или гуиновские, предназначены для защиты при разгоне демонтрантов или при подавлении волнений в тюрьмах, жесткий, но легкий черный пластик с подосновой из губчатой резины. Держит удар палкой, камнем. Зубы тоже держит, если не морф, конечно. Но защищает далеко не все. Все равно – ценная вещь по нынешним временам.
— Глянь – джип пустой? – спрашивает блондин.
Аккуратно выглядываю в щелку. К моему глубокому облегчению в джипе валяются какие—то сумки. Но людей нет. По—моему партнер тоже вздыхает облегченно.
Выбираюсь во двор, миную дохлого кота на воротах, глушу двигатель джипа и забрав оттуда лежавший на сидении АКМС и пару тяжелых подсумков к нему с магазинами, возвращаюсь обратно, под защиту стен.
Ключик от авто запихиваю себе в карман. Немного радуюсь тому, что наконец колесами разжился. Потом вспоминаю про свой давний и тоже вроде бы успешный сначала захват другого джипа, тоже к слову «Судзуки» был – и перестаю радоваться.
