Но сверху кучей навстречу мне несется несколько человек – со злыми рожами и оружие приводят на ходу в готовность, только предохранители и защелкали. Постреляют еще друг друга, идиоты! Мы сталкиваемся на лестничном марше и я вместе с этой толпой вылетаю за двери особняка.
Вся эта орда, что выдавилась со мной через входные двери целеустремленно прет в ворота. На секунду задерживаюсь, для того чтобы выдернуть из сумки резиновые перчатки, судя по тому как орут «медик!» работка будет не терпящей отлагательств и лучше быть готовым к любой пакости.
Потому перчатки на руки сразу. У меня ручонки после сегодняшних приключений грязнючие, да и неизвестно в чем копаться придется, радость от встречи может быть взаимной. Вот ведь времечко – постоянно приходится ручонки перчатками защищать – не кожаными, так брезентовыми. А то и резиновыми…
И раньше-то все время перчатки носил – после того, как нас, студентов первого курса, лихо устроивших битву в снежки прямо у фонтана в институте строго отчитала уважаемая профессор – дескать для врача, тем более педиатра забота о коже на руках важнее важного – они у нас всегда должны быть мягкими, теплыми и чувствительными. Да и права оказалась – пальпация и перкуссия грубыми лапами просто неисполнима, и не подпустят к себе лекаря с ледяными лапами не то что дети, а и взрослые пациенты тоже. Так что и раньше носил, а теперь только дома считай без них…
На асфальтированной площадке сейчас стоят вразбивку машины, несколько человек очень бодро, развернувшись цепью бегут споро как раз по той дорожке, что мы так недавно «пресекали», остальные собрались кучей в середине огороженного машинами пространства, машут руками мне, чтобы я поспешил туда. Ну я и спешу со всех ног, попутно стараясь понять, что не так с теми, кто побежал по дороге. Доходит – и я не останавливаясь ору им вслед:
- Эй, там растяжка на дороге! Осторожнее!
Но долго их просвещать у меня не получается – кучка людей у машины. Торчащие оттуда из кучи ноги лежащего человека, которые сразу мне не нравятся слабым шевелением, мелькнувшие ярко-белые бинты с слишком большим количеством красного…
Публика, хаотично пытающаяся оказать помощь, раздвигается и мне становится дурно. Не в том смысле, что меня затошнило, этого как раз нет. Вот что есть и очень плохо выглядит – совсем молодой пацан. Полузакрытые глаза закатились под лоб, одни белки видать, кожа отвратительно белая, нехорошей восковой полупозрачности, а шея и все ниже густо залиты кровищей и эта кровища явно продолжает литься.
Благо мальца этого держат в полусидячем положении. Странный какой-то цвет у крови. Неестественно яркий. И много ее… Очень много. Я такое количество крови видал только уже у убитых. А этот – еще жив вроде. Во всяком случае руки и ноги еще шевелятся. Только мне это тоже не нравится – на трофейных чеченских видео так шевелились в агонии люди с перерезанным горлом. Черт, у этого сопляка значит сонная артерия с дыркой, вот откуда эта кровища. Справа-то шея чистая, вся раскраска слева, и так ее там много, что не понять, какая рана-то!
Отпихиваю мужиков с измаранной ватой и бинтиками. Плюхаюсь на колени, чтобы устойчивое положение у меня было, под правое колено попадается какая-то помеха, мельком замечаю, что это мвдшный пластиковый доспех с руки. Подхватываю у одного из мужиков тампон из индпакета и стремительным мазком смахиваю кровь с шеи паренька.
То, что успеваю засечь за долю секунды только подтверждает паршивый первоначальный диагноз – дырочка небольшая, сантиметра полтора, ровная, скорее всего от какого-то холодняка, может и от куска стекла, проекция – аккурат по сонной артерии, точно вбито у отчетливо видной мышцы под устрашающим всех школяров-студентов, изучающих анатомию, именем стернокляйдемастоидеус.
Жуткое латинское название, а в переводе все просто - грудино-ключично-сосцевидная мышца, названа как и другие по месту прикрепления, крепится за ухом к черепу – к сосцевидном отростку, а потом косо идет к грудине и ключице. При сокращении наклоняет голову, ее потому кивательной еще называют, да. А еще студент Бузнашвили не пойми с чего заявил на экзамене по анатомии, что ею можно улыбаться. Ему и поставили пару, потому как улыбнуться ею у него не вышло, как он ни старался.
Но мне вся эта чушь совсем ни чему, проносится быстрее, чем… Черт, льется как! А надо в первую очередь кровотечение прекратить, это закон. Поди останови, единственно на что похоже – когда у меня на кухне кран отвалился и вот почти такая же струя пошла… Пережать пальцами? Да больше ничего в голову не приходит. Хотя крупные артерии если и удается пережать, то плохо и недолго, жгутовать надо… Из-за кровищи нажать толком не удается, скользят пальцы.
А помнится рассказывали, что курсант из ВМА так товарища своего спас – заткнул пальцем дырку в сонной артерии. Была не была! Указательный палец как раз входит в разрез, по ощущениям словно палец в рот сунул, мокро и горячо, кончиком нащупывается упруго сокращающаяся эластичная трубка артерии, кровища прет и прет. Стенка ровная и - опа, нашел дыру! Палец проседает, давлю крепкую артерию к позвоночнику. Она бьется, выскальзывает, но радость велия – кровища перестает переть из разреза.
Почти совсем. Так, дальше что? Так мне и сидеть, как тому голландскому мальчику, который пальцем заткнул дыру в плотине и так и ждал всю ночь, пока кто мимо пойдет? Артерию-то зашивать надо. Мне тут и нечем и никак. Значит нужна эвакуация. В госпиталь. Значит нужно предупредить. Чтобы нас там ждали – чистая операционная, набор стерильных инструментов, бригада во главе с хирургом и реаниматолог с пистолетом на всякий случай. И все это далековато, пеше не добежишь. Действовать как положено – поэтапно – без толку, очень долго будет, значит коллеги на промежуточном пункте и в Стрельне не помогут. Надо сразу же в Кронштадт доставить. Значит подходящий транспорт для эвакуации. И мужиков чем-то занять, чтоб не мешали.
- Так. Дырку в артерии я заткнул пальцем. Теперь, те кто держат парня – продолжайте держать. Ты – найти ровную досочку, сантиметров 60, жгутовать будем, кто старший?
- Я, слушай спасай парня, все что угодно, слышишь?.. – раздается над ухом. Отмахиваюсь, надо быстро и внятно приказать что кому делать.
- Стоп! По рации предупредить госпиталь о том, что ранение сонной артерии, чтоб подготовились. Сантранспорт какой есть – вызвать сюда и побыстрее. Лучше бы авиацией. У ребят с Бычьего луга узнать – лучше бы их тарахтелками. Они обещали сегодня на всякий случай одну авиетку держать под парами. Совсем бы хорошо вертолетом. И еще – с парнем этим чтоб все время разговаривали. Понятно?
- Понятно, сантранспорт. Разговаривать… Он же без сознания?! – несколько растерянно повторяет стоящий рядом.
- Госпиталь предупредить! И разговаривать. Делать как я сказал! – рявкаю в ответ.
Мужик не успевает ответить – не очень далеко знакомым звуком бахает граната и тут же вроде как выстрелы… Половина из толпившихся подскакивает и довольно споро занимает оборону вокруг. Старшой тут же начинает уточнять по рации.
А у меня внезапно оживает гарнитура и голос блондина огорченно сообщает, что эти идиоты в пылу погони все же нарвались на растяжку, хоть их и предупреждали и есть раненые. В ответ сообщаю ему все те требования, что только что излагал ругающемуся по соседству в рацию инженеру.
