– Я не старая женщина, сэр, и протестую, когда меня так оскорбляют. Мне всего лишь год назад исполнилось пятьдесят, молодой человек, и я чувствую себя еще очень бодрой.
Брови Натана удивленно взметнулись вверх, и он едва подавил улыбку. Старая женщина была такой хрупкой, что казалось, достаточно одного порыва ветра, чтобы свалить ее с ног, но тон у нее был не допускающий возражений.
– Вам следует извиниться перед тетушкой, – сказала Сара. Но прежде чем он успел ответить ей, она уже повернулась к тетке:
– Я уверена, что он не хотел обидеть тебя, Нора. Он просто грубиян.
Натан покачал головой. Этот разговор был смешон ему.
– Мэтью, ступай! – приказал он резким, отрывистым голосом.
Нора повернулась к стоявшему подле нее человеку:
– И куда же вы собираетесь меня вести? Вместо ответа Мэтью поднял Нору на руки.
– Опусти меня на землю, ты, разбойник!
– Все в порядке, дорогая, – ответил Мэтью. – У вас очень утомленный вид, а для меня вы все равно что перышко.
Нора было снова запротестовала. Но его следующий вопрос совершенно переменил ее мнение.
– Где вы получили такие синяки? Только назовите имя того негодяя, и я сочту за честь перерезать ему горло.
Нора улыбнулась державшему ее на руках человеку. На вид ему было столько же лет, сколько и ей, и еще она заметила, каким он был сильным. Она давно уже не краснела, но сейчас вдруг почувствовала, что краска медленно заливает ей лицо.
– Спасибо, сэр, – проговорила она, заикаясь, и поправила съехавшую набок прическу. – Вы очень добры.
Поведение тетушки потрясло Сару. Почему вдруг у нее задрожали ресницы и она повела себя как юная кокетка на первом балу? Она не спускала с парочки глаз, пока та не скрылась из виду. Потом она заметила, что толпа мужчин тоже куда-то исчезла. И она осталась один на один со своим своевольным спасителем.
– Моя тетушка будет в безопасности с тем человеком? – задала она вопрос.
В ответ он пробурчал что-то с нескрываемым раздражением.
– Что означает это мычание, «да» или «нет»? – снова спросила она.
– Да, – охнул он, когда она ткнула его кулаком в бок.
– Пожалуйста, отпустите меня.
Он и в самом деле отпустил ее. Сара так удивилась, что чуть не потеряла равновесие. «Возможно, если говорить с ним любезным тоном, – подумала она, – это заставит его подчиняться. Стоило попробовать».
– Ас вами мне не грозит опасность?
Он медлил с ответом. Сара повернулась к нему и стояла теперь напротив. Ее лицо было на уровне его плеч, кончики туфель касались носков его сапог.
– Прошу вас, ответьте мне, – ласковым до приторности голосом повторила она.
Казалось, ее попытка вести с ним любезную беседу не произвела на него никакого впечатления. Зато раздражение его было совершенно очевидно.
– Да, Сара, ты всегда будешь со мной в безопасности.
– Но я не желаю быть в безопасности именно с вами, – выкрикнула она. Но как только она произнесла эти слова, ей стало совершенно очевидно, насколько глупым было ее заявление. Она сделала глупую попытку исправиться:
– Я хотела сказать, что, конечно, хочу чувствовать себя в безопасности. Все хотят этого. Даже негодяи…
Она остановила бессвязный поток слов, когда он хмуро усмехнулся.
– Я хочу чувствовать себя в безопасности, но без вас. Вы ведь не собираетесь сопровождать нас с Норой в плавании? Но почему вы так на меня смотрите?
Он дал ответ на ее первый вопрос и оставил без внимания второй.
– Отчего же? Я плыву с вами.
– Зачем?
– Мне так хочется, – растягивая слова, произнес он.
Натан решил выждать еще немного и потому дал именно такой ответ. У нее снова запылали щеки. Но что именно было причиной этого – гнев или страх, – Натан сказать не мог.
На носике его невесты по-прежнему красовались веснушки. Его это обрадовало. Они напомнили ему ту крохотную озорницу, которую он держал когда-то на руках. Теперь она не была уже той маленькой девочкой. Она выросла в красивую девушку. И все же в ней оставалось что-то от той крохотной шалуньи.
Чтобы обратить на себя его внимание, она почти била его в грудь.
– Прошу прощения, сэр, но вы никак не можете отправиться в путь со мной и с Норой, – заявила она. – Вам придется нанять другое судно. Я не думаю, что путешествие с нами будет для вас безопасным.
Это странное заявление действительно привлекло его внимание.
– Вот как? Отчего же?
– Потому что это не понравится моему мужу, – промолвила она. В его глазах появилось весьма скептическое выражение. Для большей убедительности она кивнула головой и продолжила:
– Вы слышали о маркизе Сент-Джеймсе? Уверена, что слышали. Все знают маркиза Сент-Джеймса. Он мой муж. Он непременно будет возмущен, если узнает, что я путешествую с покровителем. Боюсь, что этим дело не ограничится. Но почему вы улыбаетесь?
– Кстати, почему ты называешь меня викингом? – спросил он.
Она пожала плечами.
– Потому что ты на него похож!
– Можно, я буду называть тебя строптивой?
– Почему?
– Ты так себя ведешь.
От отчаяния ей хотелось расплакаться.
– Кто вы? И что вам от меня нужно?
– Ты у меня в долгу, Сара.
– О Боже, вы снова завели эту волынку!
Его неспешный кивок вывел Сару из себя. Ему же ее состояние явно доставляло удовольствие. Когда Сара это осознала, от ее негодования не осталось и следа. Она поняла, что никогда не сможет образумить его. Человек этот был сумасшедшим. «И чем быстрее я удеру от этого варвара, тем лучше, – подумала она. – Но сначала нужно найти способ, как его умиротворить».
– Хорошо, – согласилась она. – Я в долгу перед вами. Здесь у нас нет разногласий. А теперь назовите вашу точную цену, прошу вас. Я попробую расплатиться.
Прежде чем ответить, он подошел к ней поближе, чтобы успеть поймать ее в том случае, если она опять потеряет сознание.
– Меня зовут Натан, Сара.
– И что же? – спросила она, недоумевая, почему он вдруг решил назвать ей свое имя.
Она долго ничего не могла понять.
От утомления он глубоко вздохнул.
– Вы, леди Сент-Джеймс, должны мне брачную ночь.
Глава 3
В обморок она не рухнула, она заголосила. Натан даже не пытался ее успокоить. Когда ему надоел этот нервирующий звук, он просто затащил Сару в контору своей судовой компании. Здесь он доверил бьющуюся в истерике женщину заботам ее тетушки. Он знал, что способен вести себя как джентльмен в очень редких случаях и очень непродолжительное время. И только вновь оказавшись на улице, он расхохотался.
