— Мне кажется, что и через сто лет русский народ не осознает, что хорошо, а что плохо. Любому здравомыслящему человеку понятно: большевизм — зло.
— Одному Богу известно, чем всё это закончится, — тяжело вздохнула Анастасия.
— Мрачное вы нарисовали будущее, господин Саар. Я ещё надеюсь возвратиться на родину, — изрёк Ардашев. — Но сейчас, предлагаю вернуться к убийству в церкви Святого Олафа. Учитывая, что я не имею права присутствовать при опознании орудия убийства, мне хотелось бы иметь возможность прямо сейчас попросить господина Отса описать арбалет.
— Не возражаю, — инспектор метнул грозный взгляд на смотрителя. — Давай рассказывай, дед.
Отс развёл руками:
— А что говорить? XVI век. Боевой арбалет. Лук стальной, тетива — пенька. Ложе — орех с костяными декоративными панелями. На правой стороне выжжены две буквы «GW».
— Стало быть, тот самый, — заключил Ардашев. — Благодарю.
— Ладно, — отчего-то подобрел инспектор, глядя на сторожа. — Оставайтесь здесь. Завтра к десяти утра подъедете в участок, подпишете протокол опознания самострела. И без опозданий! Ваше счастье, что я тороплюсь.
Он потряс ключами и сказал:
— Нужна коробка для этой связки.
— Не извольте беспокоиться, господин начальник. Есть там, у входа.
— Тогда идём.
Спускаясь по лестнице, Саар проговорил:
— Господин Ардашев, загляните ко мне на днях. Потолкуем.
— Обязательно.
— Я надеюсь, вы помните наш уговор насчёт мадам Варнавской?
— Безусловно.
— Вот и славно.
— Честь имею.
Инспектор кивнул и, в очередной раз обласкав взглядом Варнавскую, потянул на себя пудовую дверь.
Старик на трясущихся ногах приблизился к Ардашеву и пробормотал:
— Премного благодарен вам за спасение, господин дражайший.
— Не стоит, — бросил Ардашев и вместе с Анастасией покинул дом.
Полицейский «Форд» зарычал мотором, сорвался с места, точно бешенный пёс с цепи и, напугав рыжего кота, сонно переходившего дорогу, скрылся за углом.
Проводив взглядом машину, Анастасия спросила:
— И что теперь вы собираетесь делать?
— Завтра с утра надобно вновь наведаться в церковь Святого Олафа.
— А зачем? Мы там уже были. К тому же, сегодняшняя служба так трагично закончилась.
— Да, но самое интересное только начинается.
— Жаль, не смогу пойти с вами.
— Ничего страшного. Обещаю вам всё подробно рассказать.
— Пора домой. Завтра рано утром я должна быть в гостинице.
— Позвольте вас проводить? Я возьму такси.
— Вы очень любезны. Благодарю.
— Не стоит. А вон и таксомотор.
Автомобиль колесил по пустеющему Таллину. В домах уже зажигали свет, но на улицах освещение ещё не включили. Клим Пантелеевич, погружённый в свои мысли, рассматривал город. И только, когда машина остановилась, он вдруг понял, что за всю дорогу не проронил ни слова. Пытаясь, скрасить неловкость перед спутницей, Ардашев помог Варнавской выйти и хотел было уже попрощаться, как Анастасия спросила:
— Мы ещё увидимся? Завтра после шести вечера я свободна.
Клим Пантелеевич улыбнулся и сказал:
— Я хотел задать вам тот же самый вопрос.
— Да? Видите, какая я нетерпеливая. Надо было всего лишь минуточку подождать.
— Хорошо бы было погулять по городу, потом посидеть в каком-нибудь кафе. Вы не против?
— С большим удовольствием.
— Вам будет удобно, если завтра вечером я буду ждать вас на этом же самом месте, в шесть?
— Лучше в шесть тридцать.
— Прекрасно!
— Тогда до завтра!
— До свидания!
Когда входная дверь за Анастасией закрылась, Ардашев сел в такси и велел водителю ехать в «Рояль». Длинный и трудный день, наконец-то закончился. Завтрашний обещал быть таким же.
Глава 10. Дератизатор
Агент специальных поручений Региступра
[19] стоял у открытого окна своего номера гостиницы «Нольте» и нервно курил. А нервничать было от чего. Похоже, за ним началась слежка. Одного подозрительного субъекта он приметил ещё позавчера за столиком Концертного сада в «Екатеринентале», всё ещё носившем старое название. Уж слишком пристально тот наблюдал за ним. Сначала он решил, что ошибся и принял обычного ресторанного гуляку за офицера политической полиции Эстонии. В это хотелось верить, но интуиция подсказывала иное. «Если всё именно так, тогда дело совсем плохо, — рассуждал агент. — Выходит, я допустил промах. Но где и когда?»
И ответа на эти два вопроса у него не было. Для разведчика, тем более столь засекреченного, как он, это означало начало конца. Теперь время могло начать работать против него и, в таком случае, оставалось либо ложится на дно, либо бежать. Иначе ловушка скоро захлопнется. «Как бы там ни было, но паниковать раньше времени не стоит. Надо проанализировать ситуацию, — рассуждал он. — Допустим, появился предатель, который и сообщил обо мне в Охранную полицию. Откровенно говоря, это маловероятно. Я нахожусь в непосредственном подчинении всего одного человека — начальника сектора третьего отдела Региструпра РККА. Естественно, о моём существовании осведомлен и начальник Региструпра, как член Реввоенсовета Республики, но всей информацией он не владеет, потому что агенты моего уровня — штучный товар. Я не ограничен ни в финансах, ни в странах нахождения. И, если поступит приказ — могу убрать любого, где бы он не находился, хоть на краю света. И неважно, кто это будет. Враг, либо проворовавшийся советский дипломат, или завербованный английской разведкой советский разведчик. Главное, чтобы поступил приказ. Не моё дело вдаваться в тонкости. Наверное, поэтому мне и присвоили псевдоним агент «D», от английского «die» — умирать. Хотя, я бы выбрал другое слово, например «deratisator» — дератизатор — истребитель крыс, переносчиков инфекций. Ведь вся эта белогвардейская, буржуазная банда и есть заразная болезнь общества, приводящая к неравенству и угнетению. Ради торжества социальной справедливости мне приходится уничтожать гнусное капиталистическое отродье, которое никак не может смириться с грядущим поражением в Гражданской войне. Осталось несколько месяцев, и Врангель вместе со всей своей шайкой отправится вслед за Колчаком. Совсем недавно пришлось исполнить одно деликатное порученьеце здесь, в Ревеле. Казнил подлеца. Сделал это настолько ювелирно, что тупые эстляндские полицейские, наверняка, до сих пор, ничего не поняли. Да и куда им? На моём счету трупов хватает», — агент «D» улыбнулся. Он вспомнил события десятилетней давности, когда, будучи ещё в партии левых эсеров, занимался уничтожением провокаторов. Так в те времена называли секретных агентов Департамента полиции. Гоняться за ними приходилось по всему свету и потому он в совершенстве овладел многими европейскими языками. По сути дела, он приводил в исполнение приговоры и официально входил в заграничный отдел Боевой Организации. Скольких пришлось уничтожить за эти годы? Барковский, Грейгер, Соколов, Ройбах, Абашидзе… Кто-то «случайно» оступился, упав с платформы и попав под поезд на вокзале в Бирмингеме, а кого-то обнаружили в Сене. Вернее, случайно зацепили багром скелет, объеденный рыбами и раками настолько, что личность утопленника так и не установили. Как писали газеты, французская полиция не могла понять, почему труп не всплыл, хотя к его ногам или туловищу не был привязан никакой груз. Глупые. Для того, чтобы труп не всплыл необходимо всего лишь разрезать жертве живот от начала грудной клетки до самого паха.
