Натан ответил на ее благодарность коротким кивком, повернулся и направился к двери.
– Ты думаешь, что я сентиментальная дура, ведь так? – бросила она вслед.
На его губах промелькнула улыбка.
– Да, – ответил он. – Так оно и есть.
Его грубоватая прямота заставила ее усмехнуться.
– Ты уже говорил с Сарой? – спросила она.
– Да, говорил.
– С ней все в порядке? – спросила Нора. Она хотела, чтобы он повернулся н она могла увидеть выражение его лица.
– Она спит, – сказал Натан. Он открыл дверь и уже собирался выйти.
– Подожди, – позвала Нора. – Прошу тебя, не уходи сейчас.
Он услышал в ее голосе дрожь и немедленно вернулся.
– Я очень боюсь, – прошептала Нора.
Натан прикрыл дверь и вновь вернулся к постели старой женщины. Он скрестил руки на груди и выглядел вполне спокойным, если не считать хмурой складки на лбу.
– Вам нечего бояться, – сказал он Норе. Его голос прозвучал тихо и умиротворяюще. – Вы в безопасности, Нора.
Она покачала головой.
– Нет, ты не понял, – пояснила она. – Я боюсь не за себя, дорогой мальчик. Я беспокоюсь о тебе и о Саре. Знаешь ли ты, что тебя после всего этого ждет? Ты даже представить себе не можешь, на что
Способны эти люди. Даже я не подозревала, как далеко они могут зайти в своей жадности. Они непременно возьмутся за тебя. Натан пожал плечами.
– Як этому готов, – ответил он. – Уинчестеры мне не опасны.
– Но, дорогой мальчик, они…
– Нора, вы не знаете, на что способен я, – возразил Натан. – И если я скажу вам, что могу ответить на любой вызов, вы должны мне поверить.
– Они используют Сару, чтобы добраться до тебя, – прошептала Нора. – Их ничто не остановит, и если понадобится, они сделают Саре больно, – добавила она.
– Я сумею защитить то, что принадлежит мне, – твердо и выразительно сказал Натан.
Его надменный ответ успокоил Нору. Она не спеша кивнула.
– Не сомневаюсь, что ты защитишь ее, – сказала она. – А как насчет женщин из рода Уинчестеров?
– Вы имеете в виду их всех или одну?
– Сару.
– С ней все будут в порядке, – сказал он. – Она больше не Уинчестер. Она – Сент-Джеймс. Вы недооцениваете мои возможности, волнуясь о ее безопасности. Я слежу за своей собственностью.
– Собственностью? – повторила Нора. – Я никогда не слышала, чтобы о жене говорили в таких выражениях.
– Вас долго не было в Англии, Нора, но ничто не изменилось здесь. Жена по-прежнему – собственность мужа.
– У Сары такое нежное сердце, – начала Нора, слегка меняя тему. – Последние годы ее жизнь была нелегкой. В семье из-за своего брачного контракта она считалась изгоем, прокаженной, если угодно. Саре никогда не разрешали участвовать в светской жизни, посещать приемы и балы, о которых так мечтают молодые леди. Все внимание ее родителей было отдано ее сестре Белинде. – Нора остановилась и глубоко вздохнула. – Конечно, Сара очень предана своим родителям, да и сестре тоже, хотя за всю свою жизнь я так и не поняла, почему ради них она готова на все. Тебе следует поостеречься сестры Сары, она такая же хитрая, как ее дядя Генри. Они слеплены из одного теста.
– Вы чересчур волнуетесь, Нора.
– Я просто хочу, чтобы ты понял… Сару, – прошептала старая женщина. – Ее голос снова звучал хрипло, и было видно, что она очень утомлена. – Моя Сара – большая мечтательница, – продолжала она. – Посмотри на ее рисунки, и ты поймешь, что я имею в виду. Она постоянно витает в облаках. В людях она видит только хорошее. Она не хочет верить, что ее отец такой же негодяй, как и его братья. Я считаю, что в этом виновата мать. Все эти годы она лгала дочери, оправдывая грехи всех и каждого.
Натан оставил эту сентенцию без комментариев.
– Дорогой мальчик… – снова начала Нора. Но он внезапно нахмурился и оборвал ее.
– Мадам, я хочу заключить с вами договор, – сказал Натан. – Я постараюсь не называть вас старой женщиной, если вы прекратите обращаться ко мне «мой дорогой мальчик». Договорились?
Нора улыбнулась. Снизу вверх взглянула она на этого огромного мужчину. Казалось, что его фигура заполняет собой все свободное пространство в комнате.
– Да, конечно, довольно глупо называть тебя «мой дорогой мальчик», – согласилась она, усмехнувшись. – Разрешено ли мне называть тебя Натан?
– Да, – ответил он. – Что касается вашего беспокойства относительно Сары, оно безосновательно. Я никому не позволю причинить ей боль. Она моя жена, и я буду обращаться с ней по-доброму. Со временем она поймет, что ей повезло.
Он мерил маленькую комнатку шагами, по-генеральски сложив руки за спиной.
– Да, я не сомневаюсь, что ты сумеешь защитить ее. Об этом свидетельствует даже то, как ты расправился с этими головорезами в таверне, – сказала Нора. – Я знаю, что ты будешь ухаживать за ней. И я очень надеюсь, что ты бережно отнесешься к ее нежным чувствам, Натан. Видишь ли, Сара очень стеснительна и скромна. Свои мысли она держит при себе.
Услышав такое заявление, Натан удивленно поднял брови:
– Мы говорим с вами, мадам, об одной и той же женщине?
Нора красноречиво улыбнулась. Она помолчала и поправила выбившуюся из пучка прядь волос.
– Мне случайно пришлось услышать кое-что из вашего разговора с племянницей, – призналась она. – У меня, конечно, нет привычки подслушивать, – торопливо добавила она, – но вы спорили слишком громко, и я уловила некоторые сделанные Сарой замечания. Отдельные фрагменты. Скажи мне вот что, Натан. Ты сделаешь то, о чем она просит?
– Сделаю что?
– Будешь ли ты любить ее и лелеять?
– Именно этот отрывок разговора долетел до вас? – Он не мог не улыбнуться, когда вспомнил, с каким воинственным видом его невеста сделала ему вызов.
– Я уверена в том, что вся твоя команда слышала ее выкрики. Я непременно поговорю с ней о ее недостойных леди воплях. Я никогда раньше не слышала, чтобы она повышала голос, и все же я не могу возложить вину целиком на нее. Ты не нашел времени, чтобы прийти за своей невестой. И все это годы ее томила твоя… забывчивость. Ты должен поверить мне, что ей совершенно не свойственно повышать голос на кого бы то ни было.
Натан недоверчиво покачал головой, повернулся и вышел из каюты. Он уже закрывал дверь, когда услышал за спиной голос Норы, вопрошавший:
– Ты мне так и не ответил, Натан. Ты будешь любить и лелеять ее?
– А у меня есть выбор, мадам?
И, не дождавшись ответа, он закрыл дверь.
