– Могу не упоминать о краже, представлю дело так: девица напилась, сломала дверь, хулиганка она, проведу с ней беседу, и отпустим. А вы отблагодарите владельцев квартиры, ну и моих ребят тоже.
– С моей-то что дальше будет? – осведомился Борис. – Чужая девка меня не интересует.
– Сейчас заинтересует, – пообещал начальник. – Твоя дура ей разболтала про убийство, сообщила: «Мне обещали купить квартиру, если я мужика прикончу. Тело забрать собирались. Я все сделала, и тут облава».
– Вот кретинка! – рассердился Борис. – Кто ее за язык тянул!
– Бабы, – вздохнул его собеседник, – небось хотела сокамернице показать, какая она крутая!
– Пусть ночь на шконках проведет, – в сердцах воскликнул Голкин, – поспит на голых досках! А я пока решу все вопросы с мадам из борделя. Тебя по полной отблагодарю, и всех, кого укажешь, тоже умаслю. Дай мне ночь на решение проблемы. К утру я все затопчу, никаких упоминаний о трупе не будет. Просто девица – идиотка, с мамашей поссорилась, напилась, замерзла, зашла в подъезд погреться… Мимо кто-то бежал, нож уронил, она его подняла… Сценария пока нет. Но к утру я все четко оформлю. Избавься живо от второй девчонки, если ее родня платить откажется, я деньги дам.
На том они и порешили. Утром, когда Борис приехал в отделение, его встретил начальник, по выражению лица которого Голкин сразу понял: случилась беда. И не ошибся. Ночью дежурный несколько раз проверял, что происходит в КПЗ. Эля там осталась одна. Вторую девушку увез отец, который согласился на предложение начальника отделения. В районе пяти утра дежурный удивился, что Голкина лежит постоянно в одной позе. Парень вошел в камеру и обнаружил, что задержанная умерла.
Антонина подперла подбородок кулаком.
– Вот такая история. Когда Боря сообщил жене правду, Ира заплакала, заперлась в своей спальне, при любых попытках войти к ней просила: «Оставьте меня, не лезьте». Борис уехал решать формальности, связанные с похоронами, велел прислуге следить за Ириной. Как ей удалось незамеченной выйти из дома? Почему она решила, что мы с мужем главные виновники беды? Где моя сестра взяла бейсбольную биту? На эти вопросы ответа нет. Думаю, теперь вам понятно, по какой причине мы много лет не общались. Алису я помню маленькой, когда Эля сбежала, младшей сестре год или чуть больше исполнилось. Я понимала, что и эта девочка, когда подрастет, начнет войну за свою свободу. Ирина ее будет так же давить, как Элю. Больше ничего рассказать не могу, так как ни разу не беседовала с сестрой после ее визита с битой в наш дом.
Глава двадцать первая
Я приехала в офис после беседы с Антониной, увидела одного Махонина и удивилась:
– Где все?
– Сейчас объясню, – пообещал Николаша. – Но сначала расскажи, что натворила Киса?
Узнав историю с пакетами, Махонин рассмеялся так, что у него на глазах выступили слезы, и посоветовал:
– Лампудель, купи пакеты с рекламой книг. Но только смотри, чтобы там не нахваливали детективы Смоляковой. Ваша классная руководительница тогда еще сильнее рассвирепеет, чем из-за кульков с водкой.
– Где все и чем ты занят? – повторила я.
– У меня вопрос возник, – произнес знакомый голос.
Я вздрогнула.
– Валера?
– Да, – ответил стажер.
Я окинула взглядом офис, в котором находились только я и Махонин.
– Ты где?
Шкаф, в который мы вешаем одежду, приоткрылся.
– Здесь, – ответил парень, – мы с Николаем проводим эксперимент.
– Я вешала куртку и не заметила тебя, – изумилась я.
– Это часть эксперимента, – объяснил наш хакер, – я уверял, что ты Валерку непременно увидишь, когда гардероб откроешь.
– А я возражал, – перебил его стажер, – можно хорошо занычится.
– Хорош эксперимент, – засмеялась я, – ну просто детский сад!
Валерий не обратил внимания на мои слова и продолжил:
– Вернее, вопросов несколько. Какова цель приезда Никиты в Москву? Парень давно живет в Лондоне, у него там дом, любимая работа. И вдруг он все бросает и спешит в Россию. Предположим, Ракитин решил продолжить свое обучение в столице. Но тогда он должен был повышать градус, а не понижать его. Никита получил образование в одном из лучших заведений Англии, в России ему, наверное, прямая дорога в институт имени Сурикова или в академию живописи, ваяния и зодчества. Я не очень в теме, где обучают на художников, есть ли в этих вузах аспирантура. Понятно же, что Ракитину не стоит начинать с азов, он уже мастер. Ну, согласись, колледж, которым руководит Анна Ивановна, заштатный. Что нового там может узнать Никита? Ничего! Однако Ракитин достает фальшивый паспорт, уменьшает свой возраст, не говорит о дипломе престижного колледжа Великобритании. Происходит это год назад, учиться парню надо два курса. А теперь обратим внимание на то, когда Алиса нанялась учительницей в заштатное образовательное учреждение. Младшая Голкина работала в большом музее. Она прекрасный реставратор, автор статей о восстановлении картин и фресок.
– Ирина Николаевна нам сообщила о работе дочки в музее, но без подробностей, – удивилась я, – или я не помню точно.
– Я тоже это вспомнил, – подхватил Валерий. – Николай, можешь включить запись моей беседы с клиенткой по телефону? Лампа, тебя тогда в офисе не было.
– Без проблем, – кивнул Махонин и ткнул пальцем в клавиатуру.
Теперь голос Валеры зазвучал из ноутбука.
– Добрый день, Ирина Николаевна.
– Слушаю.
– Вас беспокоит Валерий Смородин из команды Владимира Костина.
Голос Голкиной потеплел.
– Чем могу помочь?
– Не было ли у Алисы желания реставрировать старые картины? – поинтересовался мастер неожиданных вопросов.
– Вы прямо как в воду глядели! – воскликнула Ирина. – Когда Лиса поступила на первый курс, она хотела попасть на отделение реставрации. Оцените катастрофу!
– Прекрасная профессия, хорошие специалисты всегда востребованы, у них неплохие заработки, – ответил Валера, – и работа не пыльная.
– Вы ничего не понимаете, – взвилась Ирина, – именно что пыльная, в прямом смысле этого слова. Вредная для здоровья. Краски, разные растворители – всё с резкими запахами. Можно отравиться! Нет, нет и нет! Только отделение искусствоведения. Правда, там были свои подводные камни. Студенты проходили практику в музеях, работали там экскурсоводами. Мало ли кто попадется среди посетителей! Маньяк! Они прикидываются милыми людьми, задурят девочке голову комплиментами, закажут индивидуальное изучение экспозиции, изнасилуют.
– В музее трудно совершить сексуальное преступление, – без приглашения влез в беседу Николаша, – там кругом люди, бабульки дежурные.
– Лучше не рассуждать на тему, в которой ничего не смыслишь, – разозлилась Голкина, – в залах есть служебные помещения. Прижал к лицу моей крошки платок с хлороформом, открыл створку, втащил девочку в чулан. Но я нашла выход. Сопровождала всех экскурсантов, которых водила Лиса. Спасла ее от нападения. После получения диплома Лисонька через некоторое время попала в музей, она готовила буклеты о картинах, рассказывала истории их создания.
