13. «Избави нас от этого слизняка»
Война против Испании и имперских войск продвигалась неважно. Датский король Кристиан зависел от финансовой поддержки своего племянника Карла, но деньги, естественно, не поступили. 27 августа 1626 года армии Католической лиги разгромили деморализованные войска Кристиана под Луттером в Нижней Саксонии. В результате протестанты Северо-Западной Европы могли оказаться добычей имперской армии. Получив известие о битве при Луттере, Карл прервал свою летнюю поездку по стране и возвратился в Лондон, где сказал датскому послу, что будет защищать короля Кристиана, «даже рискуя собственной короной и подвергая опасности свою жизнь». Королевский совет хотел направить в Данию четыре полка численностью по 1000 человек, но чем было им заплатить?
После провала предложенного королю «свободного дара» и незначительной выручки от продажи его столовых предметов пришло время более серьезных и решительных мер. Осенью 1626 года Карл ввел по сути принудительный заем и потребовал от графств сумму, в пять раз превышающую парламентские субсидии. Такое решение было частично вызвано его сильным нежеланием созывать новый парламент. Он хотел бы управлять своими финансами без вмешательства склочных парламентариев. Карл написал различным лордам-наместникам английских графств, распорядившись, чтобы они назвали имена местных аристократов, указав объемы сумм, которые им по карману; он также написал обращения к пэрам с просьбой проявить щедрость в финансовой поддержке. Король осудил тех, кто выступал против займов, как «злонамеренных субъектов». Он заявил, что должен иметь средства для содержания двора и вооруженных сил, и долг всех верных подданных, в отсутствие парламентского соглашения, «соблюдать закон в себе». Карл мог бы добавить, используя выражение того времени, что «нужда не знает закона».
Реакция страны в целом, кажется, в кои-то веки была благоприятной. Тяжелое положение королевства и вероятное поражение протестантского дела побудили большинство общин внести свою лепту. Считалось, что в случае крайней необходимости король имеет право обратиться за дополнительной помощью. Например, жители города Тетфорд в графстве Норфолк «все с готовностью заплатили». К ноябрю принудительный налог принес около 250 000 фунтов стерлингов – достаточно для удовлетворения неотложных потребностей короля. Сам Карл признал, что деньги собрали «быстрее, чем я мог ожидать в эти бедственные времена».
Однако судейский корпус был неуверен в законности любого принудительного займа и отказался подписать документ о согласии на его наложение. Король вызвал председателя Верховного суда и освободил его от должности в качестве предупреждения и ободрения другим. Карл пригрозил убрать со своих постов всех непокорных судей-магистратов, но этим поступком он только нанес ущерб авторитету и судейской власти, и своей. Говорили, что с этого момента судьи больше не считались беспристрастными и бескорыстными. В памяти людей долго сохранялось, что король требовал отставки тех, кто не уступал его требованиям. Если судья имел собственное мнение, его следовало игнорировать.
Некоторые все же не желали платить принудительную подать. Более богатых упрямцев вызывали на Тайный совет, где их либо отправляли в тюрьму, либо помещали под домашний арест вдали от семейств. Тех, кто победнее, заставляли идти в армию или на флот, где они отдавали жизни вместо денег. Среди тех, кто отказался платить, было пять рыцарей, которые решили оспаривать законность королевского займа в судах и впоследствии попали в тюрьмы графств. Их судьба вызовет широкое недовольство королем.
Позже большую популярность приобретет еще один несогласный. Джон Хэмпден, землевладелец из Бекингемшира и бывший член парламента, был вызван в суд в конце января 1627 года для объяснений своего отказа выплачивать принудительный заем. «Я мог бы согласиться дать взаймы, – ответил он, – да боюсь навлечь на себя проклятие из Великой хартии вольностей, которое следует читать дважды в год против тех, кто ее нарушает». Другими словами, он заявлял, что король поставил под сомнение основные права и свободы своего народа. Хэмпдена на год отправили в тюрьму Гейтхаус в Вестминстере и содержали так сурово, что, по рассказу современника, «потом он уже никогда не выглядел прежним человеком». Пятнадцать лет спустя в той же тюрьме Ричард Лавлейс напишет, что:
Не стены делают тюрьму,
Не стражи на стене…
[26]
Взгляды Хэмпдена остались свободными. Он стал прославленным военачальником парламентаристских войск во время гражданской войны.
Гневный настрой Карла, по всей видимости, начал сказываться на его рассудительности. На основании срочных докладов герцога Бекингема теперь было предложено начать военно-морской поход против Франции, чтобы помочь гугенотам, поднявшимся на борьбу с Людовиком XIII. Несколько месяцев между двумя странами шла необъявленная морская война, захватывались товары и корабли, взаимное противостояние нарастало. В начале декабря 1626 года вышел приказ захватывать все французские суда, обнаруженные в английских водах. Через три недели обнаружилось, что шесть или восемь кораблей, закупленных Людовиком в Нидерландах, находятся в Гавре, готовые выступить против Англии; их требовалось либо захватить, либо уничтожить.
Король в тот момент обдумывал войну и с Францией, и с Испанией. Воевать с одной державой уже достаточно трудно, но вести войну с двумя одновременно – уже безумие. Весной 1627 года в Портсмут отправили новых рекрутов. Началась старая история. Многие из них выглядели как «грязные животные»; для них не хватало обмундирования, а военным врачам не платили. Их светлости в Тайном совете с удовольствием отдавали общие приказы, не заботясь об исполнении; они были не способны оценивать военные расходы и зачастую плохо ориентировались в географии. Они отправили полки на постой, не сообщив об этом соответствующим властям графств. Они готовились посылать пшеницу в предполагаемую армию во Франции, но не обеспечили средств для ее помола. Отсутствие сколько-нибудь работающего государственного аппарата оказалось фатальным. Неразберихи удавалось избежать только в том случае, когда органы местного самоуправления так или иначе участвовали в осуществлении набора в армию. Как можно было вести войну в Европе силами солдат и административного аппарата округов и графств? Государственной армией, собранной для войны за рубежом, может управлять только какая-то форма центральной администрации. Условия Англии Стюартов делали это невозможным. Предсказуемо наступил хаос. В Портсмуте появились странно одетые люди:
В старом пестром пальто и с красным носом,
В старой куртке с отвисшими рукавами
И в старых сапогах, натянутых без чулок,
Набитых тряпками там, где должны быть пальцы ног
[27].
Разговор о новом походе на Францию означал, что Лондон, по свидетельству Эдварда Хайда, графа Кларендона, «наводнили солдаты и молодые джентльмены, собиравшиеся поступить в солдаты; все стало дозволено – любая одежда, какая угодно еда, разнообразные азартные игры». Столица стала городом игральных костей и шлюх.
